Бретт медленно кивнул головой.

— Твое восшествие на престол тут же попадет в новости.

Дэниел глубоко вздохнул. Он знал, что его жизнь встанет с ног на голову, как только журналисты узнают о том, что он вступает на трон.

— Это будет частью моей работы. Так же, как и весь этот королевский этикет, которому меня пытается научить Мисс Совершенство Эрин.

Дэниел поднял взгляд и увидел, что Мисс Совершенство как раз стоит за спиной его брата. По ее лицу он понял, что его слова глубоко задели девушку.

— Давай закончим, с этим позже, — сказал Бретту Дэниел. — Привет, Эрин.

— О, — Бретт кивнул. — До скорого. Держи меня в курсе. Привет, Эрин, — сказал он, почти выбегая.

— Ваше Высочества, — прошептала она ему в спину. — Ваше Величество, — в голосе Эрин слышались ледяные нотки. — Прошу прощения. Возможно, Вы забыли, что мы договорились встретиться перед ланчем.

— Я действительно забыл об этом, — подтвердил Дэниел и закрыл за ней дверь. — Я обидел тебя и прошу прощения.

— О, нет, сир, — она замахала рукой. — Моя задача в том, чтобы представлять перед Вами наилучший пример, и Вы, безусловно, правы в Вашем мнении. Жаль, что мне не удалось передать Вам важность традиций и королевского этикета.

Спокойный голос Эрин ранил его совесть, будто нож. Почему у него не исчезало чувство, что он только что ударил беззащитного щенка?

— Ты права. Я не уделяю традициям такого же внимания, какое уделяешь им ты. И мне очень жаль, что я оскорбил тебя. Нам нужно заключить перемирие.

— Перемирие, сир? — повторила она с сомнением в голосе.

— Мы ничего не добьемся, если не будем говорить на одном языке. Я постараюсь понять, почему этот королевский этикет так важен, если ты постараешься придумать, как перенести часть моего мира в Алтарию.

— Я не совсем понимаю, что Вы имеете в виду, — ее брови удивленно взметнулись вверх.

Дэниел в раздражении бросил ручку на стол.

— Я имею в виду, что попытаюсь смотреть на вещи с твоей точки зрения, а ты с моей. По очереди.

— Но как мы сможем это сделать, сир? — Эрин нахмурилась. — Я слишком мало знаю о Вашей жизни.

— Тебе придется проводить со мной больше времени, и первым правилом будет — никаких больше «Ваше Величество» и «сир», только если мы не обсуждаем специально королевский протокол.

— Прошу прощения, сир, — она вздернула подбородок, — но мое обращение к Вам абсолютно корректно. Кроме того, Вы должны знать, что все в Алтарии будут обращаться к Вам таким образом.

— Только если я не прикажу им обращаться ко мне иначе. Правильно?

— Да, сир, — неохотно сказала она.

— Хватит говорить «сир»! Обращайся ко мне по имени, Дэниел.

— Хорошо… — она с заметным трудом не добавила обращение «сир» и взглянула на него. — Хорошо, Дэниел.

— Спасибо, Эрин. Завтра суббота. Я заеду за тобой около одиннадцати. Надень джинсы.

Эрин моргнула.

— У меня нет джинсов. В школах, где я училась, носить их было запрещено, и мой отец их не одобряет.

— Ну, школу ты уже закончила, и папочки тут нет, — сказал Дэниел, стараясь, чтобы в его голосе не было слышно раздражения. У него набралось уже слишком много причин испытывать раздражение по отношению к ее отцу. — Тебе нужны повседневные вещи, чтобы не выделяться там, куда мы пойдем. Купи несколько пар джинсов и все, что посчитаешь нужным, за мой счет.

В знак согласия она медленно и неохотно кивнула.

— Когда состоится наша следующая консультация по вопросу королевского этикета? — спросила она решительным голосом.

— После нашего завтрашнего похода, — сказал он, предполагая, что они квиты. Возможно, их поход не понравится Эрин так же, как он ненавидел уроки этикета.

На следующее утро Дэниел остановил свой спортивный автомобиль перед отелем Эрин, открыл дверцу и увидел, как она выходит через вращающуюся дверь. На ней были джинсы, очень милый свитер и обычное пальто, а волосы сверкающей волной падали на плечи.

— Доброе утро, Дэниел, — она посмотрела ему прямо в глаза, и он почувствовал упрек в ее взгляде.

— Доброе утро, Эрин, — он помог ей сесть в машину и поймал себя на мысли, что его внимание сосредоточилось на ее волосах. — Прекрасно выглядишь, — сказал он, выезжая на проезжую часть.

Она в удивлении подняла брови.

— Мой отец, наверное, отрекся бы от меня, увидев в таком виде.

— Твой отец настолько строгий или он боится, что ему придется отбивать от тебя мужчин?

— Отбивать от меня мужчин? — переспросила она с недоверием.

— Ага. Если ты будешь носить волосы распущенными и избавишься от синдрома совершенства, тебе придется отбиваться от них.

Эрин на минуту замолчала.

— Эта проблема передо мной еще никогда не вставала. Кроме того, мой отец вполне осведомлен о том, что я далеко не совершенна. Ты говорил, что в твоей семье силен соревновательный дух. Ты должен понимать, что значит стремиться к совершенству.

— Отец всегда учил нас, что стремиться к совершенству и делать все, что в твоих силах, это две разные вещи. Делать все, что в твоих силах, — значит признавать, что ты можешь сделать что-то, стремясь быть лучшим в пределах твоих сил. А стремление к совершенству заставляет тебя по меньшей мере выглядеть странно.

Эрин взглянула на Дэниела и с трудом удержалась от того, чтобы не вздохнуть.

— Тебе повезло, что ты вырос с родителями, которые так тебя поддерживали.

— Ты уже не раз повторяла это. Расскажи мне про свою мать.

Эрин переплела пальцы.

— Она умерла, когда я была совсем маленькой. Работа отнимала у отца почти все время, поэтому я провела большую часть своей жизни в школах-интернатах.

Несколько секунд Дэниел хранил молчание.

— Наверное, тебе было трудно.

Эрин почувствовала, как ее сердце сжимается: она не хотела, чтобы он жалел ее.

— На самом деле мне крупно повезло. Я получила самое лучшее образование.

Дэниел кивнул. Он завернул в узкий проулок за каким-то старым зданием и остановил машину.

— А где?..

Он взял ее за руки, посмотрел в глаза, и ее слова замерли у нее на губах.

— То, что ты не получила родительской поддержки, когда росла, еще не означает, что ты ее не заслуживала.

Ее сердце вновь сжалось от его слов, в которых была сила и в то же время нежность. Как будто бы он знал именно те слова, которые она всегда так хотела услышать.

— Дэниел! — крикнул подошедший к машине мужчина, прерывая миг, который, казалось, сблизил ее с Дэниелом более, чем когда-либо. — Открывай багажник.

Эрин недоуменно взглянула на Дэниела.

— Багажник? Чем мы собираемся заниматься?

— Здесь, в подвале церкви, бесплатная столовая. Местные рестораны жертвуют еду, в субботу утром я забираю ее, и мы раздаем ее нуждающимся.

Пораженная, Эрин смотрела на мужчин, разгружавших багажник машины.

— Ты занимаешься этим каждую субботу?

— Последние четыре года, — Дэниел вышел из машины и, обойдя ее, открыл дверцу со стороны Эрин и протянул ей руку. — Удивлена?

Эрин взяла его руку и вышла из машины.

— Не знаю, чего я ожидала, но никак не этого.

Их глаза встретились. Он провел рукой по пряди ее волос.

— Я люблю заниматься полезными делами.

Эрин почувствовала, как все внутри нее перевернулось. Ее отец будет совсем не в восторге от такой информации. Она освободила свою руку.

— Чем я могу помочь?

— Ты можешь просто посмотреть. Ты не обязана что-либо делать, — он взял огромный поднос с сэндвичами.

— Но я хочу помочь, — она поспешила за Дэниелом.

Он оценивающе посмотрел ей в глаза.

— Хорошо, но ты должна понять, что сегодня увидишь самых разных людей. Выпускников колледжей, бездомные семьи, алкоголиков и никаких высокопоставленных персон.

Немного оскорбленная его тоном, она нахмурилась.

— Я не сноб.

Он поднял темную бровь.

— А ведь я мог подумать и иначе, твое поведение могло обмануть меня.

— Может быть, я и строго придерживаюсь правил протокола, но я не сноб, — настаивала она.