— Мне нравится твоя машина, Боб, — произнес Алекс, высовывая руку в окно. — Когда кончится война и я вернусь домой, куплю себе такую же.

Роберт Мерриман посмотрел на Райли, хотя его мысли, казалось, в эту минуту блуждали где-то далеко.

— Ты прав, — рассеянно ответил он. — Машина хорошая.

Райли не был глуп и понимал причину задумчивости своего командира. Когда, вернувшись из разведки, он повторил то, что ему рассказал крестьянин о силах противника в Бельчите, выражение лица майора изменилось, как будто он увидел привидение.

Внезапно Мерриман повернулся к лейтенанту и тихо спросил:

— Так ты веришь, что мы победим?

Райли удивленно уставился на своего друга и командира. Он никак не ожидал, что тот задаст такой вопрос — тем более сейчас, перед самым наступлением.

Чтобы потянуть время, он хотел спросить, что тот имеет в виду, однако на этот раз решил поостеречься.

— Кто я такой, чтобы высказывать свое мнение?.. — произнес он.

— Кончай свои штучки, Алекс! Я тебя как друг спрашиваю. Как ты думаешь, мы выиграем войну?

Райли глубоко вздохнул и чуть помедлил, прежде чем ответить.

— Если мы продержимся до начала неизбежной войны в Европе, то у нас есть шанс. Если Гитлер пойдет войной на Францию и Великобританию, правительство Республики встанет на их сторону, и тогда мы можем рассчитывать на их помощь в борьбе против Франко и его друзей-нацистов.

Мерриман удовлетворенно кивнул, но потом вновь спросил:

— А если нет? Если Гитлер ждёт, когда закончится эта война, чтобы начать свою?

Алекс вновь с удивлением посмотрел на своего командира.

— Почему ты меня об этом спрашиваешь? Ты же знаешь, я не военный, а просто моряк, случайно оказавшийся на войне, которая не имеет ко мне отношения?

Мерриман ответил ему усталой улыбкой.

— Потому что я доверяю тебе, Алекс. Доверяю твоим суждениям и твоей искренности, а не этим высокопоставленным кретинам или фанатикам-генералам.

Алекс вновь подумал, что ему следует быть осторожным, но под конец все же решился высказать свое мнение.

— Если нам повезет, мы могли бы ее хотя бы не проиграть. Но при существующем положении вещей на это мало надежды: их армия намного лучше организована и лучше вооружена.

Мерриман снова молча кивнул.

— А ты как думаешь, Боб? — спросил в свою очередь Райли. — Есть у нас шанс на победу?

Майор долго смотрел на него, как будто раздумывал, стоит ли отвечать. Когда же он все-таки собрался что-то сказать, машина затормозила возле большой палатки, окруженной мешками с песком и вооруженными солдатами, над которой, кроме флага одной из Интернациональных бригад, развевался еще и республиканский флаг.

В палатке сидел за столом генерал Вальтер и ел яичницу с колбасой. Он был настолько поглощен завтраком, что даже не заметил их появления.

У него за спиной, как услужливый официант, стоял политкомиссар Андре Марти, а на углу палатки караулил часовой, твердо глядя вперед и стараясь не замечать пьянящего аромата съестного.

— Товарищ генерал! — поприветствовал его Мерриман, вставая навытяжку и отдавая честь.

Не отрывая взгляда от тарелки, Вальтер жестом пригласил его сесть на стул рядом.

Райли так и остался стоять навытяжку рядом с Мерриманом.

— Вы уже позавтракали, майор? — осведомился генерал. — Не желаете ли чего-нибудь? Яичница просто бесподобна!

— Благодарю вас, товарищ генерал. Мы уже позавтракали в лагере, — соврал тот.

Поляк даже не посмотрел в сторону Райли, как будто тот был собакой, которая вечно скулит под столом.

— Ну хорошо, хорошо... Тогда скажите, добыли вы сведения, как я просил?

— Так точно, товарищ генерал. Вчера ночью лейтенант Райли совершил вылазку и вступил в контакт с некоторыми гражданскими лицами, они предоставили ему весьма важные сведения.

Генерал, не переставая жевать и не выпуская вилки из рук, заинтересованно поднял брови.

— Судя по всему, — продолжал Мерриман, — силы повстанцев значительно больше, чем мы предполагали. Согласно добытым прошлой ночью сведениям, там несколько тысяч солдат и множество орудий. Намного больше той тысячи солдат и двух-трех пушек, о которых нам сообщили из ставки.

На этот раз генерал Сверчевский подозрительно покосился на Райли.

— Так вы говорите, эту информацию вы получили от горожанина?

— Так точно, товарищ генерал. Вернее, от фермера, — ответил он, не меняя позы.

— От фермера... — задумчиво протянул Вальтер, кладя вилку на тарелку и давая тем самым понять, что трапеза закончена. — Ну а вы сами? Вы сами видели эти войска? Эти тысячи солдат и многочисленные пушки?

Райли набрал в грудь воздуха, прежде чем ответить. Нетрудно было догадаться, к чему клонит генерал.

— Нет, своими глазами не видел, товарищ генерал. Получив эти сведения, я решил, что гораздо важнее вернуться в лагерь и как можно скорее передать их майору.

Генерал взял салфетку и тщательно вытер губы после жирной колбасы.

— Итак, что мы имеем, — начал он, откидываясь на спинку стула. — Вы отправились в разведку, но вместо того, чтобы пробраться в тыл противника и все досконально выяснить, как вам было приказано, лишь поговорили с каким-то неграмотным крестьянином, который наплёл о тысячах солдат-националистов, хотя их и в помине нет, а теперь вы надеетесь... Вы действительно на что-то надеетесь, лейтенант? О чем вы вообще думаете? С тем же успехом вы могли бы попытаться убедить меня в существовании Санта-Клауса.

Политкомиссар Марти мерзко хихикнул, этот смешок привел Райли в бешенство.

— Товарищ генерал, если вы... — начал он, сжав кулаки, однако Мерриман остановил его, видимо, опасаясь, как бы Райли снова не надерзил генералу.

— Я считаю, нам следует принять во внимание сведения, переданные лейтенантом, — заявил он, отвлекая на себя внимание генерала. — Хотя согласен, источник довольно сомнителен, это тоже нельзя сбрасывать со счетов. Однако, если это окажется правдой, то взять город будет намного труднее, чем мы ожидали.

— Так вы полагаете, майор, мы должны отложить наступление? — медленно, подчеркивая каждое слово, произнес генерал. — Или, быть может, должны вообще отказаться брать город?

— Никак нет, товарищ генерал. Я просто...

— И все лишь потому, что какой-то несчастный фермер что-то сказал этому офицеру? — последнее слово генерал произнес таким тоном, что Райли почувствовал себя совсем скверно. — А если этот фермер — шпион, что тогда? Вы об этом подумали? — его палец обвиняюще уткнулся в грудь Мерримана, словно ствол пистолета. — Вы можете гарантировать, что он — не фашистский агент, который пытается сорвать наши планы? Вам это не приходило в голову?

— Нет, — признался Мерриман. — Я об этом не подумал, товарищ генерал.

— Вот видите? — торжествующе ответил генерал, опираясь на стол. — Именно поэтому товарищ Сталин и поручил командование именно мне. — Он постучал по виску и, добавил: — Потому что я имею привычку думать.

— Так точно, товарищ генерал.

— Так вот, я думаю, — продолжил генерал, хотя никто его ни о чем не спрашивал, — что этот крестьянин — фашистский агент, который пытается подорвать наш моральный дух. А потому — никому ни слова об этом. Вам ясно?

— Как прикажете, товарищ генерал.

— А теперь — можете быть свободны, — он взмахнул рукой, словно отмахиваясь от невидимой мухи. — По вашей милости остыла моя яичница.

Мерриману не требовалось повторять дважды: он и сам был рад как можно скорее убраться из этой палатки. Однако уже у самого выхода он вдруг понял, что Райли так и остался стоять как вкопанный, сжимая кулаки с такой силой, что побелели пальцы.

— Пойдемте, лейтенант! — окликнул его он, опасаясь, как бы не случилось самое худшее.

Но Райли ничего не видел перед собой, кроме этого жирного генерала, поглощающего завтрак.

— Товарищ генерал, — процедил он сквозь зубы. — Прошу вашего разрешения высказаться.

Генерал пристально взглянул на американца. Высокий, сильный, хотя скорее жилистый, чем мускулистый, с черными взъерошенными волосами — несколько более длинными, чем положено по уставу, обрамляющими загорелое лицо, на которым выделялись пытливые глаза янтарного цвета и широкие челюсти, сжатые с такой силой, что, казалось, вот-вот треснут.