Когда Гийом пришел в себя, ему показалось, что он очнулся от долгого и кошмарного сна. Но черное покрывало на зеркале напомнило ему о действительности, и он разразился потоком слез. Король, забеспокоившись, как бы не пострадали шелковые подушки, велел принести юноше полотенце и стал терпеливо ждать, когда источник иссякнет. Фрейлины, взволнованные горем прекрасного юноши, тоже зарыдали. Всех охватила скорбь, но отчаяние перешло всякие границы, когда Гийом поведал о том, что произошло.

Первому министру, человеку холодному и подозрительному, эта история показалась невероятной.

- Государь,- сказал он,- кто знает, говорит ли этот молодой человек правду или скрывает от нас еще более страшную тайну. Может быть, он сам убил нашу принцессу, разрезал ее на куски и засунул в сундук. Может быть...- он сделал неопределенный жест, остановился на миг, чтобы насладиться впечатлением, которое произвел на слушателей, и продолжал: - Я предлагаю каждому из нас заняться поисками принцессы, а этого юношу держать пока пленником в ее будуаре. Позднее ваше величество примет решение о его дальнейшей судьбе.

Король знаком выразил свое согласие и вышел в сопровождении придворных, стражников и фрейлин принцессы.

Оставшись один, Гийом в порыве отчаяния бросился к зеркалу и уже готов был поднять покрывало, как вдруг ему почудилось, что чей-то голос сказал: "То, что было заколдовано, может быть и расколдовано". Гийом остановился. Подавленный и опечаленный исчезновением Греты, он забыл о своем негодовании и думал сейчас лишь о том, как спасти принцессу. Но увы! Он ничего не смыслил в колдовстве, он знал лишь несколько фокусов, которые могли позабавить детей,- умел неожиданно вытащить из шапки кролика, но не в силах был вызвать принцессу из зеркала.

Надо же было так случиться - впрочем, может, это и не было случайностью,чтобы Гийом споткнулся о карандаш. Он поднял его и вспомнил о кроссворде, который бросил нерешенным. Машинально принялся он изучать его. Ободренный тем, что отгадал одно или два легких слова, он с большим рвением продолжал это занятие. Не думайте, что в глубине души Гийом на что-то надеялся, нет, просто он хотел отогнать слишком печальные мысли. Он отгадал слово "любовь", отгадал, но уже не так быстро слово, которое тщетно искал Жакоб: "терпение". Теперь кроссворд был почти весь разгадан, оставалось лишь одно слово из семи букв с таким неясным определением: "талант дает ему жизнь, а гений - бессмертие". Третья буква была "р", шестая - "е".

Гийом придумал слово "баронет", потом "дуралей", "муравей" и другие такие же неподходящие слова, пока наконец не догадался, что это "портрет".

Неожиданно - но было ли это и впрямь неожиданно? - его осенило: "Может быть, существует какая-то связь между этим кроссвордом и исчезновением принцессы? Не побудила ли Грету судьба, определяющая каждый наш шаг, выдумать именно те слова, которые смогут когда-нибудь спасти ее?" Три слова показались Гийому более важными, чем другие, потому что находили какой-то отклик в его душе: "любовь", "терпение" и "портрет". Он принялся размышлять, глядя на черный занавес, который, казалось ему, скрывал будущее.

В течение десяти дней, воодушевленный любовью, Гийом терпеливо работал над портретом принцессы. Король, тронутый его рвением, разрешил ему держать холст с мольбертом в будуаре Греты.

Когда картина была закончена, сходство оказалось настолько велико, что можно было подумать, будто оригинал ни на минуту не покидал комнату. Увидев свою госпожу, такую лучезарно прекрасную, точно живую, фрейлины пролили новые потоки слез. Король горько оплакивал свою дочь, а первый министр подумывал, какую следует взимать плату с тех, кто будет любоваться этим портретом.

А Гийом все ждал чуда, но ждал напрасно; улыбающееся лицо Греты по-прежнему оставалось только раскрашенным холстом.

Отчаявшись, он решил умереть. Он долго смотрел на свое произведение, словно хотел унести воспоминание о нем с собой в могилу. Хорошо освещенная картина находилась против зеркала, Гийому достаточно было только повернуться и поднять черное покрывало.

Он дожидался ночи, чтобы умереть в тот же час, что и его возлюбленная. Ни на секунду не отрывал он глаз от нарисованной принцессы. Когда на больших дворцовых часах пробило час, Гийом подошел к зеркалу и, стоя чуть в стороне, поднял занавес. Портрет отразился в зеркале. И тут потрясенный Гийом увидел вдруг, что отражение оживает: вот принцесса уже идет к нему, выскакивает из рамы и бросается в его объятия.

Портрет и зеркало исчезли. В комнате были лишь двое молодых людей, онемевших от счастья. Сколько минут или часов простояли они так, глядя друг другу в глаза? Их вывел из этого зачарованного сна яркий свет во дворе перед дворцом и ликующее пение. Они огляделись вокруг. Сто девяносто девять претендентов на руку королевской дочери, чудесным образом воскресшие, организовали факельное шествие и пели под окном нареченных национальный гимн королевства.