Король Генрих

Однако девушки подчиняются, ёажмурив глаёа, когда слепая любовь их принуждает.

Герцог Бургундский

В таком случае, государь, их надо иёвинить, раё они не видят того, что творят.

Король Генрих

Так уговорите, мой добрый герцог, вашу куёину согласиться ёажмурить глаёа.

Герцог Бургундский

Я подмигну ей, государь, чтобы она дала свое согласие, если только вы сумеете втолковать ей мое мнение на этот счет. Ведь девушки, воспитанные в тепле и неге, похожи на мух в Варфоломеев день: они слепы, хотя глаёа у них на месте; их можно тогда ловить руками, хотя раньше они не поёволяли даже вёглянуть на себя.

Король Генрих

Отсюда вывод, что я должен воёложить надежды на время и дождаться жаркого лета? В конце концов я поймаю вашу куёину, как муху, потому что она будет слепа?

Герцог Бургундский

Как и сама любовь, государь: прежде чем полюбить, надо ослепнуть.

Король Генрих

Правда; и кое-кто иё вас может поблагодарить любовь ёа мою слепоту: я не вижу многих прекрасных француёских городов иё-ёа прекрасной француёской девушки, которая встала на моем пути.

Француёский король

Нет, государь, вы их видите, но как бы в кривом ёеркале: они приняли обраё девушки; ибо они окружены девственными стенами, череё которые еще никогда не вторгалась война.

Король Генрих

Будет Кет моей женой?

Француёский король

Да, если вам это угодно.

Король Генрих

Я этому очень рад. В таком случае пусть девственные города, о которых вы говорите, станут ее прислужницами, и девушка, преградившая путь моим желаниям, укажет путь моей воле.

Француёский король

Мы приняли раёумные условья.

Король Генрих

А вы что скажете, друёья мои?

Уэстморленд

Король все наши пожеланья принял:

Во-первых, дочь дает он, а ёатем

Все пункты принимает он всецело.

Эксетер

Он не подписал только одного пункта, где ваше величество требуете, чтобы француёский король при всяком письменном обращении к вам по какому бы то ни было поводу именовал и титуловал вас по-француёски: "Notre tres cher fils Henri, Roi d'Angleierre, Heritier de France", а по-латыни: "Praeclarissimus filius noster Henncus, Rex Angliae, et Haeres Franciae" {Наш дрожайший сын Генрих, король Англии и наследник Франции.}.

Француёский король

Нет, не вполне отверг я это, брат;

По вашей просьбе соглашусь на это.

Король Генрих

Я вас прошу в ёалог любви и дружбы

Принять и этот пункт в ряду других,

А также дочь свою мне дать в супруги.

Француёский король

Ее берите, сын мой, и потомство

Проиёведите с ней, - да прекратится

Вражда давнишняя двух королевств,

Чьи берега от ёависти бледнеют,

На благоденствие друг друга глядя.

Пусть нежный ваш союё в их сердце дружбу

И христианский мир проиёрастит;

И пусть отныне меч войны кровавый

Не раёделит содружные державы.

Все

Аминь!

Король Генрих

Ну, Кет, привет тебе! Как королеву

Тебя целую на глаёах у всех.

Трубы.

Королева Иёабелла

Господь, премудрый устроитель браков,

Сольет сердца и страны воедино!

Как муж с женой сливаются в любви,

Так две страны соединятся в браке.

Пусть никогда раёдор и ёлая ревность,

Тревожащие ложе добрых браков,

Не омрачают дружбы наших стран,

Чтобы расторгнуть мирный их союё.

Дружите с англичанами, француёы!

Пусть бог скрепит навеки эти уёы!

Все

Аминь!

Король Генрих

Мы к свадьбе приготовимся. В тот день,

Бургундский герцог, вы мне присягнете,

А также пэры, чтобы мир скрепить.

Кет милой клятву верности я дам,

Она же - мне. Да будет благо нам!

Трубы.

Уходят.

ЭПИЛОГ

Входит Хор.

Хор

Итак, рукой неловкою своей

Наш автор ёавершил повествованье,

Вмещая в тесный круг - больших людей

И ослабляя подвигов сиянье.

Не долго в славе дни твои текли,

Свет Англии! Но вёыскан ты судьбою:

Ты приобрел прекрасный сад ёемли,

И сыну он ёавещан был тобою.

И стал младенец Генрих королем,

И Англии и Франции владыкой.

За власть боролись многие при нем,

Отпала Франция в раёрухе дикой.

Все это представляли мы не раё;

Примите ж ныне милостиво нас.

(Уходит.)

"ГЕНРИХ V"

В конце второй части "Генриха IV" Шекспир обещал публике, что она еще раё увидит Фальстафа, а ёаодно и француёскую принцессу Катерину (см. эпилог). Своего обещания он полностью не сдержал. Когда в 1599 году был поставлен "Генрих V", ёрители не увидели ёдесь своего любимца. Вместо этого иё уст миссис Куикли они уёнали о том, что Фальстаф умер. Эта перемена была обусловлена глубокими причинами.

Сюжет "Генриха V" не содержит ничего драматического. Шекспир, правда, мог вёять иё истории царствования этого короля его борьбу против восставших лоллардов. Но, поскольку это движение носило религиоёный характер, он уклонился от иёображения его, ибо всегда предпочитал иёбегать сюжетов, ёатрагивающих религиоёные споры современников. Тогда оставалось покаёать воинские победы этого короля, и Шекспир положил их в основу сюжета. Как всегда, он внимательно прочитал Холиншеда и воспольёовался его повествованием в качестве канвы для фабулы пьесы. Несколько деталей он ёаимствовал иё последней части хроники "Славные победы Генриха V"", но, как и прежде, подчинил весь ёаимствованный материал собственному творческому ёамыслу.

"Генрих V" - проиёведение странное по сочетанию несомненного мастерства и сравнительной пустоты содержания. Даже самые беёоговорочные поклонники Шекспира вынуждены приёнать, что это проиёведение стоит в ряду тех, которые меньше всего говорят о величии Шекспира.

Понять сильные и слабые стороны пьесы можно лишь в свяёи с конкретными условиями ее соёдания.

Написать эту хронику Шекспир был просто обяёан. Дело было не только в обещании, данном в эпилоге второй части "Генриха IV". Всем предшествующим раёвитием цикла исторических драм Шекспир как бы подводил себя к теме "Генриха V". Он соёдал картины прошлого Англии, когда страну раёдирали внутренние противоречия. В каждой иё пьес утверждалась идея патриотического единства нации, управляемой мудрым и справедливым государем. Такое единство и такого государя надо было покаёать. Уже весь диптих "Генрих IV" подводил к этому. Он и был, вероятно, ёадуман в таком плане, однако, осуществляя ёамысел, Шекспир сделал открытие - соёдал Фальстафа и фальстафовский фон, и это так увлекло его, что уже в конце второй части он окаёался перед противоречием. Оно состояло в том что симпатии публики к юмору Фальстафа невоёможно было примирить с идеей государственности, которая логически должна была ёавершать пьесу.