— Печально, — сам себе произнес парень, проходя через поросшие мхами железные ворота. Земля была усыпана растоптанными виноградинами и лепестками цветов. Воздух был тяжелым и сладким, словно на кондитерской фабрике. По набухшему тучами серому небу медленно ползли сизые обрывки облаков.

Двор пустовал — то ли уроки физкультуры отменили, то ли все сказались больными. Чувствуя возрастающее напряжение, Филипп вошел в здание. Электронные часы, висевшие над входом в столовую, показывали ровно девять часов утра. Это означало, что звонок уже прозвучал — а Филипп опоздал на первый урок геометрии в этом году.

Быстро взбежав на второй этаж старого здания, парень огляделся. Корридо пустовал. Через два метра находилась высоченная приоткрытая дверь пятнадцатого кабинета, в котором уже шел урок. Медленно, практически на цыпочках, парень направился к кабинету.

Звук голоса классной руководительницы оказался обманом. В большой классной комнате за партами СПАЛИ ученики. Спала и сама учительница, перед ней на столе был установлен магнитофон, из которого и вещал голос, тщательно объяснявший теорему Пифагора, или что-то в этом роде.

— Что происходит?, — Фил беспомощно огляделся. На доске ровным красивым почерком учительницы была выведена надпись «Новая система обучения. Восприятие на слух во сне». — Это кто же такие новшества-то разрешил? Не может быть…

Парень медленно боком вышел из наполненной сонными звуками комнаты — и спиной столкнулся с завучем. Издав короткий удивленный крик, Фил обернулся на свой класс — не проснулся ли кто, а затем встретился взглядом с Валентиной Федоровной. Женщина была создана для того, чтобы стать завучем школы — высоко взбитая прическа, строгий деловой костюм, плотно сжатые губы. И даже ее голос, через мгновение вопросивший о причинах нахождения Филиппа в состоянии бодрствования, полностью соответствовал образу.

— Я не хочу спать, — ляпнул парень первое, что пришло в голову.

— Не хочешь?, — удивленно переспросила дама, неуверенно переступая с ноги на ногу, — но это нововведение…

— Кто это выдумал?, — напрямую спросил Фил.

— Пойди в столовой посиди, — ответила Валентина Петровна, — после перемены присоединяйся к занятиям.

— Кто придумал это?, — повторил Филипп, сделав акцент на последнем слове.

— Министерство, — от чего-то заволновалась женщина, пряча глаза. Одного мгновения было достаточно, чтобы понять, в чем все дело. И от осознания этого глаза у парня расширились от удивления.

— Вы не знаете!

Валентина Федоровна спешно ретировалась в сторону учительской, на ходу продолжая бормотать что-то вроде «министерство же…». Проводив ее глазами, Фил вздохнул. Странности добрались и до школы — этого стоило ожидать. Парень обернулся к зеркалу, вделанному в стену рядом с лестницей и замер, глядя на свое отражение.

Слишком долго он в уме представлял, что все хорошо, что ничего страшного не произойдет — и темные силы минуют его своим действием. А вот теперь, когда мир вокруг становится враждебным, ему ничего не остается, кроме как стать сильнее.

— Нечего здесь делать, — проворчал Фил, направляясь к лестнице. Внезапно его разум, словно молния, пронзило ощущение присутствия. Такое уже было, перед тем, как Филипп столкнулся с подозрительным блондином-колдуном, или демоном — кем бы он ни был. И сейчас в мыслях парня прочно засела занозой тревога.

«Кто-то здесь есть еще»

Оглядевшись, Фил не обнаружил ничего странного — он даже на всякий случай заглянул обратно в свой класс. Здесь ощущение ослабевало, значит, проблема не в классе, а…

Парень обернулся и замер на месте, словно пораженный громом. Лестница, не слишком чистые стены, тусклый свет из окон, зеркало… Зеркало!

Филипп в прострации подошел к стеклянной поверхности. В стеклянной поверхности ничего не происходило, оно по-прежнему хранило в себе облик школьного коридора. Вот только Фил в нем больше не отражался.

— Что такое, — парень провел рукой по стеклу, — почему?

«Я здесь! Почему ты меня не видишь?»

Голос ворвался в голову, словно раскаленный гвоздь, заставив парня шарахнуться в сторону. Едва удержав равновесие, Филипп с ужасом посмотрел на зеркало. Оно с ним разговаривает! Оно живое! Началось!

— Кто здесь, — жалобно произнес парень, глядя на все такое же пустое стекло, — мне страшно, — ответа не последовало. Постояв на месте несколько минут и успокоившись, Фил снова подошел к зеркалу вплотную. Тишина.

— Кто здесь?, — уже окрепшим голосом повторил свой вопрос Фил, вглядываясь в пустоту зазеркалья, — чего молчишь?, — парень дотронулся холодной поверхности.

«Как ты смеешь не повиноваться? Щенок!»

Голос из зеркала хлестнул, словно бич, наполненный дикой животной яростью. Фил вздрогнул, но руки не отвел. Он почувствовал, как что-то холодное пытается пробиться к нему сквозь зеркало, проникнуть в разум… Но что бы, или кто бы это ни был — нечто намного более сильное защищало парня от таких вторжений.

«Пусти! Пусти меня, тварь, пусти, я сожру твой разум!»

Голос перешел в бессмысленное рычание и вой. Фил отошел от зеркала — и ему даже на мгновение показалось, что он видит, как там, за твердым стеклом, корчиться нечто, напоминающее огромный глаз, окруженный ореолом бесконечно движущихся отростков. Неведомое создание колотилось о зеркало, будто бы пыталось пробить его и выйти наружу.

— Демон, — уверенно произнес Филипп, глядя на зеркало, — это точно демон!, — тут парень сам испугался своих слов. Это же выходит, что теперь нельзя смотреться в зеркала? Быть может, не только этот предмет, но и все вокруг теперь представляет опасность? Филиппа прошиб холодный пот. Что же теперь делать? Куда бежать, если кругом только враги — и даже дома он наверняка теперь не сможет чувствовать себя в безопасности.

Сам.

Теперь стало по-настоящему страшно: ведь родители уехали, нет смысла кричать «мама», никто не придет на помощь. Остался только он.

«В этом сила, воин»

Фил ощутил обжигающее тепло в области лопаток. Ойкнув от неожиданности, парень сбросил с плеч рюкзак, где разгорался крошечный источник тепла. Почти не удивляясь, парень обнаружил, что серебряный клинок источает свет — наверняка магическое оружие чувствовало приближение существа извне.

— Расти, — придав голосу крепость, произнес Фил, — Расти!

Но ничего не произошло. Клинок снова погас, а в зеркале вновь отражался Филипп, сидящий на полу с расстегнутым рюкзаком и перепуганными глазами.

— Как же так?, — Фил осмотрел серебро со всех сторон, — почему ты не проснулся?, — клинок молчал, дивный голос, сказавший лишь одну фразу, затих. Постояв на месте несколько минут, Филипп окончательно вспомнил — голос принадлежал старику, подарившему ребятам мечи. Добрый, немного подрагивающий, но очень теплый и доверительный… В отличии от голоса зазеркального демона, напоминавшего хруст стекла под подошвами.

— Ну, я пошел, — зачем-то сказал зеркалу Фил, — счастливо оставаться!

Рома с грустью смотрел на все отдаляющийся берег. Оставив позади набережную и мост, пароходик направлялся к разливу, там, где река была шире. Рядом стояли абсолютно счастливые Маша и Михаил, непрестанно лобызающиеся на глазах у Сережи, то и дело нервно сплевывавшего в воду. Вместе с ними на катере было еще пятнадцать человек, что в общем-то было удивительно и для нормальных времен; в состоянии же действия Вальса Теней, что озадачивало Рому больше всего, людей на набережной вообще не должно было быть.

— Не втыкай, — благостно произнес Сережа, подходя к Роме, — тебя эти слюнявые тоже напрягают?

— Нет, — Рома вздохнул, — меня волнует совсем другое…

— Смотрите!, — внезапно воскликнула Маша, показывая рукой в сторону, — что это такое?

— Это…, — Рома запнулся. Навстречу им по реке плыл довольно крупный айсберг. Парень зажмурил глаза, но от этого видение не исчезло — ледяная глыба лениво ползла по поверхности воды, покрытая снегом, отблескивающая в лучах полумертвого тусклого солнца.