Владимир САВЧЕНКО

ТУПИК

философский детектив в четырех трупах

То, что выше неба, что ниже земли, то, что между ними обоими... то, что называют прошедшим, настоящим и будущим, - это вплетено в пространство.

Брихадараньяка Упанишада

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ОДИН ПЛЮС ОДИН ПЛЮС ОДИН...

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Не плыви по течению. Не плыви против течения. Плыви туда, куда тебе нужно.

К.Прутков-инженер.

Советы начинающему спортсмену

- Ну а мы-то здесь при чем? - спросил в трубку начальник следственного отдела Андрей Аполлонович Мельник, худощавый блондин с мускулистым лицом и пронзительно-веселым взглядом, от которого привлекаемым становилось не по себе. - Нет-нет, я понимаю, очень жаль, выдающийся человек помер... и прочее. Но имеется ли в этом печальном событии криминал? Все ведь, между прочим, помрем - одни раньше, другие позже, так, значат, это самое!

На другом конце провода горячо заговорили. Мельник кивал, досадливо играл мускулами щек и рта, посматривал на сотрудников, мирно работавших за столами. Дело происходило в ясное апрельское утро в южном городе Д.

- Может, отравление? - подал реплику Андрей Аполлонович. - Нет признаков отравления?.. Удушье? Тоже нет! Так что же, собственно, есть, товарищ Штерн? Простите, я буду ставить вопрос грубо: вы официально заявляете? Ах, нет просто полагаете, что дело здесь нечисто, так, значит! Умер он не просто так, поскольку просто взять и умереть у него не было достаточных оснований... (Следователь Нестор Кандыба негромко фыркнул в бумаги; Мельник погрозил ему взглядом.) Вот видите... а от нас желаете серьезных действий, так, значит, это самое! Ладно. Пришлем, ждите.

Он положил трубку, обвел взглядом подчиненных. Все сотрудники следственного отдела горпрокуратуры: старший следователь Канцеляров, через год уходящий на пенсию, инспектор ОБХСС Бакань, Нестор Кандыба и даже Стасик Коломиец, принятый полгода назад младшим следователем и сидевший у самой двери, - тотчас изобразили на лицах занятость и индифферентность.

Стасик Коломиец (двадцати семи лет, окончил юрфак ХГУ, холост, плечистый спортсмен среднего роста, имеет разряды по стрельбе и боксу, лицо свежее и широкоскулое, курнос, стрижется коротко... читатель, полагаю, догадался, что он будет играть главную роль в нашем повествовании), не поднимая головы, почуял, что пронзительный взгляд Мельника устремлен именно на него. "Меня пошлет, чтоб ему... - уныло подумал он. - В каждую дырку я ему затычка".

- Пан Стась, - не замедлил подтвердить его гипотезу Мельник, - это дело как раз для вас. Езжайте, пане, в Кипень. Меня известили, что скончался академик Тураев, директор Института теоретических проблем. Сегодня ночью. При неясных вроде бы обстоятельствах.

- А... в чем их неясность, обстоятельств-то? - отозвался Коломиец.

- Вот это ты на месте и посмотришь. Звонил личный врач академика Исаак Израилевич Штерн - тот самый, к которому на прием не попасть. Он ничего внятного не сказал... Боюсь, что там ничего такого и нет, просто взыграло у врача профессиональное самолюбие, так, значит! Не по правилам умер пациент... Вот он и решил пожаловаться в прокуратуру. Нет-нет-нет! - поднятием руки Андрей Аполлонович сдержал протестующую реплику, которая готова была сорваться с уст Коломийца. - Надо, пан Стась, надо. Директор, академик, лауреат... так, значит. В подобных случаях полагается проявлять... принимать... выяснять... чтобы потом, в случае чего... Тем более был сигнал. Словом, давай. Прокатишься в дачную местность, для такого случая дадим оперативную машину. Только сирену не включай, так, значит!

- Медэксперта брать? - хмуро спросил Коломиец, выбираясь из-за стола.

- М-м... решишь по обстановке. Понадобится, вызовешь. Дуй!

Только сидя в машине, Стасик вспомнил, что так и не выразил протест, что его вечно направляют на самые пустые и мелкие дела. Да и вообще... эта кличка "пан Стась", которую он мог принимать только как насмешку: внешность его была гораздо более рязанской, чем польской. Расстроившись, Коломиец сунул руку в карман за сигаретой; не найдя сигарет, огорчился еще более - и тут вспомнил, что вчера вечером он снова твердо решил бросить курить. Он вздохнул: раз решил, надо терпеть.

До Кипени - дачного поселка, раскинувшегося по берегам одноименной живописной реки, - было минут сорок езды: сначала по юго-западному шоссе о двух асфальтовых полотнах, разделенных газоном, затем повернуть направо на малоизношенную брусчатку, повилять среди сосен, старых бревенчатых и новых кирпичных дач, песчаных бугров, мимо начинающих цвести садов, мимо веревок с сушащимся бельем и сатанеющих от лая цепных собак - и все. Двухэтажный коттедж Тураева стоял на краю поселка, далее шел каскад рыборазводных прудов и хвойный лес.

На звонок открыла дверь грузная старуха, седые жидкие волосы ее были собраны на макушке в кукиш, Коломиец назвался, старуха недобро глянула на него распухшими красными глазами, повернулась и пошла по скрипучей деревянной лестнице вверх. Пока они поднимались, она раз пять шумно вздохнула и трижды высморкалась в передник.

- ...Извините меня, Евгений Петрович, - услышал Стась высокий нервный голос,-вступая в комнату, - но в моей практике и, насколько мне известно, вообще в медпрактике, любые кончины относят к одной из трех категорий: естественная смерть - от болезней и очевидных несчастий, от старости... и я знаю, от чего еще! - насильственная смерть типа "убийство" и насильственная же смерть типа "самоубийство". Иных не бывает. Поскольку призраков, подводящих данный случай под первую категорию, нет, я и взял на себя смелость...

Все это говорил, энергично подергивая лысой, обрамленной по периферии черными волосами головой, маленький полный мужчина, обращаясь к высокому худощавому и стоявшей рядом с ним женщине в халате с зелеными, синими, желтыми и красными полосами. Услышав шаги, он замолк. Все обернулись.

- А, вы, наверно, из милиции... простите, из прокуратуры? - произнес лысый коротыш. - Вот и хорошо, если вообще в данной ситуации возможно хорошее! Будем разбираться вместе. Позвольте представиться: Штерн, кандидат медицинских наук, врач академика Тураева. Это - Халила Курбановна... - он запнулся на секунду, жена покойного. (На уме у него явно было слово "вдова", но не так-то легко произнести его первым.)