Рэмси передернуло.

«Как реагирует Спарроу на грозящую нам опасность? – подумал он. Потом пришла следующая мысль: – Я даже не поинтересовался этим с тех пор, как он оставил меня в покое».

Эта мысль поразила Рэмси. Он осмотрел свою мастерскую, как бы видя ее впервые, как будто он сам только что проснулся.

«Какой же я после этого психолог? Что я наделал?»

Как бы отвечая на этот вопрос, с периферии сознания пришло: «Ты прятался перед собственными страхами. Ты пытался стать винтиком, мелкой сошкой в этой команде. Именно таким образом ты хотел обеспечить личную безопасность».

И еще один ответ: «Ты опасаешься того, что угаснешь сам».

– Такое чувство, будто я умер при родах, – сказал Рэмси, обращаясь к самому себе как можно мягче. – Вообще не родился.

До него дошло, что он весь покрыт потом и дрожит. Казалось, что гнезда тестера сотней требовательных глаз уставились прямо на него. Внезапно ему захотелось завопить, но он обнаружил, что не может даже пошевелить челюстью.

«Если сейчас прозвучит сигнал тревоги, я буду совершенно беспомощным, – думал он. – Я даже пальцем не могу шевельнуть».

Он попытался было поднять указательный палец правой руки, но это ему не удалось.

«Если я сейчас пошевелюсь, то умру».

Что-то коснулось его плеча, и Рэмси окатила волна леденящего ужаса. Голос рядом с его ухом звучал мягко, но казалось, будто адский грохот разорвет сейчас его барабанные перепонки.

– Рэмси. Успокойся, парень. Ты и так держался дольше остальных.

Рэмси чувствовал, как уходит дрожь, видения расплываются.

– Я ожидал этого, Рэмси. Здесь, внизу, каждый проходит через это. И если в какой-то момент ты себя преодолеешь, все будет в порядке.

Глубокий голос с отцовскими интонациями. Нежный, успокаивающий.

Всем своим существом Рэмси хотелось повернуться, уткнуться лицом в эту грудь и излиться слезами от душащих его эмоций.

– Ну, давай, – сказал Спарроу. – Поплачь. Здесь никого, кроме меня, нет.

Сначала медленно, а потом все быстрее из глаз покатились слезы. Рэмси скрючился на своем стуле, спрятав лицо в ладонях. Все это время рука Спарроу лежала у него на плече, от нее шло тепло, чувство уверенности и силы.

– Мне было страшно, – прошептал Рэмси.

– Покажи мне человека, который ничего не боится, и я увижу либо слепца, либо болвана. Мы заболеваем от излишка мыслей. Это наша цена за разумность.

Его рука оставила плечо. Рэмси услыхал, как дверь мастерской открылась, потом захлопнулась.

Рэмси поднял голову, поглядел на панель тестера перед собой, на включенный интерком.

В динамике раздался голос Боннета:

– Рэмси, вы можете провести акустическую оценку холодного слоя?

Тот откашлялся.

– Есть.

Его руки двигались по пульту сначала медленно, а потом со все большей уверенностью.

– Этот холодный слой над нами заглушает наш шум практически полностью.

Динамик зарокотал голосом Спарроу:

– Лес, можешь добавить скорости. Рэмси, мы идем при давлении всего на девяносто фунтов меньше предельного. Оставайтесь на вахте с Лесом, пока вас не сменят.

Жужжание двигателей прибавило в силе.

– Есть, капитан, – ответил Рэмси.

Теперь в интеркоме раздался голос Гарсии:

– Что произошло? Я услыхал работу двигателей.

– Холодное течение, – ответил ему Спарроу. – Пока это возможно, прибавим несколько узлов.

– Я нужен?

– Приходи сюда на пост.

Рэмси слышал голоса в интеркоме с особенной четкостью, на панели стали видны мельчайшие детали: вмятины, легкие царапины.

Вновь пришло воспоминание о депрессии, а потом деталь, которую ранее упустил: по интеркому Спарроу просил провести акустический тест.

«И когда я не ответил, он тут же пришел мне на помощь».

Эту мысль немедленно перебила другая: «Он знал, насколько я неопытен – знал все это время».

– Рэмси.

В двери мастерской стоял Спарроу.

Рэмси уставился на него.

Капитан вошел и уселся на табурет рядом с дверью.

– Что с вами, Рэмси?

Тот прочистил горло:

– Здесь внизу каждый сражается со своими тенями. Вы продержались довольно долго.

– Я вас не понимаю.

– Жизнь здесь такая, что рано или поздно вы выпускаете свои страхи наружу.

– Откуда вам известно, что я боюсь?

– Здесь, на глубине, боится каждый. Это всего лишь вопрос времени, когда вы откроете, что боитесь. А сейчас ответьте на такой вопрос: «Кто вы такой?»

Рэмси уставился на стену за Спарроу.

– Сэр, я офицер-электронщик.

Легкая улыбка коснулась глаз и губ капитана.

– Рэмси, мир, в котором мы живем, весьма печален. Безопасность подбирает храбрых людей.

Он поднялся.

Рэмси выслушал его, не говоря ни слова.

– А теперь давай все-таки глянем на твою коробочку, – сказал Спарроу. – Мне интересно.

Он вышел из мастерской и пошел в сторону кормы. Рэмси за ним.

– Почему вы не держите ее в мастерской?

– Для работы с этим оборудованием я использую личное время.

– Можете не оправдываться.

Спарроу и Рэмси спустились на нижний уровень и вошли в каюту Рэмси. Жужжание индукционного двигателя проникало и сюда.

Рэмси уселся на койку, вынул коробку, поставил ее на стол и открыл. «Нельзя давать ему присматриваться», – думал Рэмси. Он отметил, что маскирующая система в ящике работала.

Нахмурив брови, Спарроу поглядел в коробку.

«Что он собирался там обнаружить?» – думал Рэмси.

Он положил руку на приборы.

– Это устройство прослеживает распространение первичного поискового импульса. Первые модели возбуждались при обратной связи.

Спарроу кивнул.

Рэмси указал на группу сигнальных лампочек.

– Здесь сигнал разделяется по частотам. Когда фаза сигнала превышает установленный уровень, лампочки загораются красным цветом. Отдельные лампочки указывают, какая из систем не в порядке.

Спарроу выпрямился и бросил на Рэмси испытующий взгляд.

– К тому же на внутреннюю ленту ведется постоянная запись, – продолжал объяснять тот.

– Попозже мы еще присмотримся к этой штуке, – сказал Спарроу и оглядел все вокруг.

«Он ожидал увидеть какое-то спецоборудование Безопасности», – думал Рэмси.

– Зачем Безопасность подсадила вас к нам? – спросил Спарроу.

Рэмси промолчал.

Капитан повернулся и поглядел на него оценивающе.

– Сейчас я не собираюсь форсировать этот вопрос, – сказал он. – По возвращению домой у нас будет для этого достаточно времени. – Теперь на его лице появилось горькое выражение. – Безопасность! Да добрая половина наших неприятностей связана с ней!

Рэмси продолжал молчать.

– Хорошо еще, что вы неплохой электронщик. Не сомневаюсь, что вас выбрали ради ваших квалификаций. – Внезапно в его голосе прозвучала нерешительность. – Ведь вы же из Безопасности, не так ли?

Рэмси размышлял: «Если он поверил в это, тогда это маскирует мою истинную задачу. Но я этого не желаю». – И он сказал:

– Мне были даны указания, сэр.

– Да, конечно, – согласился Спарроу. – Это был глупый вопрос. – Вновь нерешительный взгляд. – Ладно, я пойду…

Внезапно он застыл на месте.

И Рэмси тоже, пытаясь скрыть удивление. Дробинка излучателя, вживленная в его шею, издала резкое «пин». Ему было известно, что подобное устройство в теле Спарроу тоже среагировало на сигнал.

Капитан бросился к двери и помчался на центральный пост, Рэмси вслед за ним. Остановились они только перед главным пультом. Гарсия повернулся к ним от приборов.

– Что-то случилось, шкип?

Спарроу не мог ответить. В его голове вертелась бессмысленная строчка, рожденная уничтожением двадцати подводных буксировщиков за предыдущие несколько месяцев: «Два десятка вышли, двадцати уж нет… два десятка вышли, двадцати уж нет…»

Стоя позади Спарроу, Рэмси почувствовал напряженную атмосферу центрального поста, вонючий воздух, вопросительное выражение на лице Гарсии, щелканье автоматических устройств, колебания палубы под ногами.