Вместе с билетами лежал тоненький серебряный браслет, на котором была прицеплена красивая подвеска с изображением солнца. Рядом с ним обнаружилась маленькая записка, и гласила она следующее: «Дорогая ученица, прими мой скромный дар в память о времени проведённом в Доме Солнца. Не забывай нас. Твой друг и учитель Тамир».

Да как он вообще мог подумать, что я смогу его забыть? Что за глупости? Браслет занял своё почётное место на левой руке, и только сейчас я заметила, что в центре солнца поблёскивает маленький гранёный камушек. Это чудо так ярко отражало свет, что казалось, на браслете висит настоящая звезда. Красота! Я, конечно, в камнях совсем не разбираюсь, но, по-моему, это бриллиант. А может и нет… Не важно. Зато как сияет!

К приходу родителей было решено приготовить ужин, благо в холодильнике нашлось всё необходимое. И когда на пороге появилась мама, еда была приготовлена, а я расслабленно возлежала на диване, медленно переключая каналы телевизора.

— Привет, — сказала я, выглядывая из-за спинки.

— Тиа? — удивилась мама. — Уже вернулась?

Наверно, только в этот момент она окончательно поняла, что я на самом деле приехала и расцвела в приветливой улыбке. Аналогично прошла встреча с папой. А моя младшая сестрёнка, Настя, казалось, и вовсе не заметила, что я куда-то уезжала. Дом милый дом… Всё здесь по-старому.

— Ну, рассказывай дочь, как тебе Владивосток? — спросил папа, когда вся семья собралась за столом.

— Э-э… — только и могла ответить я. А что собственно говорить. Нужно было хоть в интернете про город почитать, а то я совсем ничего не знаю. А спрашивать будут многие. — Нормально, пап. Город как город. А вообще, дома гораздо лучше! — Я конечно в курсе, что каждая лягушка хвалит своё болото, но в этот момент данная фраза должна была стать точкой в расспросах про мою командировку. А так как лучшая защита — это нападение, я решила задать вопрос сама: — А как у вас тут дела?

Всё… Подействовало. Мама углубилась в рассказы о том, как поживают все наши ближние и дальние родственники, папа с мелкой поведали о шикарном фейерверке на прошедший день города. А потом сестрёнка углубилась в рассказ об открытии трёх новых клубов, о посещении нескольких концертов, и о своей поездке в нашу дорогую столицу. В общем, в моё отсутствие жизнь в семье била ключом. Стало даже немного обидно. К тому же, не последнюю роль сыграл врождённый эгоизм. Мне-то казалось, что им без меня плохо, скучно и вообще…

После ужина я решила прокатиться на своём любимом маленьком мотоцикле. Вот уж кто по мне точно скучал. Моя Сьюзи — любимая железная подруга.

Пара кругов по старым маршрутам проветрили голову, выгоняя из неё грустные мысли, и я сама не заметила, как прикатила во двор дома Ника. А ведь даже не позвонила ему, не сообщила о своём приезде. Ну что ж, значит, теперь я просто обязана зайти в гости. А то как-то совсем не вежливо получается. Тем более, его Мазда оказалась припаркована на обычном месте, а значит и сам хозяин должен быть дома.

Пригладив растрепавшиеся от езды волосы, я неловко позвонила в дверь. Было как то не по себе, от того что он меня не ждёт, а я пришла. Но разве кто-то отменил сюрпризы?

На мой звонок никто не ответил. Но я же явно видела в окнах свет, да и машина у дома. Нажав на кнопку второй раз, я уже перестала скромничать и удерживала её, пока за дверью не послышались шаги, сопровождаемые тихой нецензурной руганью.

— Кто? — услышала я злобный голос Ника.

— Та кого ты не ждал, — ответила я, улыбаясь ему в дверной глазок.

— Тиана? — спросил он удивлённо. Вот не пойму, я что, за такой короткий срок умудрилась так сильно измениться, что окружающие теперь не уверены, я перед ними или это глюк?

Послышалось нетерпеливое шуршание ключа, и уже в следующий момент я оказалась в крепких объятиях своего любимого.

— Тиана, — проговорил мой любимый уже уверенней. Медленно коснулся губами моей щеки, губ, шеи, и только потом посмотрел в глаза. — Как же я скучал по тебе… — и я вновь оказалась прижатой к широкой груди Никиты. И только сейчас вспомнила, что мы стоим в подъезде уже довольно долго, а с моего лица не сходит туповатая ошалелая улыбка.

— Может, угостишь даму чаем? — спросил я, выпутываясь из цепких рук парня.

И в этот момент промелькнуло в его лице что-то такое, чего раньше я никогда не видела.

Вот вроде всё так же. Те же светлые, слегка растрепанные волосы, тот же тёплый взгляд карих глаз, тот же едва заметный шрам у правого уха. Рельеф мышц родного тела чувствовался даже через плотную ткань халата, а вырваться из сильных рук было почти нереально. Но… во всём этом явно ощущалось что-то чужое… совсем не свойственное тому Нику, которого я знала.

— Боюсь, что сегодня не получиться, — виновато проговорил он, а потом медленно отстранился, и внимательно посмотрел мне в глаза. — За несколько минут до тебя ко мне приехал мой зам. Мы обсуждаем с ним неотложные вопросы фирмы.

— Ночью в халате? — удивилась я. Вот и отгадка того, что же изменилось. Раньше я никогда не чувствовала в словах любимого человека лжи. А сейчас… была на сто процентов уверена, что он мне врёт.

— Понимаешь, это звучит странно, сегодня я решил лечь пораньше, и не ждал гостей. Можно сказать, что меня вытащили из тёплой кроватки.

— Бедный… — я ласково погладила его по волосам, не отводя взгляда от янтарных глаз.

Ну и как теперь сказать ему, что он врёт? Хотя… вопрос в другом. Ведь можно врать во благо, а можно врать из трусости. А Ник явно боялся говорить мне правду.

Но сейчас мне совершенно не хотелось выяснять причины и устраивать скандалы. Для этого будет ещё уйма времени. К тому же, для начала нужно выяснить, что же именно скрывает мой дорогой Никита. Ведь не могу я предъявить ему только свою безоговорочную уверенность, основанную не пойми на чём.

— Что ж, не буду мешать вашим переговорам, — ответила я, наконец. И тут же развернулась, чтобы уйти.

— Тиа, ты не обижаешься? — спросил Никита, осторожно ловя мою руку.

— Нет, ни сколько. Сама виновата. Знаю же, что не стоит приезжать без предупреждения. И… удачных переговоров!

— Завтра позвоню, — сказал он как бы между прочим. И снова в его словах промелькнула явная фальшь. Что ж… посмотрим, как он сдержит своё слово.

Сбегая вниз по ступенькам подъезда, я всё чётче ощущала жгучее чувство пустоты и обиды. И не могла понять причину его появления. Всё же вроде хорошо. Я дома. В безопасности. Родные люди рядом. Но… Отмахнувшись от последнего вопроса, попыталась нашарить в кармане мобильник, и тут же осознала, что за полтора месяца успела отвыкнуть от столь нужной в жизни вещи, и попросту не взяла его с собой. Что ж, значит к подругам тоже придётся наведаться без предупреждения.

Девочек я нашла быстро. Просто кроме них в это время на перекладине во дворе никто кататься не мог. Можно сказать, что это было их милой забавой. Я подкатила Сьюзи к ним и, поставив мотоцикл на подножку, присела на сидении лицом к девушкам. Но они, казалось, совсем не заметили, что теперь в их компании появилось новое действующее лицо.

— Привет! — с улыбкой произнесла я. Но подруги продолжали делать вид, что кроме них здесь никого нет.

— Нин, как дела в институте? — спросила Алька.

— Да пойдёт. Последний курс, всё-таки. Особо не напрягают, тем более, что через две недели практика, а дальше диплом, — скучающим голосом ответила та.

— Понимаю, сама не так давно через это проходила, — грустно произнесла Алина. Меня они в упор не видели.

— Тогда ты знаешь, о чём я. А как у тебя дела? Как работа?

— Надоедает каждый день одно и то же. Теперь я всё яснее понимаю, что бухгалтерия не для меня. А может это просто осенняя депрессия? — задумчиво произнесла Алька. — Или последствия того, что одна известная нам особа испарилась, не сказав ни слова. И, даже ни разу не позвонила.

Ах, вот оно что! Обиделись, значит. Поэтому и молчат. Бойкот объявили. Ну-ну…

Возникло дикое желание развернуться и уехать, да прямиком к Тамиру, и больше никогда не возвращаться. Стало до жути обидно и больно. Зачем они так со мной? Могли бы и понять, что если не звоню, значит, не имею возможности. А вдруг я в беде? Может мне была нужна их помощь и поддержка, хотя бы по возвращении? Но нет. Зачем узнавать, что случилось и где меня носило. Можно же просто выставить себя бедными овечками и обидеться на весь этот жестокий мир.