Нет, мужики, не пойму я Отечества никогда!

***

В советские времена городам любили вешать бирки: город химиков. Или город нефтяников. Текстильщиков. Металлургов. Черт знает кого. Ну Иваново город невест... Это все знают. А вот Выборг - это город таможенников. С легендарным Верещагиным прожорливое племя таможенное не имеет ничего общего.

Продувные морды с бегающими жадными глазенками поверх усыпанного перхотью мундирчика... карманы бездонные... ба! Да не внуки ли это Чичикова Пал Иваныча?

"Нет-с,- отвечают дружно,- никак нет-с! Мы люди государевы. Службу блюдем-с... живота не щадим. А вы все в декларации указали? Па-азвольте".

Я въехал в древний Випури, он же Выборг. Навстречу катились огромные фуры. По плохим, разбитым дорогам, мимо скучных, серых домишек, в которых отсыпаются несовершеннолетние проститутки... Выборг - не только городок таможенников, это еще и город наших дорогих гостей из Суоми. Дорогие гости, напившись дешевой русской водки, очень любят забавляться с молоденькими русскими девочками... они люди цивилизованные.

Но сейчас меня мало все это интересовало. Сейчас меня интересовал только стальной цилиндрический контейнер с черной маркировкой. Посвященному человеку эта нанесенная по трафарету цифирь, наверное, скажет многое. Мне она не говорит ничего.

Кроме того, что внутри стального с мощной свинцовой подкладкой цилиндра лежит высокообогащенный уран. Его нужно вернуть туда, откуда он похищен.

Я въехал на площадь перед вокзалом.

Припарковался возле "четверки" с плафоном "taxi" на крыше. Водитель, жующий резинку, окинул меня равнодушным взглядом. До полудня оставалось еще восемь минут. Где-то рядом со мной уже находились сотрудники наружки ФСБ и бойцы РОСО "Град".

Я откинулся в кресле "тойоты", прикрыл глаза. Время тянулось медленно. В дорожной сумке на заднем сиденье лежал миллион долларов США. Костин сказал: подлинные. Пусть проверяет сколько хочет.

К таксисту на "четверке" подошли две молодые женщины. Обе вызывающе накрашенные, обе на высоченных каблуках. Одна наклонилась к водителю, до меня доносились обрывки разговора: "...В Хельсинки..." - "А хоть в Стокгольм!.." - "Не, дорого. Давай половину натурой, минетом..." - "На хрен нужно, максай бабки..." - "Дорого..." - "Раха максетти {Платить деньги (искаж. фин.)}. Усекла?.." - "Ну скинь маленько..." и т. д. Я не слушал.

Через минуту обе девки сели в "четверку". Машина задним ходом выкатилась со стоянки, уехала. А на ее место лихо встала ржавая, дребезжащая "копейка". В водительском кресле сидел здоровый амбал с ломаными борцовскими ушами. Рядом "лейтенант Смирнов". Чистенький. В белой рубашке с мятым галстуком. Вот ведь как облагораживают человека большие деньги!

..."Лейтенант Смирнов" кивнул "господину Хайрату" и поманил пальцем. "Господин Хайрат" ухмыльнулся... Я подхватил сумку с миллионом баксов тяжеленькая!- и вышел из машины. Было очень душно. Два мужика в "копейке" смотрели на сумку внимательными глазами. ЖАДНЫМИ глазами. Я нажал кнопку на брелоке сигнализации. "Тойота" мигнула "габаритами".

- Принесли, господин Хайрат? спросил "лейтенант", когда я плюхнулся на заднее сиденье "Жигулей".

- А вы?- спросил я.

- Сначала бабки... Сначала пощупаем бабки.- "Смирнов" облизнул губы. Если бы я не знал, что меня прикрывают не менее двух десятков хорошо обученных сотрудников ФСБ, мне, наверно, было бы не очень уютно. Миллион долларов - большие деньги. Очень большие деньги.

- Бабки, господин лейтенант, в сумке. Садитесь ко мне, смотрите, щупайте.

И - без глупостей.

Зазвонил телефон. Я снял с пояса "Эриксон", услышал голос Костина и сказал в трубку:

- Але... да. Двое. "Копейка" белого цвета. Госномер... Второй - лет тридцать, светлые волосы, бывший борец. Джинсовая рубашка, белые шорты. ...Да, с нами Аллах, Фарид. Следуй за нами на дистанции двадцать метров. Если что - кончай всех, обо мне не думай. Аллах отведет от меня пули.

Мой монолог явно произвел впечатление на моих деловых партнеров.

- Ты что же, полк мусульманский за собой притащил?- спросил, ощерясь, "лейтенант Смирнов".

- Не ссы, лейтенант,- подмигнул я.- Ты что же думал, что я привезу миллион зеленых один, без страховки? Дураков нет, брат.

- Ладно, господин Хайрат,- сказал "брат".- Или грудь в крестах, или голова в кустах... Сейчас я возьму тысячу баксов. Выборочно, не подряд. И мы их проверим в валютнике. Если все путняком - через час мы привезем контейнер. Возьмешь свою пробу.

"Лейтенант" пересел ко мне на заднее сиденье. Сумка стояла между нами. Кожаные бока матово отсвечивали.

- Ну,- сказал "Смирнов".

- Что ну? Открывай. Смотри, считай, щупай.

Он посмотрел на меня растерянно. На лбу выступили бисеринки пота.

- Давай, давай,- подбодрил я,- они не кусаются, лейтенант.

Он неуверенно взялся за язычок "молнии". Облизнул губы... "молния" вжикнула. Пачки баксов лежали ровно, плотно, как патроны в обойме. Капля пота сорвалась со лба "лейтенанта Смирнова", упала на банковскую бандероль. Она как бы поставила точку под сомнениями "лейтенанта". Он схватил пачку, разорвал бандероль и вытащил стодолларовую купюру. Вторая пачка... третья... четвертая... У водителя с ломаными ушами побагровел затылок... пятая, шестая... десятая. Обрывки бандеролей летели под ноги.

- В валютник, Вадя,- сказал "Смирнов".

- А считать не будешь?- спросил Вадя.

- Потом... потом... не здесь,- ответил "Смирнов" и дернул узел галстука.

- Да не волнуйтесь вы так, господин лейтенант,- сказал я.

- А?

- Не волнуйтесь, говорю. Все будет о'кей.

Заскрежетав передачей, "копейка" тронулась. Через несколько секунд она уже катила по неровному булыжнику привокзальной площади. Вслед ей пристроилась "девятка" со смуглым черноволосым мужчиной за рулем. Видимо, он и есть Фарид.

Наш борец-водитель все время поглядывал в зеркала. Он нервничал. Впрочем, и я нервничал будь здоров.

...Пока "лейтенант Смирнов" проверял купюры в обменном пункте, мы с борцом сидели в душном салоне "копейки". Сумка с девятьюстами девяносто девятью тысячами долларов лежала у меня на коленях. Перед глазами маячила багровая шея Вадика... Интересно, есть у них оружие?