Ничего непонимающий Лоэгайре, обхватив голову руками, уселся прямо на пол. Штильцхен медленно приближался к нему.

— Лоэгайре, назад! — крикнула Мирослава, врываясь в комнату и швыряя в сторону хозяина дома сгусток серебристого пламени, Алекса тонко вскрикнула.

Маг сделал кувырок назад и последствий чар Миры избежал. Штильцхен же метнулся в сторону, выронил кинжал и с воплем схватился за обожженную руку. Алекса бросилась к «убийце магов», но чародейка шепнула заклятие и та замерла на месте. Лоэгайре бросился к ней, а Мирослава — к Штильцхену. Тот схватил кинжал другой рукой и попытался метнуть его в нее, но тут начало действовать заклятие о неприкосновенности Миры. Аристократ побледнел, затем покраснел, а после рассыпался мелкой красной пылью. Волшебница тут же подняла кинжал и вытащила камень из набалдашника. Лоэгайре озадаченно почесал затылок. Весь бой не занял и минуты.

— Это твоя смертная? — спросила Мирослава, указывая клинком на застывшую фигуру девушки.

— Да, это она, — задумчиво ответил маг. — Удивительно! Я ведь хотел подарить ей бессмертие, подарить ей весь мир. А она предпочла этого болвана. Не понимаю….

— Девочка просто хотела власти, а манипулировать Штильцхеном явно проще, чем тобой. Хотя…. Что будешь с ней делать?

— Расколдую и отпущу.

— Серьезно? После всего этого? — чародейка была неподдельно удивлена.

— Но сначала я заберу кинжал и камень себе.

— Прошу, — Мира протянула ему амулет и клинок. — Больше не теряй, а то я могу и не успеть.

— Спасибо, кстати, ты пришла очень вовремя. Как ты узнала?

— Магии в этом мире все доступно, — широко улыбаясь, ответила чародейка.

— Я твой должник… дважды, — Лоэгайре рассмеялся.

— Потом заплатишь, — отмахнулась Мирослава. — Мне пора, надеюсь, еще увидимся, — чародейка развернулась на каблуках. — И, кстати, будь поразборчивее с женщинами, — обернувшись, крикнула она и покинула особняк.

Наши дни.

Мирослава погладила хлыст у себя на поясе и отвинтила фляжку. Аня ловко вставила в свой автомат магазин и закинула оружие за спину. Ланселот натянул перчатки и надел на шею свой амулет с сушеной полынью. Чародейка глубоко вздохнула, спрятала флягу в карман куртки и поправила в волосах спицу.

Их маленький отряд спустился на лифте вниз и, погрузившись в «Буханку», помчался по все еще спящим улицам города. Небо только начинало сереть, Аня кинула взгляд на часы — они показывали начало четвертого утра. Антон смачно зевнул и заглушил машину у старой бетонной стены.

Они стояли перед заброшенным заводским комплексом. Мирослава активировала заранее приготовленные чары и пошла вперед вместе с Ланселотом, Аня с Антоном прикрывали тыл. Нужное им здание мало чем отличалось от всех остальных, однако волшебница без труда его нашла — зловоние чернокнижной магии она слышала даже отсюда.

Вход в подвал тоже отыскался быстро, Ланселот внимательно изучил план здания, а на местности он всегда умел хорошо ориентироваться. Их маленький отряд нырнул в неприметную дверцу и оказался в широком темном коридоре. Мира достала из кармана фонарик — использовать магию она решила в самый последний момент.

Ляну волокли по темному широкому коридору, цепи с отвратительным грохотом тянулись за ее ногами. Девушку привели в огромный зал, по углам которого кучами лежал строительный мусор, видимо, потолок обвалился. В центре этого зала возвышалась бетонная плита, а рядом с ней высокий человек в черном плаще с капюшоном. Лиляна почувствовала, как у нее от страха волосы на затылке зашевелились. Человек шевельнул пальцами, и Ляну отпустили, в следующий момент цепи на ее руках просто растаяли, до этих пор такие фокусы могла проделывать только Мирослава. Чернокнижник, а в том, что это он девушка не сомневалась, медленно приблизился к ней и в какой-то момент их глаза встретились.

Сила, страшная темная сила, ворвалась в голову судмедэксперта. Ляна попыталась сосредоточиться и бороться с ней, но все было бесполезно. Всего за пару секунд эта сила получила полный контроль над ее телом. Из горла девушки сорвался беззвучный крик. Чернокнижник усмехнулся, сделал приглашающий жест рукой и Ляна медленно и неотвратимо пошла к плите посреди комнаты.

— Время? — коротко спросила Мирослава, останавливаясь на одной из развилок.

— Без десяти четыре, — ответила Аня.

— Черт! — ругнулась волшебница. — Пора начинать. Ланс ты знаешь, что делать.

Их глаза встретились, они обменялись долгим внимательным взглядом, затем рыцарь кивнул и направился в правый проход, остальные же пошли следом за Мирой налево.

Ляна разделась до белья и легла на ледяную плиту. Холодный камень обжег кожу и заставил девушку плотно стиснуть зубы. Людей в зале прибавилось, теперь здесь было не меньше десятка таких же чернокнижников в плащах. Главный маг принял у одного из них какую-то чашу и принялся наносить на тело девушки знаки.

Ланселот легко бежал вперед по коридору, цель была совсем близко — он чувствовал это. Где-то впереди справа мелькнула чья-то тень, рука заученным движением рванула из ножен клинок и отбила летящую прямо в лицо стрелу. Не дожидаясь, пока они достанут пистолеты, рыцарь слился со стеной, и почти не сбавляя скорости, устремился дальше.

Маг окончил выводить на теле девушки знаки, поставил чашу на пол и люди в плащах образовали вокруг плиты что-то вроде хоровода. «Массовка» затянула заунывную песнь на незнакомом языке, а главный принялся мерно читать слова заклинания.

— Мирослава, время! — воскликнула Аня, глядя на часы.

— Знаю, — тихо ответила чародейка.

Взмахнула рукой, и они втроем оказались на возвышении, откуда открывался прекрасный вид на происходящее в зале.

— Откуда ты узнала, что тут полоток обвалился? — неожиданно спросил Антон.

— Все просто, — Мира усмехнулась. — Это я его обвалила лет десять назад.

Аня тихонько хихикнула, Механик не нашелся, что ответить, а чародейка вычертила носком ботинка неровный круг и села внутри него по-турецки. Руки у нее засветились ярче, линия в пыли вокруг нее тоже заискрилась.

— Аня, камни, — коротко скомандовала волшебница.

Девушка достала из кармана не ограненные топазы и выложила их по сторонам света на светящейся линии, Антон тем временем разжег четыре факела из полыни и огородил ими площадку, на которой они стояли. Мирослава глубоко вдохнула и провалилась в Эфир.

Ланселот убрал уже троих, оба его клинка обагрились кровью. Зал был совсем близко, он уже слышал заунывное пение. Татуировка на правом плече заколола — верный признак того, что рядом творится сильное волшебство. Потом потеплел рисунок на левом запястье — это в бой вступила Мирослава, ему пора было начинать действовать.

Ляна с ужасом следила за руками мага, выводящими над ней всякие замысловатые пассы. Знаки на ее теле начали жутко печь и чесаться, но пошевелиться девушка не могла. Внезапно маг замолчал, а затем в его руках сверкнул черный с волнистым лезвием кинжал. Руки Лиляны сами собой потянулись к оружию и хоть как-то задержать их она не могла.

Эфир предстал перед чародейкой во всем своем многообразии и непостоянстве. Она находилась совсем рядом с центром очень сложного и не лишенного изящества энергетического плетения, главный узел которого находился над бетонной плитой в зале. Все заклинание было запечатано одним именем — Велиал. Мира осторожно и медленно коснулась энергетического узла, у нее было очень мало времени, чтобы его распутать.

Ланселот рывком преодолел большую часть зала и вонзил один из клинков в ближестоящего чернокнижника, тот с хрипом повалился на пол. Остальные всполошились и, не переставая петь свою жуткую песню, двинулись на него. Разрисованная кровавыми знаками Ляна медленно заносила над своей грудью обсидиановый кинжал. Со всех сторон на рыцаря посыпались удары, мечи серебристыми молниями метались вокруг него, защищая и иногда болезненно жаля врагов.