— Пусти! — вопил шарик. — Я его на ленточки порежу!

— Зачем тебе столько ленточек?

— Буду дочкам косички заплетать!

Через минуту сопения и пыхтения женщина поняла, что ей не вырваться (правда, удержать ее стоило Рину немало сил), и оставила попытки продолжить погоню.

— Так из-за чего шум? — миролюбиво поинтресовался кард, не отпуская тонких запястий.

— Из-за чего?! — она вывернулась, схватила Рина за рубаху и поволокла по коридору. — Я тебе сейчас покажу, из-за чего!

В маленькой комнате стоял на круглом столике кустик в глиняном горшке. В этот кустик Рина и ткнули носом.

— Это — роза. Сэл принес с Кайры. Какой-то очень редкий сорт. Она и там цветет через раз, а в нашем климате вообще не хотела приживаться. Но я старалась! Терпеть не могу копаться в земле, ненавижу просто! Но копалась, потому что Сэл подарил… И длань назад она зацвела!

— И?

— Ты видишь тут цветы?! Хоть один цветочек?! Нет? И я не вижу! А всё этот вредитель длинноухий!

— Так ты из-за цветов его чуть не убила?

Женщина вздохнула и осторожно, поддерживая живот, опустилась на стул.

— Да не убила бы. Так, погоняла чуток. И не из-за цветов. Неспокойно мне. Какое-то нехорошее предчувствие…

Рин хотел сказать, что в ее положении тревожные ощущения — это лишь следствие нарушения гормонального баланса, но его внимание вдруг привлекло пустое окно.

— Здесь ведь была штора?

— Что? Штора? — она непонимающе моргнула, взглянув на темные стекла. — Конечно, была. Зеленый бархат.

— Зеленый? — Эн-Ферро со стоном сполз по стене.

Что-то подсказывало, что искать Ленира в доме уже бесполезно. Кард готов был схватиться за голову, но потом представил себе выражение лица Эйли, когда к ней среди ночи заявится завернутый в занавеску принц с букетиком подмерзших роз, и схватился за живот от смеха.

Стены спящего города остались за спиной, а впереди лежала дорога, освещаемая луной и щедро рассыпанными по небу звездами. Снег искрился и поскрипывал под ногами, скрип складывался в бодрый мотивчик, и шагать было веселей. Розы Ленир спрятал до поры под одежду, чтобы не замерзли. Отрез темно-зеленого бархата набросил поверх шубы — вышло даже красиво. Немного портила наряд пушистая шапка, но ее он планировал снять, когда окажется на месте. Только бы пробраться на хутор незаметно и не разбудить ненароком строгого тэра с тяжелой рукой и увесистой палкой: попробуй тогда объясни, что ты — не чета каким-то хвостатым и явился с честными намереньями.

Эльф миновал школу-замок, поглядел на светившиеся на одном из этажей окна и пошел дальше в направлении разбросанных по берегу домиков. В поселке рыбаков было тихо, лишь какая-то псина время от времени тоскливо завывала, сетуя на хозяев, оставивших ее в холодную ночь за дверью, и вновь умолкала, понимая тщетность своих жалоб. Ленир же не замечал холода, тем более теперь, когда цель уже видна — маленький хуторок, домики под снежными шапками, в одном из которых ждет его любовь всей жизни…

— Так и знал, что тебя хоры принесут.

Принц замер и медленно развернулся на звук насмешливого голоса. У тропы тут рос густой кустарник, черневший на фоне снега и звездного неба, и трудно было разглядеть того, кто притаился в его тени, но человек облегчил Лениру задачу, выступив вперед.

— Доброй ночи, сидэ эльф.

— И вам того же, тэр ученик, — узнал говорившего эльф.

Где-то в Сопредельи были двое, которые, услышав такой обмен приветствиями, улыбнулись бы, вспомнив былое, и сказали бы, что это может стать началом большой дружбы. Но, наверное, сейчас был совсем не тот случай.

Последнее, что увидел Ленир, — раззявленная в зловещей ухмылке пасть саламандры, умостившейся на плече огневика. Потом — удар в затылок и темнота…

Некрасивая девушка лет двадцати, слишком худая, сутулая и нескладная, с нескрываемым удивлением смотрела на вышедшего из врат мальчишку.

— Здравствуй, открывающая, — небрежно бросил Витар.

— Здравствуй, идущий, — пришла в себя привратница.

Голос у нее был глубокий, певучий и никак не вязался с внешностью. А внешность совсем не соответствовала месту. И дело не в коротких темных волосах, черных раскосых глазах и резко выдающихся скулах — на Саатаре хватает смесков от разных народов, и кого только не встретишь, но в Западных Землях юные девы не носят мешковатых свитеров до колен и открытых туфель на высоченных каблуках. Осмотревшись, маленький путешественник понял, что попал совсем не туда, куда надо: помимо странно одетой открывающей тут был уставленный какими-то непонятными, но определенно техническими приспособлениями стол, стулья на изогнутых металлических ножках, а за вмонтированной в стену решеткой негромко гудел вентилятор.

— Где я? — спросил мальчик, стараясь не поддаться нарастающей панике.

— Это Вайстел.

— Я не слышал о таком мире.

— Вайстел — это город. А мир — Тиопа. Ты не знал, куда идешь?

— Я шел домой, — растерялся ребенок. — Воспользовался восьмым параграфом… Наверное, открывающий на Алеузе что-то напутал, и меня вынесло не туда.

— Наверное, — девушка озадаченно наморщила лоб и сделалась еще некрасивее. — Я недавно работаю… Точнее, еще стажируюсь. Сейчас позову Корпа, он во всем разберется. Хочешь пока сока с печеньями?

Отказываться мальчик не стал. Открывающая усадила его в тесной комнатенке рядом с операторской, где не было даже окон, чтобы выглянуть наружу и хотя бы мельком увидеть неизвестный мир, и принесла обещанное угощение. Сок был какой-то подозрительный, мутно-зеленый и вязкий, но Витар рискнул попробовать и не пожалел — вкус у напитка был чудесный. А вот печенья ему совсем не понравились. Да и аппетита не было: мало того, что у тэсс Галлы наелся, так и ситуация не располагала.

— Вон он, там… — услыхал мальчик взволнованный шепот.

Дверь открылась, и в коморку вошел пожилой мужчина в синем комбинезоне и высоких ботинках на толстой подошве. Слева на поясе у человека висела длинная сабля, а на правом бедре был закреплен пистолет в черной кобуре. Витар знал, что это пистолет, видел такое оружие в других мирах, а вот зачем мужчине черные пластиковые коробочки, пристегнутые к одежде на груди и на рукавах, было непонятно.

— Здравствуй, идущий, — незнакомец, как взрослому, протянул ему руку. — Меня зовут Корпом.

— Здравствуй, открывающий, — мальчишка вложил в рукопожатие всю силу. — Я — Витар.

— Витар, — задумчиво повторил человек. — Говоришь, выкинуло тебя не туда? Бывает такое, бывает… Посиди тут немного, а я пока настройки проверю. Попробуем тебя еще раз перебросить. Хорошо?

— Хорошо.

Он был уже не так мал, чтобы не понять, что мужчина чего-то недоговаривает, но расспрашивать не решился. Опыт показывал, что если уж взрослые решили что-то скрыть, то ничего, кроме вранья, от них не дождешься.

Отставив стакан с тягучим соком, Витар тихонько встал из-за стола и прильнул ухом к двери. Как оказалось, не зря.

— Зачем это? — спросила девушка.

— Незачем мальцу нас слышать.

Мальчик не сразу понял, о чем они говорят, ведь он все равно их прекрасно слышал, а после сообразил, что Корп, должно быть, отключил станционный переговорник, и автоматически похлопал себя по груди, там, где под одеждой висел на цепочке с медальоном его кристалл. По правилам камни выдаются идущим в месте прибытия, но иметь собственные переводчики теми же правилами не запрещено.

— Знаешь, кто это? — продолжал тем временем открывающий. — Сын Сэла Буревестника. Не завидую тому бедолаге, который пропустил мальчишку по восьмому параграфу. И разделить его участь не хочу. Поэтому у нас два выхода. Либо отправляем пацана туда, откуда он пришел… Точку выхода хоть определила?

— Алеуза. Но окно уже закрылось, он в последний момент проскочил.

— Плохо. Значит, только один вариант: развлекаем мальчишку байками и ждем его отца. Надеюсь, он не задержится.