– Первая дверь, мистер Стивенс. Это специальный лифт, прямо в офис к мистеру Шепарду.

Джед шагнул в лифт. В нем не было никаких кнопок. Дверь автоматически закрылась. Тяжесть его тела, давившая на пол кабины, послала лифт на четырнадцатый этаж. Двери открылись, и он вышел из лифта. Секретарша, как дне капли воды похожая на Мэрил Стрип, сдержанно кивнула ему.

– Мистер Стивенс? Он кивнул в ответ.

Тщательно наманикюренным пальчиком она показала ни дверь.

– Комната номер один.

– Спасибо.

Он подошел к двери и открыл ее. Там сидели три секретарши, каждая за своим столом. Одна из них поднялась и подошла к нему.

– Мистер Стивенс? Он снова кивнул.

– Меня зовут Шерри. Я личный секретарь мистера Шепарда. Он сейчас на совете директоров, но просил вас подождать у него в кабинете его возвращения. А пока могу ли я предложить вам кофе или чай?

– Нет, спасибо. У меня есть время, я подожду. Когда секретарша вышла из кабинета, Джед подошел к окну. На юг и на запад простиралась территория студии, а на севере и на востоке, за заливом, как раз и находились те самые семьдесят акров земли, предназначенные для «Страны Грез». Он достал из кармана сигареты и закурил. «Черт», – сказал он про себя, подумав при этом про банковский чек на восемьдесят пять миллионов долларов, лежавший у него в кармане. «Эта земля должна принести кучу денег».

Он повернулся спиной к окну и посмотрел на стол Шепарда, абсолютно пустой: ни листка бумаги, ни даже телефона. Он вдруг подумал: «Интересно, а как он звонит по телефону. Может, у него особый аппарат прикреплен к мочке уха и кнопочный пульт в кармане?» Джед громко рассмеялся.

– Шерри, – громко произнес он в пустой комнате.

– Да, мистер Стивенс? – голос секретарши зазвучал через динамики, упрятанные в стенах и потолке.

– Будьте добры, зайдите на минутку. Она тут же появилась.

– Чем могу служить?

– Нельзя ли каким-нибудь способом вытащить мистера Шепарда на минутку с заседания?

– Это очень важное совещание.

– Но для него еще важнее переговорить со мной. Она заколебалась.

– Это действительно важно?

– У меня банковский чек на восемьдесят пять миллионов долларов, выписанный на его имя.

Шерри оказалась сообразительной девушкой.

– Я все ему передам.

– Спасибо. А пока не могли бы вы попросить кого-нибудь из ваших помощниц принести мне чашечку кофе с двумя кусочками сахару?

Брэдли сидел во главе огромного овального директорского стола. Он молча оглядел присутствовавших. Не было только Джарвиса. Брэдли обратился к Сиддели, его юрисконсульту.

– Куда делся Джарвис? Сиддели нервничал.

– Я не знаю, – с тревогой проговорил он. – Я уже обзвонил все места, где его можно было бы застать. Его нигде нет. В последний раз я видел его вчера, когда он уезжал с приема. Это было часа в два ночи.

– Рид сказал, что он со мной свяжется, – бросил Брэдли. Он повернулся к Даниэлю Пичтри. – А ты что-нибудь слышал о нем, Даниэль?

– Рид никогда раньше не опаздывал на заседания, – ответил Пичтри. – Может быть, что-то случилось с машиной?

В зал вошла Шерри и передала Брэдли записку. Она ждала, пока он ее прочтет.

– Будет ответ, сэр?

Брэдли молча кивнул. Когда она ушла, он повернулся к судье Джитлину, сидевшему рядом с ним.

– Я думаю, стоит сделать небольшой перерыв, – сказал он. – Джентльмены, рядом в столовой открыт бар, где ВЫ сможете выпить кофе и прохладительное. Мы с судьей Джитлином будем у меня в кабинете. Сообщите мне, как только появится Джарвис, – проговорил он, обращаясь ко всем присутствующим.

Гигантский транспарант висел над широким, с двусторонним движением, въездом на студию. Посредине располагалась будка с двумя охранниками, а над ней надпись: «Корпорация Милленниум Филмз».

Рид Джарвис смотрел на эту надпись, сидя на заднем сиденье своего белого бронированного, сделанного по особому заказу лимузина с затемненными стеклами салона.

– Я уже подъезжаю, – тихо сказал он Пичтри по радиотелефону.

Несмотря на некоторое физическое неудобство, на душе у него было хорошо. Компания, в которую он получил доступ, стояла на трех миллиардах свежих, чисто американских инвестиций. Это была не просто кинокомпания, а огромное объединение, владевшее двенадцатью телевизионными станциями, тридцатью радиостанциями, а также недвижимостью: тридцатью четырьмя домами, предназначенными под офисы, жилыми домами и отелями. Компании принадлежала телеграфная компания и компания по прокату и продаже видеофильмов, которая поставляла свою продукцию более чем в двадцать тысяч магазинов розничной торговли по всей стране. Контроль над всем этим был получен всего за двести миллионов его собственных денег и восемьсот миллионов, предоставленных синдикатом. Все, что ему оставалось сделать, это зацапать недвижимость, и у него будет более чем достаточно средств, чтобы избавиться от синдиката. А Милкен и Дрексель Бурнам Ламберт согласились предоставить свое поручительство.

Все они идиоты, подумал он про себя. Для него было неважно, что за последние два года компания потеряла более пятисот миллионов долларов. Существовала возможность вернуть все это и даже больше. Они почти ничего не знали о перспективах. Он им всем покажет, как заставить все работать. Рид посмотрел на своего шофера, который в этот момент говорил с охранником в форме, вышедшим из будки, чтобы проверить и пропустить машину. Рид улыбнулся про себя. Сегодня только первый день, а завтра они все будут издали узнавать его машину.

Охранник кивнул шоферу, обошел машину и сунул пластиковую карточку, которую до этого держал в руке, под заднюю ось лимузина. Потом снова кивнул шоферу и махнул ему рукой, пропуская машину.

Он стоял, не заходя в будку, пока лимузин не повернул, потом вошел внутрь и бросил взгляд на двух охранников, лежавших связанными на полу. Абсолютно спокойно он вытащил пистолет из кобуры, аккуратно привинтил глушитель и выстрелил каждому в лоб. Потом спокойно вышел из будки на улицу, за ворота студии.

Быстренько скользнув за руль неприметного темно-зеленого «форда», он завел мотор. Оглянулся на ворота студии и дотронулся до второй кнопки часов у себя на руке. В тот самый момент, когда минутная стрелка подошла к двенадцати, его машина тронулась, и он услышал оглушительный грохот взрыва, произошедшего где-то на территории студии.