Но чем служить могу я господину?

Храмовник

Тем именно, в чем молодость моя

Пока еще нуждается: советом.

Патриарх

С охотою. Но чтоб совет был принят!

Храмовник

Не слепо же?

Патриарх

Кто ж говорит, что слепо!

На то ведь мы и разумом от бога

Наделены, чтоб пользоваться им,

Где пользоваться следует. Но спросим:

Везде ли это следует? Отнюдь!

Возьмем пример. Господь чрез одного

Из ангелов своих - сказать иначе,

Через служителя святого слова

Шлет, в благости безмерной, указанье,

Каким путем особенным возможно,

На радость христианства, укрепить

Нам благоденствие и силу церкви:

Кто ж разумом своим имеет право

Вникать в предуказания того,

Кем сотворен и этот самый разум?

Кто смеет, как мерило, прилагать

К предвечному небесному закону

Ничтожные уставы мнимой чести?

Я все сказал. Так в чем же господину

Потребен наш совет?

Храмовник

Предположите,

Честной отец, что у еврея есть

Единственный ребенок - дочь; допустим,

Что ревностно воспитывал он в ней

Все доброе, что за нее он душу

Готов отдать и что она взаимно

Его нежнейшею любовью любит.

И кто-нибудь из нас вдруг узнает,

Что девочка - не дочь еврея вовсе,

Что он ее давно, еще младенцем,

Нашел, купил, украл, - что вам угодно,

Что это - христианское дитя,

Крещеное, что ей лишь воспитанье

Еврейское дано и что еврей

Ее за дочь свою и за еврейку

Лишь выдает. Честной отец, скажите:

Как с этим быть?

Патриарх

Чудовищно! Но прежде

Пусть господин мне объяснит, что это:

Действительный ли случай или только

Досужее предположенье; то есть

Придумано ли это господином

Иль это совершилось в самом деле

И даже продолжает совершаться?

Храмовник

Мне вашего святейшества лишь мненье

Хотелось услыхать - так я и думал,

Что это безразлично.

Патриарх

Безразлично?

Да, вот как разум гордый человека

Способен погрешать в делах церковных.

Отнюдь не так! Ведь если этот случай

Не более как плод воображенья,

То обсуждать его - лишь время тратить.

За этим я послал бы господина

В театр: ведь там такие pro и contra

С большим успехом можно разыграть.

Но если господин не одурачить

Меня хотел интригой театральной,

И случай этот - явь, и в нашей он

Епархии произошел, здесь, в нашем

Любезном городе Иерусалиме,

Тогда...

Храмовник

Ну что ж тогда?

Патриарх

Без промедленья

Жид должен быть подвергнут каре строгой,

Что правом каноническим и светским

За это богомерзкое деянье

В законах установлена.

Храмовник

Вот как!

Патриарх

А именно: на точном основанье

Помянутых законов, если жид

Склонит христианина к отпаденью

От веры истинной, ему назначен

Костер.

Храмовник

Вот как!

Патриарх

Тем более - жиду,

Который христианского ребенка

От уз его крещенья отторгает

Насилием! Ведь все, что над детьми

Мы делаем, - всегда и всюду это

Насилие для них! За исключеньем

Того, что церковь делает, понятно.

Храмовник

А если бы, не сжалься жид, ребенку

И нищета и гибель угрожали?

Патриарх

Нет разницы! Он должен быть сожжен.

Ребенку в нищете погибнуть лучше,

Чем быть на гибель вечную спасенным.

И не жиду господнее решенье

Предвосхищать. Захочет бог спасти

И без него спасет.

Храмовник

И полагаю,

Блаженство даст, не глядя на жида?

Патриарх

Нет разницы! Он должен быть сожжен.

Храмовник

Прискорбно мне. Тем более прискорбно,

Что девушка воспитана евреем,

Как говорят, скорей совсем без веры,

Чем в вере иудейской. Ей о боге

Лишь то, что разум требует, известно.

Патриарх

Нет разницы! Он должен быть сожжен...

Да одного уж этого довольно,

Чтоб не однажды сжечь его, а трижды!

Как? Вырастить дитя совсем без веры!

Совсем, совсем его не научить

Тому, что первый долг наш перед богом?

Уж это слишком! Признаюсь вам, рыцарь,

Я очень удивлен, что сами вы...

Храмовник

Об остальном, владыка предостойный,

Сподобит бог - на исповеди.

(Хочет уйти.)

Патриарх

Как?

Не дать мне никакого объясненья?

Жида-злодея даже не назвать?

Не дать его сюда мне на расправу?

О, если так, - я знаю, что мне делать!

Немедленно к султану! Саладин

В капитуляции, скрепленной клятвой,

Нас обязался защищать - и должен!

Во всех правах, во всех ученьях нашей

Религии святейшей. Слава богу,

Есть подлинник у нас с его печатью,

За подписью его! Нетрудно будет

Мне вразумить султана, как опасно

Безверие для государства даже!

Чуть веровать не станет человек,

Расторгнутая, разрушатся все узы

Гражданские! Прочь, прочь злодейство это!

Храмовник

Как жаль, что не могу я насладиться

Свободно этой проповедью чудной!

К султану позван я.

Патриарх

Вы, рыцарь? Да?

Ну если так, тогда - само собой

Понятно...

Храмовник

Не прикажете ли, ваше

Святейшество, предупредить султана?

Патриарх

О, мне известно ведь, что у него

Вы в милости! Я об одном прошу вас:

Уж там меня не поминайте лихом!

Я ревностью лишь к богу побуждаем::

Что лишнего я сделал - для него лишь

Я сделал, - и, прошу вас, взвесьте это!

А то, что о жиде вы рассказали,

Не более, конечно, как загадка?

Не более, как, так сказать...

Храмовник

Загадка.

(Уходит.)

Патриарх

(Но я в нее проникнуть должен. Снова

Для брата Бонафидеса работа.)

Ко мне, мой сын!

(Уходит, разговаривая с послушником.)

Явление третье

Сцена представляет комнату во дворце Саладина, куда рабы

вносят мешки, которые и ставят на полу, один к другому.

Саладин, потом Зитта.

Саладин (входя)

Что ж это? Право, без конца! И много

Добра там этого?

Раб

Да с половину.

Саладин

Тогда к сестре несите остальное.

Да где же Аль-Гафи? Пускай все это

В свою казну возьмет он. А не лучше ль

Послать бы все к отцу? Здесь эти деньги

Растрачу скоро я. Но, наконец,

Пора и жестким стать. Теперь большая