Медик поперхнулся и побледнел, не услышав привычно сдержанного «вы» — единственное проявление ярости, которое позволил себе странный ару. Заплакала пришедшая с Эн-Ферро женщина.

— Я отключу, — пообещал доктор, и Лайс голову бы отдал на отсечение, что теперь человек сделает все, что от него зависит.

— Передохни, — кард положил руку на плечо друга. — Я проконтролирую.

— Ты чувствуешь его?

— Да. Он в порядке, не переживай. Присядь.

Сэл послушно опустился прямо на пол. На секунду закрыл лицо руками, но тут же отнял ладони, вперившись взглядом в завозившегося у электронного пульта толстяка.

— Откуда ты тут? — спросил он, не глядя на Эн-Ферро.

— Сестренка сказала, что у тебя проблемы.

— Ясно. Она тоже пришла?

— Надеюсь, что нет. Я с Ларом.

— А, Сумрак здесь. В «Гелфити» еще остались живые, кроме нас?

— Ты удивишься, но у нас ни одного трупа. Пока. — Прислушавшаяся к их разговору женщина, всхлипнула, и Лайс перешел на истинный кассаэл: — А что у тебя?

— Пока тоже. Но если б ты знал, как хочется взять и… — он вцепился пальцами в решетку пола и вырвал кусок, словно та была сделана из бумаги. Женщина умолкла. — Как вы сюда попали?

— Просто. Вышли на станции, поймали машину…

Машину поймал Лар. Они шли по улице, и Эн-Ферро негромко, чтобы его не приняли за умалишенного, делился с другом идеями по поводу транспорта. Какой-то автомобиль, сбавив скорость на повороте, вывернул из-за угла, и Лайс только и успел, что заметить, как метнулась к машине тень, секунду назад кравшаяся рядом. Завизжали тормоза, распахнулась дверца, и на тротуар вылетел ошалевший водитель. Когда кард приблизился, человек, не поднимаясь с колен, спешил уползти куда подальше, а Сумрак уже гордо восседал за рулем. На вопрос, умеет ли он водить «это», состроил обиженную физиономию и с места выжал такую скорость, что в первые секунды в глазах потемнело.

Конечно, владелец заявил об угоне, но, учитывая все обстоятельства, бедолагу наверняка сначала направили сдавать тест на алкоголь и наркотики, а потом — на освидетельствование к психиатру. Так что из города успели выехать без проблем.

— …Приехали сюда. Сумрак пробрался внутрь, нашел кого-то из офицеров и «оформил» мне пропуск…

Конечно, все было немного сложнее, но вдаваться в подробности сейчас не хотелось.

— …Несколько раз сменили сопровождающих, дошли до клиники. Лар прошел внутрь, завязал знакомство с этой милой дамой, и она впустила меня через запасной вход.

Там тоже дежурил охранник, но кард вырубил его за минуту до того, как перепуганная врачиха открыла дверь.

— Действительно, просто, — на напряженном лице Буревестника промелькнуло подобие улыбки. — Нужно было вас дождаться, а не устраивать тут театр одного актера, но…

Сэл не договорил, но Лайс понял: он не мог ждать, ни минуты. И дошел до цели сам, с минимальными возможностями использования дара, практически ничего не зная о принципах работы здешней электроники, без сенсорных способностей магистра Пилаг и умения оборачиваться туманом.

— Ты молодец. Шумиха у стены отвлекла военных, все силы брошены на патрулирование внешнего периметра. Они там, кстати, до сих пор с кем-то воюют — я слышал взрывы.

— Заложил несколько зарядов по пути сюда. Мощность небольшая, но пошуметь сгодится. Срабатывают с произвольным интервалом.

— А сам как проскочил детекторы?

— Прикинулся героически погибшим бойцом.

— У тебя всегда был нестандартный подход к решению проблем, — попытался пошутить Эн-Ферро.

Друг шутку не поддержал, а может и вовсе не услышал, сосредоточившись на происходящем: доктор привел капсулу в горизонтальное положение, и насосы с тихим жужжанием принялись медленно откачивать желеобразную желтую массу.

— Ты так свободно шел, — проговорил Сэллер спустя минуту, если не больше. — Не сменил одежду, оглушил охранника в коридоре… Вы отключили камеры?

— Я бы переоделся, да брюки не моего фасона, — усмехнулся Лайс. — А камеры работают. Только не в режиме реального времени. Я зафиксировал картинку.

— Излучение собьет иллюзию, — недопонял его Сэл.

— Никаких иллюзий. Заглянули по пути на один из узлов связи, я покопался в проводах…

— Ты в этом разбираешься?

— Вообще-то да, — кард пожал плечами. — Вроде бы я тебе говорил, что учился в техническом университете. И специализировался как раз на оптическом оборудовании и системах видеосвязи.

— Триста лет назад, — недоверчиво обронил Сэллер.

— Но на Свайле! Они тут до нашего «триста лет назад» еще не доросли.

— Вот и хорошо, — рассеянно кивнул Буревестник, продолжая следить за действиями толстяка. — Если камеры нас не видят, выйдем без лишнего шума.

— Вряд ли, — Эн-Ферро решил, что лучше сразу предупредить. — Я не слишком вникал в схемы и остановил почти все записи, со всех точек наблюдения. Думаю, скоро на центральном посту заметят, что изображение не меняется.

— Смогут включить камеры снова?

— Да, но не сразу. Если сунутся после меня, вырубят всю систему, потребуется перезапуск.

— Значит, время есть, хоть сколько. Все равно лучше, чем мой план отхода.

Лайс не стал спрашивать, какой у него был план. Может быть, вообще никакого.

Сэл порылся в карманах, вынул что-то похожее на миниобъектив и надел поверх закрывающего пустую глазницу пластыря. Скорее всего, просто автоматически, чтобы чем-то себя занять.

— Рина игрушка? — узнал кард. — Работает?

— Еще и как.

Для Эн-Ферро это была лучшая похвала. Сыном он гордился, в чем-то даже завидовал наследнику. Его бы сюда, и можно было бы забыть обо всех камерах и детекторах.

— Наши дети умнее, талантливее и сильнее нас, — как будто прочел его мысли Сэл. — Так и должно быть. Но им не стоит повторять наш путь.

Насосы практически очистили капсулу от криогеля, и Буревестник, спрятавшись под маской отрешенности, смотрел на худенькое обнаженное тело сына.

— Кислородную маску и одеяла, — скомандовал Лайс оцепеневшей женщине.

— Тут… Тут нет одеял, — произнесла она.

Доноров вынимают из контейнеров лишь с одной целью, никому не приходит в голову отогревать их после заморозки.

— Снимайте халат! И несите баллон и маску, — Эн-Ферро взял руководство процессом на себя. — Открывайте! — велел он толстяку. — Пора.

Тот не спорил.

Но одновременно со щелчком замка капсулы завыла сирена.

— Началось, — мрачно возвестил кард. — Лар на лестнице, выиграет еще немного времени. Но нужно поторопиться.

При всем желании сосредоточиться у Сэла не получалось. Он рассеянно выслушал рассказ друга, мысленно посмеялся над собственной «изобретательностью» — но эмоции были какими-то заторможенными. И когда уши заложило от рева сирены, мысли были лишь об одном: как там малыш. Лайсу он доверял и старался не мешать, но стоило Витару шевельнуться, глотнуть воздух и закашляться, и Буревестник, оттолкнув друга, бросился к мальчику.

— Витар, сынок…

Ребенок открыл глаза, скользнул по нему неузнавающим взглядом и снова смежил веки.

— Витар, — Сэл подхватил на руки завернутое в халат тельце и легонько встряхнул, — посмотри на меня, пожалуйста.

Он не хотел, чтобы его видели таким, даже Лайс, не говоря уж о толстяке Го и оставшейся безымянной женщине, но в горле уже стоял предательский ком и щипало в глазу.

— Сынок…

Мальчик вдруг дернулся, вырываясь из рук, и Буревестник с силой прижал его к себе.

— Все хорошо, малыш. Уже хорошо.

— Папа, — всхлипнул ребенок, и расплакался, крепко обняв его за шею. — Они… Они…

— Все хорошо, — повторил Сэл, гладя растрепанные мокрые волосы.

— Не тормоши его, — сказал из-за спины Лайс. — Ему нужен покой, хотя бы недолго.

Он снял плащ, чтобы расстелить его на одном из столов, и женщина завизжала, перекрикивая сирену.

— Обычный хвост, — проворчал кард. — Чего орать-то?

Буревестник поглядел на ару Го и, не сдержавшись, расхохотался, представив себе грядущие беседы доктора с психиатром. Эн-Ферро расценил его смех по-своему и, заботливо поддержав под локоть, пододвинул ему стул: