Фурлоу поднял голову, изучающе взглянул на Бонделли. Адвокат смотрел в окно, губы его шевелились в раздумья.

Фурлоу повернулся к окну. Он чувствовал себя совсем разбитым, разочарованным, полным отчаяния. Рут скрылась, сбежала. Это единственное логичное, разумное объяснение. Её отец в любом случае обречён… Мускулы Фурлоу неожиданно напряглись, все внутри застыло от необъяснимого предчувствия. Он взглянул в окно.

Снаружи, в воздухе висел предмет… куполообразный объект с аккуратным круглым отверстием, находящимся как раз напротив окна кабинета Бонделли. За этим отверстием виднелись двигающиеся фигуры.

Фурлоу открыл рот, но слова застряли у него в горле. Пошатнувшись, он поднялся со стула и ощупью двинулся вокруг стола, подальше от окна.

– Энди, что с вами? – испуганно спросил Бонделли. Отвернувшись от окна, он во все глаза смотрел на него.

Фурлоу облокотился на стол, не спуская глаз с окна. Он смотрел прямо в круглое отверстие парящего предмета. Там, внутри, были глаза, сверкающие глаза. Тонкая трубка появилась в отверстии. Болезненное удушье сдавило грудь Фурлоу. Каждый вздох требовал колоссального напряжения.

“Господи! Они пытаются убить меня! – подумал он. Он чувствовал, что теряет сознание. Его грудь словно сжимали раскалёнными щипцами. Как в тумане, он увидел край стола, возвышающийся над его головой. Что-то ударилось о паркет, и в его угасающем сознании промелькнуло, что это его голова. Он попытался подняться, но не смог пошевелиться.

– Энди! Энди! Что с вами? Энди! – Кажется, это голос Бонделли. Голос отдавался эхом в пространстве и постепенно затихал: – Энди… Энди… Энди…

Быстро осмотрев Фурлоу, Бонделли выпрямился и крякнул своей секретарше:

– Миссис Уилсон! Вызовите “скорую”! Кажется, у доктора Фурлоу сердечный приступ…

“Я не должен слишком уж наслаждаться своим теперешним положением, – сказал себе Келексел. – Да, у меня есть новая чудесная игрушка, но есть и служебный долг. Наступит момент, и я должен буду покинуть корабль, отказаться от всех удовольствий этого места”.

Он сидел в удобном кресле в комнате Рут; на низком столике между ними стояли две чаши с ликёром. Рут выглядела необычно задумчивой, тихой, потребовалось очень интенсивное воздействие манипулятора для того, чтобы вызвать у неё ответную реакцию на его присутствие. Это обеспокоило Келексела. До сих пор все так хорошо шло, она прекрасно поддавалась дрессировке, лёгкость, с какой она усваивала уроки, приводила его в восхищение. Сейчас она вдруг впала в первоначальное состояние, и это после того, как он преподнёс ей такую интересную забаву.

На столе, рядом с ликёром стояли живые цветы. Они назывались розы. Красные розы. Ликёр прислала Юнвик. Его аромат приятно удивил Келексела. Словно тёплый ветер, наполненный запахами экзотических растений, касался его нёба. Потребление этого крепкого, опьяняющего вещества требовало постоянной регулировки обмена веществ в его организме. Он с интересом наблюдал за Рут, удивляясь, как она может усваивать такое значительное количество ликёра.

Несмотря на прилагаемые усилия по регулировке обмена веществ, общий эффект показался Келекселу приятным. Его чувства обострились, скука отступила.

Юнвик объяснила, что ликёр – вино с солнечных полей “наверху, к западу от нас”. Отличный местный продукт.

Келексел взглянул на серебристый купол потолка, обратил внимание на гравитационные линии, которые, подобно золотым хордам, огибали манипулятор. В комнате теперь повсюду были видны следы присутствия се очаровательной обитательницы.

– Заметила, что многие члены экипажа одеты, как ты? – поинтересовался Келексел.

– Как я могла заметить? – удивилась Рут. – Разве я когда-нибудь выходила отсюда?

– Да, конечно, – согласился Келексел. – Я и сам собираюсь примерить кое-какую местную одежду. Юнвик говорит, что предметы одежды ваших детей хорошо подходят Чемам после некоторой подгонки.

Рут наполнила свой бокал из чаши и сделала большой глоток.

“Мерзкий гном! – подумала она. – Грязный тролль!”

Келексел пил ликёр из небольшой плоской бутылки. Он погрузил бутылку б чашу, подождал, пока она наполнится и вытащил её – янтарные капли скатывались с бутылки:

– Хорошее питьё, восхитительная еда, удобная, красивая одежда – все это, плюс неповторимое наслаждение. Кто может здесь заскучать?

– Да, действительно, – пробормотала Рут. – Кто может здесь заскучать? – Она снова приложилась к бокалу.

Келексел хлебнул из бутылочки, отрегулировал обмен веществ в своём организме. Голос Рут звучал так странно. У него мелькнула мысль, не стоит ли усилить интенсивность воздействия манипулятора. “Возможно, это действие ликёра?” – спросил он себя.

– Ты получила удовольствие от репродьюсера? – поинтересовался он у Рут.

“Грязный, злобный тролль!” – вертелось у неё в голове.

– Классная штука! – произнесла она, криво улыбаясь. – Почему бы тебе самому чуть-чуть не поразвлечься с ним?

– Владыки Сохранности! – воскликнул Келексел. Он только сейчас понял, что ликёр парализует нервные центры Рут. Её голова безвольно болталась из стороны в сторону. Половину содержимого своего бокала она расплескала.

Келексел привстал, осторожно отнял у неё бокал и аккуратно поставил его на стол. “Либо она не знает, как правильно регулировать обмен веществ, либо в принципе этого не умеет”, – сообразил он.

– А ты любишь эти истории? – спросила Рут. Келексел начал восстанавливать в памяти по сюжетам Фраффина те сложности, которые возникали у местных жителей при потреблении различных ликёров. Все происходило точно так же. “По-настоящему”, – как сказала бы Рут.

– У-у, грязный мир, – пробормотала Рут. – Как думаешь, мы тоже часть нового сюжета? Они нас снимают своими… чёртовыми камерами?

“Какая нелепая, ужасная мысль!”, – с отвращением подумал Келексел. Однако, её слова все же отозвались в его сознании. Их беседа странным образом походила на стандартные диалоги из историй Фраффина.

Келексел напомнил себе, что существа, подобные Рут, всю свою недолгую жизнь проводят в царстве грёз, которые рождаются в уме Фраффина. Правда это не был чисто иллюзорный мир, потому что время от времени Чемы вмешивались в развитие событий. Мысль о том, что он вторгся в созданный Фраффином мир, мир насилия и душевных потрясений, яркой вспышкой озарила сознание Келексела. Войдя в распахнутые перед ним двери в мир Фраффина, он погубил себя. Теперь он не сможет устоять перед соблазном снова и снова повторять этот опыт.

Келексел захотел покинуть комнату, отказаться от своей новой игрушки, вернуться к исполнению задания, но тут же понял, что не сможет такого сделать. Он попытался найти объяснение происходящему, разобраться, в какую именно ловушку он попался. Ответа не было.

Он пристально посмотрел на Рут.

“Эти существа гораздо опаснее, чем кажутся. Мы привыкли думать, что они – наша собственность. На самом деле – мы их рабы!”

Сейчас все его подозрения вспыхнули с новой силой. Он внимательно осмотрел комнату. Что-то в ней было не так. Но что?

Сейчас здесь он не видел ничего подозрительного, на чём бы мог сконцентрировать своё тренированнее внимание. И этот факт выводил его из равновесия, вселял страх к неуверенность в своих силах. Он ощущал себя марионеткой в чьих-то искушённых руках. Неужели Фраффин играет им? Экипаж этого корабля сумел как-то подкупить четверых предыдущих следователей Бюро. Как? И что приготовлено для него? Без сомнения, сейчас они уже знают, что он – не обычный посетитель. Но что же они способны предпринять?

Конечно, только не насилие.

Рут начала плакать, раскачиваясь и спрятав лицо в ладони.

– Совсем одна, – всхлипывала она. – Совсем одна!

Неужели они используют её? Неужели она служит наживкой в поставленной для него ловушке?

Сражение, которое он сейчас должен вести, имеет свои специфические особенности. Туг не открытый бой. Любой манёвр противников скрыт под обманчиво спокойной наружностью, замаскирован вежливыми словами и жестами, предусмотренными этикетом. Это поединок интеллектов, применять физическую силу запрещено.