Том прижал пальцем хромированное кольцо на руле, и "такса" просигналила дважды, отрывисто и коротко. У ворот никто не появлялся.

Подождав немного, Том вылез из машины, шагнул к калитке, позвонил. Однако и на этот раз никто не появился.

Том смущенно глянул в сторону Волина, пожал плечами. Потом запустил руку сквозь решетку калитки и принялся шарить с внутренней стороны. Послышался треск, калитка отворилась. Том сделал Волину знак оставаться на месте и, пригнувшись, прошел за ограду.

Однако не успел он ступить и двух шагов по аллее, как из-за кустов появилась какая-то фигура и преградила дорогу. Это был коренастый мужчина среднего роста с массивной головой на короткой шее. Одет он был в светло-серые шорты и такого же цвета блузу с короткими рукавами и большими накладными карманами на груди. Широко расставив ноги и скрестив руки, незнакомец молча ждал. Челюсти его ритмически двигались, пережевывая что-то. У Волина мелькнула мысль, что этот человек похож на полисмена, хотя шорты, казалось бы, и противоречили такому предположению.

Том что-то сказал незнакомцу, но тот отрицательно качнул головой и не сдвинулся с места. Том заговорил снова. До Волина донеслись слова: "Советский ученый к профессору Шекли"... Человек в серых шортах слушал молча, продолжал двигать челюстями и исподлобья глядел на Тома. Когда Том кончил, незнакомец на мгновение перестал жевать и негромко произнес всего одно слово. При этом он недвусмысленно указал на калитку.

Дальше события приобрели совершенно неожиданный для Волина оборот... Том шагнул к незнакомцу, схватил его одной рукой за блузу, а другой сзади за шорты и, легко приподняв в воздух, швырнул в кусты. Судя по треску, который сопровождал эту операцию, незнакомец пролетел изрядное расстояние, прежде чем ветви затормозили полет.

Том направился было дальше, но ему преградил путь второй незнакомец, очень похожий на первого. Появившись неизвестно откуда, он устремился к Тому с явно враждебными намерениями. Волин решил, что в данной ситуации нельзя оставаться безучастным: он торопливо выбрался из машины, но прежде чем успел сделать шаг к калитке, второй незнакомец уже растянулся на земле, а Том перешагнул через него, оглянулся, успокоительно помахал рукой Волину и направился в глубь парка.

Волин на мгновение остановился, не зная, следовать ли за Томом или остаться на нейтральной территории за воротами виллы. В это время из кустов выбрался первый незнакомец. Блуза на нем была разорвана, в волосах - ветка с какими-то пестренькими цветочками, из носа текла кровь. Он с угрожающим видом двинулся в сторону Волина, и Роберт Юрьевич занял было оборонительную позицию, но незнакомец ограничился тем, что с треском захлопнул калитку перед носом океанолога и, не обращая внимания на лежащего на земле товарища, прихрамывая, побежал к дому.

Очутившись в одиночестве, Волин почувствовал себя несколько обескураженным. Улица была совершенно пустынна, за воротами виллы теперь тоже никого не осталось. Лишь фигура в шортах неподвижно лежала поперек аллеи. Волин толкнул калитку. Она не поддалась. Очевидно, замок автоматически захлопнулся.

Вскоре в глубине парка послышались голоса и из-за поворота аллеи появилась целая процессия. Впереди шагал Том Брайтон; за ним полная круглолицая негритянка в черном платье и белом переднике катила кресло-коляску с высокой спинкой. В кресле восседал сам профессор Шекли - маленький, худощавый, в ярком восточной расцветки халате и в круглой черной шапочке, надвинутой на лоб. Большие роговые очки, сквозь которые Шекли глядел лишь в исключительных случаях, держались как всегда, на самом кончике крупного хрящеватого носа. Однако хорошо знакомое Волину худое, чуть асимметричное лицо с густыми седыми бровями и немного выступающей вперед верхней губой совершенно преобразилось. Оно побагровело, казалось еще более асимметричным, глаза округлились. Профессор Шекли явно был разъярен. Он размахивал здоровой правой рукой - левая была в гипсе - и кричал что-то высоким, злым голосом. Ему вторила негритянка. Оба обращались к мужчине в шортах, который замыкал процессию. Тот шагал, понуро опустив голову, и даже не пытался оправдываться. Когда процессия приблизилась к фигуре, лежавшей поперек аллеи, Том Брайтон и мужчина в шортах оттянули ее, как мешок, в сторону и негритянка покатила кресло прямо к воротам. "

Он все-таки сдал за последние годы, - думал Волин, глядя сквозь решетку на приближавшегося океанолога. - Симпатичный, всегда немного крикливый старина Шекли - "наш Рекс", как его в шутку называли студенты..."

Рексом звали ирландского сеттера, который много лет сопровождал Шекли во всех поездках и даже приходил вместе с ним на кафедру в дни, когда профессор читал лекции в Колумбийском университете. Рекс погиб славной смертью океанолога: его смыло с палубы судна волной во время шторма. Это случилось много лет назад, но Шекли до сих пор с грустью вспоминал своего любимца...

Кличка Рекс стала прозвищем Шекли, потому что студенты усмотрели сходство во внимательном, чуть ироническом взгляде старого сеттера и в выражении лица его хозяина на многочисленных фотографиях, украшавших стены кабинета Шекли в Колумбийском университете...

Этот маленький анекдот из университетской жизни Волину рассказал кто-то из океанологов, когда советская делегация знакомилась с океанологическим отделением Колумбийского университета... Глядя теперь на изрытое глубокими морщинами лицо старого профессора, асимметричное оттого, что правая бровь всегда приподнята, а левый угол рта немного опущен и морщины слева кажутся более глубокими, Волин не мог не признать, что сходство с сеттером действительно есть - с очень пожилым, видавшим виды сеттером, который заслужил право мудро, испытующе и слегка иронически поглядывать на окружающих... А иногда и сердиться на них.

Однако свирепая мина уже покидала лицо Шекли. Он разглядел за воротами Волина, начал махать ему здоровой рукой и приветливо заулыбался.

- Тысяча извинений, дорогой коллега, - начал Шекли, едва Волин вошел в калитку. - Я просто сгораю от стыда... Мой любезный друг - главный полицейский инспектор Лос-Анджелеса - узнал, что я возвратился домой. Он вообразил, что меня надо обязательно охранять... И прислал сегодня утром двух "горилл", Шекли кивнул на мужчину в шортах, который теперь помогал Тому открыть ворота. - Счастье еще, что Том, не вдаваясь в излишние подробности, охладил их пыл. Кстати, Том, посмотрите, что с тем, вторым парнем. Может, вызвать врача?

- Не беспокойтесь, сэр, - прорычала первая "горилла", - Джинкинс уже приходит в себя. Клянусь патентованными наручниками, я еще не встречал парня, который положил бы Джинкинса с одного раза. У вашего помощника золотые кулаки, сэр. Чистое золото...

- Вот-вот... - охотно согласился Шекли. - Я это всегда говорил. Если понадобится, он меня защитит при всех обстоятельствах... А вы оба отправляйтесь немедленно к моему другу мистеру Колли и передайте, что я категорически отказываюсь от охраны. А что Том отлупил вас обоих, можете начальству не докладывать. Инспектор Колли очень расстроится, если услышит такое...

- Благодарю вас, сэр, - рявкнула "горилла" и щелкнула каблуками.

Волин провел в гостях у профессора Шекли целый день. Шекли показал свой парк, в котором были собраны представители древесной флоры всех пяти континентов, и небольшой скромно обставленный дом. В доме центральное место занимала библиотека. К ней примыкал рабочий кабинет Шекли. В кабинете они вместе с Томом Брайтоном долго рассматривали огромный красочный макет карты дна Тихого и Индийского океанов. Над картой Шекли работал несколько лет, и теперь колоссальный труд был близок к завершению.

- Разумеется, много неясного остается, увы, много, - задумчиво говорил Шекли, водя пальцем по карте. - Вы, конечно, правы, коллега. Надо идти на большие глубины. Строить там научные станции, как ваша "Тускарора". Потом научные городки, подводные города. Только тогда мы почувствуем себя настоящими хозяевами океана. А сейчас нас даже и гостями там не назовешь.