— Как я могу требовать нарядов от горничных? Как я могу дать им понять, что я — просто нищая? Моя невестка прибыла в наш замок с ворохом всякой одежды. — Зарид хотела дать понять, что, хотя у нее нет даже самого необходимого, она, по крайней мере, знает, что ей положено иметь.

"Бедная, но гордая», — подумал Тирль, глядя на нее.

— Я скажу им, что все твое добро унесло течением, когда мы переправлялись через реку. Именно так. Как будто бы у тебя было восемь — нет, лучше двенадцать — тюков с прекрасной, дорогой одеждой, привезенной из Франции, но вся она утеряна безвозвратно, поэтому придется пока походить в обносках моей матери. — Он протянул ей платье. — Оно немного старовато, зато, похоже, будет как раз впору. И цвет этот тебе очень пойдет.

Зарид протянула руку и коснулась полоски меха, украшавшей ворот платья.

— Норка, — констатировала она и, подняв на Тирля глаза, улыбнулась.

— Так ты наденешь это? Девушка кивнула.

— Тогда я кликну горничную, чтобы она помогла тебе одеться и привести в порядок волосы.

— Нет! — Зарид потупилась. — Я сама оденусь. — Ей вовсе не хотелось выглядеть дурочкой в глазах горничных. Она знала, что им покажется забавным то, что она никакого представления не имеет, как надеваются платья или укладываются волосы. Она слышала много раз, как горничная Лианы задавала тысячи вопросов о том, какие госпоже сегодня угодно выбрать шнуры и ленты, какой головной убор и чулки надеть. Ответа ни на один из них Зарид не знала. В области дамских нарядов она абсолютно несведуща.

Тирль положил платье на кровать, потом взял Зарид за руку и усадил на скамеечку перед камином. Потом взял с маленького столика возле кровати прелестный черепаховый гребень и начал осторожно расчесывать волосы Зарид.

— Я и сама могу.

Он отвел ее руки в сторону.

— Нам не так часто доводилось с тобой бывать наедине. Поэтому, пожалуйста, не отказывай мне в этом удовольствии.

Она закрыла глаза, ничего ему не ответив, и замерла.

А он продолжал бережно проводить гребнем по ее спутанным волосам. В детстве она вообще никогда не причесывалась. Затем, когда немного подросла, начала замечать, что некоторые молодые люди из свиты делают это довольно регулярно, и завела себе гребешок. Но при этом каждая процедура приведения волос в порядок была просто пыткой. Зарид, обливаясь слезами, от боли, яростно дергала спутанные пряди, иногда вырывая их с корнем.

— Какой изумительный цвет, — прошептал Тирль. — А пушистые какие, словно одуванчик. — Он провел рукой по ее кудрям. — Никакой шелк не сравнится с твоими волосами.

Когда он перестал гладить ее по голове, она открыла глаза и увидела, что Тирль стоит между ней и камином и смотрит на нее. И такая нежность светилась в его глазах, какой она прежде никогда не видела.

— Это всего лишь волосы, — сердито пробурчала она, стараясь не подавать виду, что ей безумно приятно это слышать.

— Теперь давай одеваться.

Зарид взглянула на платье, лежащее на кровати. Прежде, чем она успела сообразить, что делать, Тирль уже подошел к ней сзади, положил руки ей на плечи и начал снимать с нее халат. Но она инстинктивно запахнула его еще глубже.

— Сегодня я буду играть роль твоей горничной. — Он улыбнулся. — Я помогу тебе справиться со шнуровкой, если, конечно, ты не предпочитаешь услуги Маргарет.

— Нет, я.. — Она сглотнула. — Вероятно, мне все же лучше поужинать в этой комнате.

— Зарид, — начал он строго, — ты не можешь сидеть тут все время, кутаясь в халат. Хоть иногда тебе придется выходить отсюда. Если мое присутствие тебя смущает, я позову горничных.

Он был врагом, но, по крайней мере, не совсем чужим. Много дней подряд ей приходилось мириться с его обществом, и она даже привыкла к нему. Поэтому девушка позволила ему снять с нее халат, моментально схватила платье и прижала его к груди.

— Ну, давай же, — терпеливо наставлял ее Тирль — Через голову. Нет, не так Ты надеваешь его шиворот-навыворот. Переверни.

Зарид натянула платье, но при этом так сильно потянула его книзу, что грудь, в результате, осталась неприкрытой. Никогда в жизни раньше она не появлялась на людях с неперетянутой грудью, и теперь, в этом платье, когда тугая повязка не стягивала грудь, — чувствовала себя по меньшей мере странно.

— Стой смирно, — раздался голос Тирля из-за ее спины. Он затягивал шнуровку на спинке платья.

Этот процесс был Зарид знаком, но обычно она прятала таким образом грудь, а теперь шнуровка переместилась вниз, на талию. Она опустила глаза и увидела, что бюст заметно выпирает из глубокого V-образного выреза. Она тут же прикрыла его руками.

Тирль закончил возиться со шнуровкой и обошел вокруг Зарид, любуясь делом своих рук.

— Тютелька в тютельку, — удовлетворенно заключил он. — Моя мать была очень худенькой и стройной. — Он отступил на шаг. — Опусти руки. Ну, живо, руки по швам.

Зарид подчинилась, но подняла глаза только тогда, когда его упорное молчание начало выводить ее из себя. Зарид всмотрелась в его лицо, на котором было написано такое выражение, которое заставило ее кровь быстрее побежать по жилам.

Тирль закашлялся и отвел от нее глаза.

— Так как, идем ужинать? — Он галантно предложил ей руку.

Зарид сделала несколько неуверенных шажков и, не поддержи ее вовремя Тирль, упала бы на пол.

— Это шлейф, — объяснил Тирль.

Зарид повернула голову и увидела, что за платьем тянется длиннющая полоса материи. Господи, как же человек может передвигаться с таким «хвостом» за спиной?

— Ты можешь придерживать его рукой на весу, — предложил Тирль. А когда она недоуменно посмотрела на него, попытался продемонстрировать наглядно, как это делается. — Попробуй вот так.

Зарид во все глаза смотрела, как он, сделав несколько семенящих шажков, плавно наклонился, потом будто подхватил что-то с пола и перекинул воображаемый предмет через руку. Зарид в точности скопировала его движения, едва сдерживаясь от смеха. И это — Черный Рыцарь! Это — таинственный герой, который поверг в прах всех своих противников!

Заряд притворно нахмурилась.

— Что-то я, не совсем поняла. Сделай одолжение, покажи еще раз.

— Я, правда, не совсем уверен, что делаю все безукоризненно, но настоящие леди, кажется, овладели этим искусством в совершенстве. Ты бы видела, с какой легкостью и грацией они вытворяют все эти фокусы. Ну-ка, пройдись теперь вот так.

. Зарид смотрела, как он, передвигаясь крошечными шажками, имитирует скользящую поступь «настоящей леди».

— Теперь наклоняемся — очень величественно — подхватываем шлейф, перебрасываем его через руку. Ну, все оказалось не так уж сложно, правда?

— Я попробую. — Зарид прошлась немного, подражая его походке, потом нагнулась, но нарочно притворилась, что не может поймать волочащуюся сзади материю. Она опять посмотрела на него. — Думаю, тебе стоит показать мне еще раз.

Он вздохнул.

— Ладно, только, прошу тебя, будь, на этот раз очень внимательна. Идем. Наклоняемся. Поднимаем. Закидываем. — Каждое слово он сопровождал действием, потом опять наступила ее очередь повторить все это.

На сей раз Зарид сделала вид, что запуталась в складках ткани, когда пыталась закинуть шлейф на руку. Она едва сдерживалась, чтобы сохранять недовольное выражение лица, закусив губу, чтобы скрыть улыбку.

Тирль подошел и встал позади нее, обхватив ее рукой за талию.

— Пошли, — скомандовал он, потом наклонился, заставляя и ее сделать то же самое. Потом взял ее правую руку в свою. — Теперь берем эту чертову штуковину, теперь перебрасываем — вот так.

Но Зарид снова умудрилась все испортить. Она дурашливо захлопала ресницами и ангельским голоском произнесла:

— Ах, я такая неловкая. Может, я лучше разберусь во всем, если ты сам нарядишься в платье и пройдешься еще разик?

Выражение лица Тирля заставило Зарид разразиться громким хохотом.

— Ах ты маленькая плутовка! — зарычал Тирль, подскочив к ней.