свой долг, несмотря на все запреты, умудрялись посещать семьи, освящать дома.
Тогда категорически запрещалось приглашать священника к себе домой. Только
в одном случае — если умирающего причастить. Но если у вас новоселье и вы
хотите освятить квартиру, вы должны были получить на то разрешение в райис-
полкоме. Без того же разрешения нельзя было совершить панихиду на кладбище.
А разрешения, естественно, никто никогда не давал.
Когда я десять лет — с 1974-го по 1984-й — работал ректором Духовной
академии в Ленинграде, там установка властей была такая: не допустить в акаде-
мию людей образованных, детей из социально значимых семей. Зато без всякого
труда можно было принимать шизофреников, людей с неполным средним обра-
зованием. Если мальчик с дипломом отличника, ему просто не давали ленин-
градской прописки. Мои дискуссии с уполномоченным Совета по делам религий
длились до десяти часов в день. И если в этих изнурительных беседах мне уда-
валось потерять не более 10 процентов из тех, кого я бы хотел принять, то я счи-
тал это великой победой.
— Скажите, Владыко, было в те годы хоть что-то светлое?
— Я не сторонник того, чтобы все наше недавнее церковное прошлое ри-
совать в черных красках. При всем том притеснении церковная школа пережива-
ла много светлого: огромную внутреннюю динамику. Никакого застоя мы
не чувствовали. Когда я принял академию, у нас было студентов 137 человек,
а через десятьлет уже около 500. Четверть из них поступили к нам, уже имея
высшее образование. Был случай, когда я принял в Духовную академию Кон-
стантина Смирнова, известного актера Пушкинского театра, который снимался
у Бондарчука. Он пришел ко мне, познакомились, но я объяснил, что не смогу
сейчас принять его сразу из артистов, потому что будет дикий вопль на весь го-
род. Но он все-таки подал заявление. И тогда по этому поводу состоялось специ-
альное заседание бюро обкома под председательством товарища Романова, где
рассматривался вопрос: что делает этот ректор — он передовых борцов идеоло-
гического фронта тащит в Духовную академию! Мне было сказано прямо: если
вы его примете, вы поставите под удар всю вашу школу! Я не мог пойти на кон-
фликт. Начались бы суровые притеснения любыми методами.
— Что это могли бы быть за методы?
— Ну, например, однажды я встретился с уполномоченным Совета
по делам религий, стал говорить о том, что наше здание на Обводном канале
очень тесное и мы готовы собрать деньги, провести реконструкцию. Он мне от-
ветил: «Вы должны знать, что Духовная академия в Ленинграде — это экзотика
для иностранцев. Мы вас только из-за этого и терпим. А вообще вам
в Ленинграде не место».
Конечно же, при такой ситуации невозможно было идти на прямое столк-
новение с бюро обкома из-за студента Константина Смирнова. Нас могли бы
в любой момент закрыть под любым предлогом. И Смирнов работал год грузчи-
ком в магазине. Потому что из грузчиков в семинарию можно, а из театра —
ни в коем случае. После он был принят, успешно окончил и сейчас служит свя-
щенником.
Из интервью Николая Варсегова
«Путь к Богу лежит через совесть...»
«Комсомольская правда». 28.01.2009
«ВСЕ, ЧТО СЛУЧАЕТСЯ СО МНОЮ НА ЖИЗНЕННОМ ПУТИ,
Я НЕИЗМЕННО ВОСПРИНИМАЮ КАК ВОЛЮ БОЖИЮ...»
Из интервью митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла областному
ежемесячному журналу «Смоленск», № 11 (91)/2006
Все, что случается со мною на жизненном пути, я неизменно восприни-
маю как волю Божию. Полагаю, что таково обычное отношение верующего че-
ловека к тому, что с ним происходит, в том числе к трудностям, испытаниям
и вызовам.
Одни называют «западником» и «либералом», а другие — и практически
за то же самое — «апологетом особого русского пути» и «православным фунда-
менталистом». Третьи же, например, писали, что я собираюсь покрыть Россию
кострами инквизиции, а четвертые — что моим идеалом является Иран времен
аятоллы Хомейни... Я же считаю себя человеком Церкви и сыном своего Отече-
ства.
Вспомните, что писал Герцен в «Былом и думах» о западниках и славяно-
филах своей эпохи: они смотрели на многое по-разному, но сердце в них билось
одно. По моему разумению, здесь говорится о любви к России, и именно это
чувство должно являться определяющим фактором во всех спорах о судьбах
страны.
Что касается нападок некоторых сил на меня лично и на некоторых других
архиереев, то объяснение этому очень простое. Сильная Церковь не нужна толь-
ко тем, кому не нужна сильная Россия. Отсюда — заказные кампании в прессе
против известных деятелей Русского Православия, клеветнические обвинения
в их адрес, попытки скомпрометировать и ошельмовать именно тех, кому дове-
ряют верующие, общество, власти. Как говорят на Востоке, камни кидают толь-
ко в крону плодоносящего дерева. Мы же всегда помним, что Самим Господом
было обещано: «врата ада не одолеют» Его Церковь. А это значит, что будет
жить и наша Россия.
?
НАПЕРЕКОР ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ СЛАБОСТИ
С ранних лет будущий Патриарх увлекался горными лыжами. Учился ка-
таться в Красном Селе на Вороньей горе, с которой немцы обстреливали Ленин-
град. Позже спускался уже и с Монблана. Как-то объяснил журналистам, недо-
умевавшим, как могут быть связаны церковная деятельность и спорт:
— Духовная тренировка, которую дает нам аскеза, пост, молитва, и физи-
ческая тренировка, которая невозможна без волевых усилий, — вместе обеспе-
чивают очень важный результат — воспитание человеческой личности.
И еще о своем увлечении:
— Что обычно делает человек, когда видит перед собой пропасть? Естест-
венная реакция обычного человека — назад. Реакция самосохранения. Инстинкт.
А горнолыжник — всегда вперед. И чем круче, тем больше «вперед». Это зна-
чит — идти на встречу с опасностью сознательно, наперекор инстинктам, напе-
рекор человеческой слабости.
Из статьи Игоря Елкова
«Малоизвестные эпизоды биографии избранного
Патриарха Московского и всея Руси Кирилла».
«Российская газета». № 4838 от 29 января 2009 г.
?
ПЕРВАЯ УЧЕНИЦА
Регент Нарвского Воскресенского собора Людмила Ворожейкина-
Харитонова в 1979 году вошла в число первых студентов регентского класса при
Ленинградской Духовной академии и семинарии, ректором которой с 1974 года
был будущий Патриарх, а в то время архимандрит, а затем архиепископ Кирилл.
Людмила вспоминает, что, открывая регентский класс при академии
и семинарии, Владыка Кирилл проявил недюжинный дипломатический талант.
— Он впоследствии неоднократно рассказывал, какое сопротивление ока-
зывали партийные органы открытию регентского класса, — говорит регент Вос-
кресенского собора. — По выражению владыки Кирилла, ему пришлось тогда
«заговаривать зубы» контролирующим чиновникам. В то время Православная
Церковь переживала очень серьезный недостаток регентов, это была практиче-
ски умирающая профессия. И, что характерно, регентами были исключительно
мужчины. В нашем регентском классе при Духовной академии на регентов учи-
лись преимущественно женщины, и вообще число студентов с каждым годом
росло, сначала нас было пять, потом каждый год прибывало примерно
по 20 человек. Появление самой возможности обучения женщин в академии