С Горностаевой не лучше. Пропала ее любимая вельветовая куртка. Дома она сказала, что выбросила куртку, потому что та порвалась. Но я в это поверить не мог. Валя была девушкой небогатой и очень экономной. Выкидывать еще хорошую вещь было абсолютно не в ее характере. Она могла это сделать только в том случае, если куртка была забрызгана кровью.

Я представил себе, как Горностаева приходит к Инге, устраивает ей сцену. Инга отвечает что-то циничное. Горностаева хватает нож - и все: убийство в состоянии аффекта.

С этим надо было идти к Обнорскому.

Но я не собирался ему ничего рассказывать. По крайней мере о Горностаевой.

* 14 *

Горностаева пришла ко мне сама.

Она была вне себя:

- Ты зачем приходил ко мне домой? Кто позволил тебе допрашивать моих родных?

- А зачем ты была в доме у Корнеевской в день убийства?- спросил я.

- Меня там не было!

- Тебя видели.

- Ты врешь!

- А где твоя вельветовая куртка?- спросил я и попытался проследить за ее реакцией.

Реакция как реакция: неистовая Горностаева готова была меня убить, как Ингу Корнеевскую.

- Не твое дело!- Горностаева выскочила из кабинета, опять шваркнув дверью. Но в этот раз от стены ничего не отвалилось. Видимо, все, что могло осыпаться, уже осыпалось.

* 15 *

Каширин, правда, тоже вел себя очень подозрительно. Раньше он заходил ко мне поболтать как минимум раз в день.

Теперь только дежурные "привет" и "пока". Он должен был знать, что я приходил к нему домой и говорил с его соседкой, но никаких вопросов мне почему-то не задал.

Правда, мотива для убийства у Каширина не было. По крайней мере я такого не находил. Ревность - к кому? Ко всем мужчинам Корнеевской? Родион не похож на человека, убивающего из ревности. Грабеж - это вообще бред. Конечно, никто не знает, что было и что пропало из квартиры Корнеевской, поскольку, как я понял, этим вопросом милиция просто не занималась, но представить Каширина, убивающего женщину ради денег, я пока не мог.

Пока не увидел в руках у Каширина ручку. Точно такую же ручку с головой слона на колпачке я видел у Корнеевской.

Один бивень у слона был отломан.

Я привел Каширина в свой кабинет. Попросил показать ручку. Он дал. У этой слон тоже был без бивня.

- Это чья ручка?- спросил я мрачно.

- Корнеевской.

- Откуда она у тебя?

- Подарила.

- После смерти.

- До.

- Ты был у нее в день убийства,- решил пойти я в наступление.

- Не был.

- Тебя видели.

- Ну был.

- И отпечатки твоих пальцев нашли,- я блефовал, но Каширин, похоже, и не собирался особо отпираться.

- Ну и что.

- И на ноже.

- Каком ноже?

- Которым зарезали Корнеевскую.

- Вот это ты врешь,- сказал он и улыбнулся.

Ага, подумал я, значит, нож он забрал с собой и выбросил.

- Тебя не было дома в тот день. Где ты был?- продолжил допрос я.

- Это мое личное дело.

- Убивать людей - личное дело?- удивился я.

- Все, Леша, хватит меня мучить, иди к Обнорскому,- прекратил разговор Каширин.

***

Делать было нечего - надо идти к Обнорскому.

- Андрей, в убийстве Корнеевской много неясного,- начал я мягко.Например, поведение Каширина...

- Не трогай дело Корнеевской,- оборвал меня Обнорский.- Я же тебе уже говорил. Займись лучше своими прямыми обязанностями, в последнее время от тебя толку - ноль.

* 16 *

Я размышлял над бредовостью ситуации. Получалась только одна более-менее логичная схема: Обнорский руководит бандой налетчиков, в которую входят Каширин и Горностаева. Обнорский, как всегда, осуществляет общее стратегическое руководство. Каширин входит в доверие в жертвам и проникает в квартиры.

Потом профессиональный киллер Горностаева ставит точку в этом кровавом деле, они забирают все ценное в квартире убитой и делятся с Обнорским. А милицейское прикрытие банды осуществляет майор Лишенко.

Да, эта схема все объясняет, решил я, и поведение Обнорского, и странные действия милиции, и исчезнувшую куртку Горностаевой, и наглость Каширина...

***

Размышления о том, куда мне идти с этой историей - в Генпрокуратуру или Бехтеревскую больницу,- прервал Соболин.

- Представляешь, что я узнал,- сказал он,- дело то по Корнеевской возбудили не как убийство, а как покушение на убийство.

* 17 *

Голова прояснилась. Если покушение на убийство - значит, Корнеевская жива. К квалификации преступлений в прокуратуре относятся серьезно, тут никакой майор Лишенко не поможет. Если она жива - значит, ранена.

Я быстро нашел практикантку без бюстгальтера Тоню и поручил выяснить, поступала ли в больницы в день предполагаемого убийства женщина с резаной раной. Сам направился в "скорую помощь".

К вечеру стало ясно, что ни Корнеевская, ни женщина, похожая на нее, ни в тот, ни в последующий день не была госпитализирована. В журнале "скорой" вызов на Московский значился, но сведений о состоянии больного и его дальнейшей судьбе почему-то не было.

Оставалось найти кого-нибудь из той бригады "скорой", что выезжала на Московский. Быстрее всех нашелся водитель.

- Да,- сказал он,- был такой смешной выезд. Приехали. Уложили нам носилки с трупом. Потом труп встал и ушел своими ногами.

Я клял себя на чем свет стоит: все это я мог выяснить на следующий день после убийства. Впрочем, теперь понятно, что никакого убийства не было сплошная мистификация.

***

Я угробил три дня и не скажу сколько личных денег, но нашел ее.

Я поднялся на третий этаж "корабля" на Юго-Западе, позвонил, она открыла.

- Здравствуйте, Леша,- сказал она.

- Здравствуйте, Инга.

Тут я ее ударил. Не сильно. Ладонью по левой щеке. Не знаю зачем. Я до этого женщин никогда не бил. Но тут не смог удержаться. Хотя она, наверное, и не виновата была ни в чем.

Но ударил - и сразу отпустило. Захотелось шутить.

- Не плачьте, Инга,- успокоил ее я.- Один мой приятель, гаишник, говорит, что в ГАИ он пошел не для того, чтобы денег заработать, а чтобы на него все внимание обращали. Палочка красивая, полосатая и светится в темноте, жилетик зелененький, светоотражающий, бляха начищенная... Больше всего, уверяет мой приятель, гаишники обижаются, когда их не замечают.