Мирослава довела его до машины и помогла забраться в салон, Аня тут же достала их полевую аптечку и передала ее Ляне. Та смерила чародейку пристальным тяжелым взглядом и принялась промывать рану перекисью, Ланс зашипел он боли и зажмурился. Волшебница откинулась на спинку сидения и прикрыла глаза.

— Может, ты хоть что-нибудь сделаешь? — с вызовом бросила судмедэксперт.

— Что, например? — не открывая глаз, спросила Мира.

— Снимешь боль, вылечишь его! Или если он на тебя не молится, то уже не достоин твоей помощи?

— Я не могу ему помочь, — тихо ответила чародейка. — Мои резервы истощены, к завтрашнему дню я подзаряжусь и смогу вылечить рану, а один вечер Ланселот может и потерпеть, он и не такое терпел.

— Тебе вообще безразлично, что с ним будет? — продолжала наседать Лиляна, неожиданно на нее нахлынула необычная смелость и дерзость.

— Мне не безразлично, — глубоко вздохнув, сказала волшебница и открыла глаза. — Я не могу ему сейчас помочь.

— Ну, да, ты же свою рану залечиваешь, — фыркнула девушка, на плече чародейки и правда медленно затягивался глубокий порез.

— Это потому что мне нельзя терять кровь… — начала Мира.

— Эгоистичная, бессердечная тварь! — выкрикнула Ляна и в машине повисла тишина.

Аня с Антоном тревожно переглянулись, Ланселот откинулся на спинку сидения и крепко зажмурился. Мирослава сидела неподвижно и пристально смотрела на девушку своими ледяными глазами, в которых еще не до конца угасло колдовское пламя. Магии сейчас у нее не было, но она прекрасно знала, что для того, чтобы хорошенько проучить новую пассию Ланселота волшебство ей и не понадобится. Но Мира слишком устала, была ранена и не хотела ругаться.

— Пусть будет по-твоему, — прошептала она, снова закрыла глаза и откинулась назад.

Антон сглотнул, Шеф тронул его за руку, взглядом приказывая трогаться и «Буханка» медленно сдала назад.

Северное кладбище скрылось в зеркале заднего вида, напоминая о себе лишь всполохами пламени и зловонием, которым пропиталась одежда бойцов.

Эквадор, провинция Манаби, кантон Педерналес 1854 г.

Мирослава перевернулась на другой бок, сладко потянулась, открыла глаза и тихо выругалась от неожиданности — прямо над ней склонился Ланселот.

— В чем дело? — немного хриплым ото сна голосом, спросила она.

— Одевайся, кое-что произошло, — коротко ответил рыцарь и отошел от нее.

— В чем дело? — настойчивее повторила чародейка, поднялась с кровати и принялась натягивать штаны.

— Сейчас приедем, и все сама увидишь, — Ланс мрачно зыркнул на нее и накинул на плечо перевязь.

Во дворе уже стояли взнузданные лошади, Мира на ходу заколола волосы спицей и взобралась в седло. Ланселот тронул коня пятками и тот сразу перешел в галоп.

Они мчались чуть больше часа, прежде чем впереди среди высокотравной саванны не замаячили руины домов. Рыцарь сбавил ход и взмыленный конь, наконец, смог перейти на шаг. Чародейка, нахмурившись, последовала за ним. Когда до деревни оставалось не больше двух сотен метров, в нос путникам ударил отвратительный запах разлагающейся плоти. Молчаливая процессия аборигенов с каменными лицами выносила из сгоревших домов изувеченные останки. Тел было несколько десятков, а вокруг витал ни с чем несравнимый запах смерти и черной магии. Мира расслабилась и взглянула на деревню астральным зрением, повсюду были остатки мощных заклинаний, очень похожих чем-то на магию Лоэгайре, только грубее и с элементами некромантии — сам Темный маг таким почти не баловался, считая некромантию слишком «грязной» для него.

— Что здесь произошло? — хмуро разглядывая трупы, спросила волшебница.

— Ночью на эту деревню напал маг, без всякой видимой на то причины. Начал здесь все рушить и убивать людей. Местному шаману, однако, удалось остановить некоторые заклинания, а также пленить мага.

— Судя по тому, что вижу я, здесь поработал весьма не слабый маг, а вот следов магии шамана я не вижу вообще. Это довольно странно, не находишь? И что за маг? Где он?

— Ты его сейчас увидишь и с шаманом сможешь сама пообщаться, вы с ним вообще-то даже знакомы. По крайней мере, он так утверждает.

— Вот как? — Мирослава картинно изогнула бровь, остановила коня и спешилась. — И где же этот шаман?

— Здравствуй, о, великая волшебница Мирослава, — с заметным акцентом по-испански поздоровался краснокожий шаман, чародейка обернулась.

— Приветствую, Канги, — девушка приложила руку к груди и поклонилась. — Давно мы не виделись.

— Случилась большая беда, Мирослава, — шаман покачал головой и едва не уронил свой головной убор из перьев. — Этот маг настоящий демон из преисподней, пришедший к нам в облике человека. Мне удалось пленить его, но это ненадолго, поэтому на закате я хочу отправить его обратно в его мир.

— Канги, не могла бы я сначала посмотреть на этого мага? — чуть улыбнувшись, спросила чародейка.

— Конечно, о Великая, — шаман поклонился и повел ее к центру деревеньки.

На окруженной домами площадке стояла клеть, внутри которой, поджав колени к груди, неподвижно сидел человек. На нем была черная свободная рубаха, темные штаны и высокие сапоги, длинные чуть волнистые с проседью волосы мага спускались до плеч. Мирослава замерла как вкопанная, Лоэгайре она бы узнала из тысячи магов.

— Канги, ты уверен, что на деревню напал именно этот маг? — тревожно спросила волшебница.

— Он стоял и колдовал и я чувствовал его черную магию! Я уверен, что это был он! — убежденно ответил шаман.

— Канги, он пытался помочь тебе спасти деревню, а напал на вас кто-то другой, — возразила Мира. — Я видела, как выглядит поле боя из астрала, эти заклинания создал не этот маг, я уверена!

— Я видел, как он колдовал! Он воплощение Зла и должен поплатиться за это! — упрямо твердил Канги.

— Мне нужно с ним поговорить.

Шаман хотел что-то возразить, но Мирослава даже не пожелала его слушать, молча отодвинула индейца со своего пути и зашагала к Лоэгайре.

— Гайре, — шепнула чародейка, подходя к клетке и легко касаясь его плеча рукой.

— Привет, Мира, — маг усмехнулся. — Это Ланселот тебя сюда притащил?

— Да, понятия не имею, откуда он узнал, но это и неважно. Ты почему в клетке этой до сих пор сидишь? — удивленно спросила она. — Я пока не совсем поняла, что задумал Канги, но то, что это будет что-то неприятное — я уверена.

— Я не могу уйти, — Лоэгайре показал ей маленькую ранку у себя на шее. — В меня плюнули отравленным шипом и теперь я не могу колдовать, до тех пор, пока яд не рассосется.

— Проклятье! — рыкнула девушка. — Я надеюсь, это не ты разнес эту чертову деревню?

— Конечно, нет, мне, что заняться больше нечем! — поморщился Гайре. — Я решил здесь переночевать, покурил трубку и лег спать, ночью просыпаюсь от дикой вони — явная магия Смерти. Ну, я бегом на улицу, а там уже черти что делается, все метаются, бегают, воют, нихрена не видно и повсюду эта вонючая магия. Самого мага я не видел, так и не смог понять, где он находиться, а вот разрушить его заклинание у меня частично получилось. Я почти уже закончил, как вдруг этот твой Канги выплевывает в меня шип, и я начинаю терять контроль над ситуацией. А маг этот, как только я потерял нити, сразу ушел в портал.

— Я попробую убедить шамана в том, что ты не виновен, а если заартачится, вытащу тебя просто отсюда, да и все. Не скучай, — Мира улыбнулась и подмигнула ему.

— Ну, что? — тихо спросил Ланселот у волшебницы, когда она вернулась к нему и шаману.

— Этот человек никого не убивал, а пытался помочь вашей деревне, как я и говорила, — твердым голосом ответила она.

— Но я же… — начал Канги.

— Я знаю его очень давно и, поверьте, хорошо представляю, на что он способен. Но он бы никогда не стал просто так из скуки убивать людей, хотя бы потому, что ему это не выгодно!

— Ты великая волшебница, Мирослава, — покачал головой шаман. — Но в этот раз твои глаза ослеплены любовью к этому человеку. Он чудовище, демон! И я отправлю его туда, где ему и место.