Примерно то же самое говорили и представители "Марксиста", выделившие комнату Ковалевоймладшей. Получила-де она ее правомерно, как лицо, пострадавшее от Чернобыльской аварии, и Букаев к этому отношения не имел.

Сам подсудимый заявил, что жилье и его женой, и его любовницей, и им самим получено было на вполне законных основаниях, а сам он стал жертвой борьбы за власть в УБЭП между тогдашним начальником УБЭП Ботузовым и одним из его заместителей Даниловым. (Ботузова-таки уволили с формулировкой "за покровительство Букаеву".)

Под занавес уходящего 1994 года судья Холодов отправил дело Букаева на доследование, поскольку "не были приняты все предусмотренные законом меры для всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела". По мнению судьи, "обвинение не содержало, какие противоправные действия или бездействия, связанные со своим служебным положением, совершил Букаев",

Наверное, Федор Иванович имел основания на такое мнение - судья он опытный и с большим стажем. Можно сказать, осторожный, Ведь именно судебная коллегия под его председательством сочла обвиняемых по делу Малышева виновными в чем угодно, только не в бандитизме. (Но уж тут сам прокурор обвинение по этой статье снял, разве против прокурора попрешь?) И никто другой, как Федор Иванович, отправил на доследование другое "бандитское" дело - Валерия Дедовских, после чего с сего гражданина, обвинявшегося в организации вооруженной группировки, вымогательстве, организации убийства и подцепке документов, чуть было не были сняты все обвинения. Еще раз фамилия Холодова всплыла в связи с одним из скандалов вокруг дела Якубовского, когда, по версии правоохранительных органов, именно этот почтенный юрист пытался через адвоката Евгения Тернов скоро получить около сотни тысяч долларов за "нужный" вариант решения по делу (впрочем, это совсем другая история). Одним словом, Федор Иванович перестраховался, сняв с себя ответственность, и, как показало время, по-человечески не ошибся.

До доследования дело Букаева не дошло: Верховный суд счел, что неполнота следствия - еще не повод для повторного проведения следствия. В апреле 1995-го состоялось повторное рассмотрение дела, уже судьей Почечуевым. На этот раз процесс тянулся долго - свидетели болели и в суд являться не спешили. А когда являлись, то всячески отрицали то, что подсудимый "вымогал у них взятки".

Тем не менее, в июле 1995 года Санкт-Петербургский городской суд признал полковника Букаева виновным в использовании служебного положения. Почечуев посчитал, что "взяткой" действия Букаева назвать все же нельзя, поскольку проверок "Марксиста", где получила комнату его любовница, он не проводил, а была ли поездка Букаева на обыск у Аскерова его личной инициативой, установить не уд ал ось. Но и при таком раскладе суд выразил мнение, что и Аскеров, и Есипов (директор "Марксиста") опасались пусть не конкретных действий Букаева, сколько его служебного положения (в том числе и с расчетом на будущее). Мотив действий Букаева суд увидел не в его "корыстных побуждениях", а "в другой личной заинтересованности". Говоря языком не юридическим - квартирами хотел обеспечить не себя лично, а своих близких. Остальные же деяния Букаева, по мнению суда, выходят за рамки уголовного законодательства и заслуживают лишь определенной морально-этической оценки.

Таким образом, решением горсуда Букаева приговорили к двум годам лишения свободы условно с испытательным сроком. К тому моменту как раз случилась амнистия, под которую подсудимый и попал, вчистую освободившись от отбытия наказания. Но и этим г-н Букаев не удовлетворился и подал кассационную жалобу в Верховный суд, требуя отменить приговор.

Высшая судебная инстанция пошла ему навстречу. Приговор отменили, поскольку сочли, что Букаев действовал как частное лицо, а не сотрудник УБЭП. (Честно говоря, как-то странно, может ли выступать сотрудник правоохранительных органов во взаимоотношениях с поднадзорным ему предприятием как частное лицо?) Букаева восстановили в должности. Правда, под давлением обстоятельств он вынужден был подать в отставку "по собственному желанию". Теперь он судится с журналистами, имевшими неосторожность написать в свое время о его "подвигах"...

Такое вот правосудие.

Чадолюбивый Еременко

11 сентября 1996 года прокурор Санкт-Петербурга Владимир Еременко назначил "стрелку" начальнику Военно-медицинской академии генералполковнику медицинской службы Юрию Шевченко. Шевченко ехал по городу в служебной "Волге", когда в его машине зазвонил сотовый телефон. Собеседник - а им оказался г-н Еременко - предложил срочно встретиться. Через несколько минут в районе Дворцовой площади рядом с "Волгой" генерала остановилась "вольво", закрепленная за прокурором. Владимир Еременко, не мешкая, пересел на заднее сиденье машины начальника ВМА, а шофер "Волги" вышел размяться. Вскоре на переднее сиденье автомобиля приземлился еще один персонаж, доселе Юрию Шевченко неизвестный. Владимир Иванович представил незнакомца, но генерал не запомнил имени, хотя позже предположил, что третьим собеседником мог быть директор "Северного завода" Герман Гардымов.

Г-н Еременко поведал жуткую историю о том, как под него "копает" УБЭП в связи с квартирой, полученной его дочерью, и попросил у г-на Шевченко помощи и дружеского участия. (В 1993 году дочь прокурора Елена Малярова, получившего тогда назначение в Петербург, несколько месяцев работала санитаркой в ВМА). Участие г-на Шевченко по предложению прокурора заключалось в том) что на бланке академии был изготовлен оформленный задним числом текст ходатайства о выделении квартиры г-же Маляровой. Увы, в спешке авторы "липы" немного ошиблись: фальшивка была датирована декабрем 1993 года, а отпечатана при этом на бланках ВМА, поступивших в обращение только в 1996 году.

По долгу службы прокурору Санкт-Петербурга Владимиру Еременко часто приходится сталкиваться с материалами уголовных дел, фигуранты которых ворочали миллиардами ворованных рублей, десятками квартир и умопомрачительным количеством автомобилей престижных марок. Между тем его должностной оклад невелик (даже скопить на приличную квартиру в Петербурге можно только лет за семь - и то если все эти годы покупать продукты в самых недорогих магазинах и обедать по случаю в какой-нибудь студенческой столовой).