Волшебница кивнула, ослабила действие заклинания, фавн судорожно дернулся, но осознав бесплодность попыток к бегству, угомонился.

— Зачем тебе понадобились дети? И кто все эти женщины? — строго глядя на парня, спросила Мирослава.

— Эти женщины были несчастны, и я хотел сделать их счастливыми! — воскликнул Костя.

— Делая несчастными других женщин? — скептично заметила чародейка.

— Некоторые из них не могли иметь детей, и я их забирал у матерей, которым их дети были не нужны. Спросите у любого в этом доме, они были счастливы!

— Ну, конечно, если б меня загипнотизировали, и я бы была счастливой, — нахмурилась волшебница, в ее глазах все ярче разгорался бирюзовый огонь.

— Но я же никого не убил! Это не карается смертью! — взвизгнул фавн. — Я знаю свои права! Ты не посмеешь!

— А кто тебе сказал, что я собираюсь тебя убивать?

— Пусть отпустит детей и женщин, наложи на него печать и отпускай, — скомандовал в наушнике Шеф.

— Я не буду тебя убивать, — чародейка мягко улыбнулась, у фавна от этой улыбки вздыбилась шерсть на ногах. — Ты сейчас пойдешь, разгипнотизируешь этих женщин и больше никогда не позволишь себе подобного, — мерно роняя каждое слово, сказала Мира и сильно ударила Костю ладонью по лбу.

— Ай! — взвизгнул он. — Что ты сделала?

— Если ты ослушаешься меня, то умрешь раньше, чем успеешь сказать «мама». Ты понял?

— Понял, понял, — фавн понурил голову.

— Тогда пошли.

Катя пришла в себя резко, сознание прояснилось, и она неожиданно поняла, что стоит посреди какого-то двора в окружении кучи незнакомых женщин. Девушка принялась оглядываться, пытаясь понять, что вообще происходит. Остальные точно также крутили головами и переминались с ноги на ногу.

— Все успокойтесь! — раздался мощный голос Ланселота.

Катя обернулась и расслабилась, перед ней и правда стоял рыцарь, а рядом с ним стояла Мирослава с Костей, у которого вместо ног были козьи копыта, Секретарь мысленно застонала.

— Сейчас прибудет машина и всех вас развезет по домам, не волнуйтесь, все под контролем.

Катя выступила вперед и подошла к усмехающейся чародейке.

— Ну, что, теперь видишь копыта? — насмешливо спросила она, встряхивая за шиворот фавна.

— Теперь вижу, — вздохнула девушка. — И как я только могла попасться.

— Бывает, — ободряюще похлопала ее по плечу волшебница и повела фавна к машине.

— Эй, ты же обещала меня отпустить! — возмутился он.

— Сначала оформим протокол в агентстве, а потом уже отпущу, — с явным наслаждением издеваясь над ним, ответила Мира.

— Высокомерная…

— Я бы на твоем месте промолчал, — заметил подошедший Ланселот.

Оформление протокола, отчет перед Шефом и коллегами заняли несколько часов, и освободилась Катя уже поздно ночью. Девушка устало потерла глаза, в кармане заиграл телефон, звонил Вова.

— Алло? — негромко ответила она.

— О Господи, с тобой все нормально? — тревожно воскликнул в трубку он.

— Да, просто захотелось побыть одной, — невозмутимо ответила Секретарь.

— Больше не делай так, пожалуйста, я же волнуюсь. Тебя забрать?

— Если не трудно, — вздохнула Катя.

— Я буду через десять минут, — радостно воскликнул Вова и положил трубку.

Екатерина положила телефон обратно в карман, улыбнулась и пошла к лифту.

Королевство Сицилия, г. Палермо. 1690 г.

Нападающих было всего трое, все поджарые и собранные — настоящие убийцы, приученные действовать прежде, чем успеют подумать. Мирослава собралась и крепче сжала в руках кнут. Она была в тупике, зажата с трех сторон каменными стенами, а единственный выход из ловушки перегораживали трое мужчин со шпагами. Чародейка затравленно огляделась, мужчины наступали. Как только они оказались в зоне ее досягаемости, хлыст с тихим свистом рассек воздух и устремился к одному из них, тот даже не попытался уклониться — просто выставил перед собой левую руку и там появился щит. Хлыст отскочил, а Мирослава потеряла драгоценные секунды. Мужчины заходили с трех сторон. Между пальцев левой руки чародейки заискрилось пламя, коротких взмах — и в лицо одному из убийц летит сгусток чистого огня. Чары ударились о доспехи, и лишь слегка подкоптил их. Мира нервно сглотнула и как никогда пожалела, что сейчас рядом с ней нет Ланселота или Лоэгайре. Самый крайний противник пошел в атаку, его шпага змеей метнулась к животу девушки, она увернулась и даже ударила его хлыстом по запястью, отчего тот выронил клинок. Оставшиеся двое не зевали, от смерти волшебницу спас только ее Щит, который рассыпался миллиардом серебристых искр после первого же удара. Теперь Мирославе стало по-настоящему страшно. Неожиданно за спинами убийц метнулась какая-то смазанная тень, и они один за другим принялись падать на землю. Всего за пару секунд неизвестный спаситель легко и непринужденно разделался с грозными соперниками Миры, причем с помощью обычного короткого кинжала. Тень выступила вперед и в свете полной луны чародейка смогла увидеть мужчину в темном плаще, лицо которого было прикрыто глубоким капюшоном. В руках он держал окровавленный клинок с какой-то изящной гравировкой на лезвии.

— Ты кто? Чего ты хочешь? — быстро спросила девушка.

— Не узнала старого друга? — раздался в ответ знакомый хриплый голос Лоэгайре.

— Гайре! — воскликнула Мира и, повинуясь порыву, подбежала и крепко обняла его, растерявшийся маг очень осторожно положил ей руки на спину. — Какими судьбами? — девушка весело улыбнулась и внимательно заглянула в глаза друга.

— Услышал твой зов и пришел, — почему-то он смутился.

— Я не звала тебя… — нахмурилась Мирослава.

— Меня не обязательно звать вслух, — грустно улыбнувшись, ответил маг. — А где Ланселот? Я думал, вы помирились.

— Он подыскивает судно в Марселе, мы планируем отправиться в Австралию. Я вот решила немного подзаработать. Спасибо, за помощь, без тебя меня, скорее всего, убили.

— Пожалуйста, мне только в радость.

Лоэгайре вытер кинжал о плащ одного из убитых и спрятал клинок в ножны.

— Где ты пропадал? Столько лет тебя не видела, хоть бы весточку послал, — пытливо глядя в глаза Гайре, спросила Мира.

— Как всегда, слонялся по свету, кого-то убивал, кого-то спасал, заключал сделки. А не появлялся потому, как решил, что если Ланселот вернулся, во мне нет необходимости.

— Ты же мой друг, я буду рада видеть тебя вне зависимости от того есть рядом Ланселот или нет.

Девушка осторожно коснулась пальцами его плеча, маг опустил глаза и, кажется, собирался с мыслями, затем осторожно взял ее ладонь в свои руки и нежно коснулся пальцев губами.

— Я люблю тебя, — на одном дыхании выпалил он, глядя ей прямо в глаза и начал таять в воздухе.

— Стой! — строго выкрикнула Мира, на ее глазах выступили слезы. — Стой, Гайре, не уходи… пожалуйста, — силуэт мужчины снова стал отчетливым, он пытливо и пронизывающе смотрел на девушку. — Лоэгайре, я… я… — девушка замялась и принялась нервно кусать нижнюю губу.

Маг несколько секунд пристально выжидательно смотрел на нее, а затем не выдержал и все-таки улыбнулся.

— Что такое? — тут же встрепенулась чародейка. — Ты чего смеешься?! — она уперлась кулаками ему в грудь и, хотя голос ее был грозным, в глазах плескалось веселье.

— Наблюдаю за твоими потугами.

Гайре еще шире усмехнулся и насмешливо приподнял бровь.

— Что?! Мог бы и мысли прочитать! Я для этого специально барьер сняла!! — возмущенно завопила Мирослава.

— Неет, — с веселым злорадством в голосе протянул маг. — Ты же знаешь, я не умею читать мысли, к тому же я хочу, чтобы ты сказала это вслух!

— Ты засранец, — беспомощно простонала волшебница.

Мира помолчала, затем все-таки подняла на него голову и их глаза встретились. Она смотрела на него, и ей казалось, что мир вокруг растворяется и перестает существовать. Лоэгайре осторожно, будто бы боясь, что она исчезнет от грубого прикосновения, взял ее лицо в свои ладони. Мирослава чуть подалась вперед и их губы замерли в каких-то сантиметрах друг от друга. Чародейка разжала кулаки, провела пальцами по его груди и плечам, нежно обняла за шею, запуская пальцы в густые жесткие волосы, и притянула к себе. Их губы слились в нежном сладком поцелуе, где не существует границ между влюбленными. Они оторвались всего на пару секунд — просто чтобы взглянуть друг другу в глаза, улыбнуться и снова слиться воедино. Их окутало облако первозданной тьмы, Мира таяла, растворялась в темной как безлунная ночь магии Лоэгайре и не хотела сопротивляться, она лишь крепче прижалась к нему, позволяя его силе завладеть собой.