Что же касается меня, то в обмен на секрет победы над самым длинношеим демоном-послушником ты должен будешь помочь мне в борьбе против капюшонных змей и их предводительницы — Черной кобры, подосланной демонами, чтобы извести всех полезных людям змей. А теперь садись на меня, и я отвезу тебя в пещеру.

Поблагодарил отшельник Повелительницу Змей, оседлал ее, и обнял за шею.

Белой молнией пронзила змея небо, в одно мгновение доставив отшельника к дальней пещере.

Долгим был разговор Обретшего Мудрость с владыками животных и духами гор, лесов и озер. Узнал он у каждого тайну победы над одним из демонов и получил магические предметы, каждому взамен пообещав выполнить одно желание.

Вернулся отшельник домой, разложил доспехи и оружие, которое подарили ему духи и владыки животных, и вновь обратился к Истине с молитвой о наступлении дня, ибо он теперь был готов к битве.

Тем временем демоны Желтой горы держали совет, как победить отшельника. Хитрыми и коварными были демоны, решили они отшельника обмануть, отступить от своего слова и напасть на него раньше назначенного часа, а пока обморочить наваждениями.

А Спокойный, чтобы отдохнуть, решил погулять в одиночестве по долине. Идет, задумавшись, и вдруг видит перед собой неземной красоты дерево с сочными ароматными плодами. И так захотелось отшельнику плодов отведать — руки сами к ним потянулись. Но потому и слыл он великим воином, что был очень осторожен. Едва не прикоснулся отшельник к плодам дерева, но насторожился — ведь никогда раньше он этого дерева не видел. И решил он вернуться к пещере, чтобы на всякий случай надеть доспехи.

По дороге к пещере вновь странная вещь приключилась — наткнулся он на хрустальный родничок с манящей чистой водой и таким нежным журчанием, словно кто-то на цитре тихо играет. Не было раньше родничка на этом месте. Попросил отшельник листик у придорожной травки, бросил его в родничок. Вспыхнул листик оранжевым пламенем и в одно мгновение сгорел дотла. Понял Спокойный, что демоны уже начали битву.

Поспешил он к пещере, вбежал в нее — и видит: сияют его доспехи богатыми украшениями из драгоценных камней, а рядом в глубоком поклоне склонился его старший ученик. Почтительно поприветствовав отшельника, сказал старший ученик:

— О Великий! Мы, твои верные ученики, убрали доспехи драгоценными камнями, ибо недостойно такого совершенного воина, как ты, носить простые доспехи. Облачись же в них скорее, о Учитель!

Осмотрелся отшельник и говорит:

— Доспехи нужны для боя, а не для гордыни.

Подошел он к лежащим в углу лохмотьям, надел их, и превратились лохмотья в его настоящие доспехи, так как разгаданное заклятье демонов потеряло силу. С тихим звоном появились из тайников в настоящих доспехах два священных меча и устремились к богатым доспехам и к ученику. Не успело демонское отродье испугаться, как обратилось вместе с доспехами в пепел от прикосновения волшебных мечей. Тут же пыль и пепел облаком заклубились в пещере, стало облако принимать очертания человека и превратилось в старшего ученика, на сей раз подлинного.

— О Учитель! — вскричал старший ученик. — Когда ты успел облачиться в доспехи? Я не смыкая глаз стерег их, но не заметил, как ты пришел.

— Ты сделал все, что от тебя требовалось, — ответил отшельник. — Сейчас не время для объяснений. Лучше помоги мне приготовиться к бою.

Укрепили они на шлеме и в потайных местах девять масок, взял отшельник оружие, а затем, вложив в щит свою магическую силу, раскрутил его в воздухе, вскочил на него и полетел в сторону смертельного родничка и дерева с ароматными плодами. И лишь подлетел к ним, как выскочили из доспехов еще два священных меча. Один вонзился в самую середину родничка, а другой, стремительно вращаясь, взлетел и срубил дерево.

Рассеялись, исчезли демонические наваждения, а травинки, букашки, камни и земля около дерева и родничка стали клубящимся облаком пепла, которое, рассеявшись, обратилось в людей и животных, тех, что по неосторожности прикоснулись к наваждениям демонов.

Летит отшельник дальше и вдруг слышит — тяжкий стон с земли раздается. Посмотрел вниз — раненый юноша под скалой истекает кровью, должно быть, сорвался с вершины.

Спустился отшельник на землю, подошел к несчастному, тот застонал и взмолился тихим голосом:

— Помоги мне, о Мудрейший! Сжалься надо мной. Перевяжи мои раны, кровью истекаю.

Только хотел отшельник прикоснуться к юноше, как из доспехов появился меч и пронзил наваждение. И тут же за спиной отшельника раздался крик, исполненный гнева и скорби:

— Что же ты, нечестивый, сделал с моим сыном? Зачем понадобилось тебе убивать его?

Обернулся Спокойный и увидел старую женщину, устремившуюся к нему, потрясая кулаками и вопя проклятия. И снова доспехи не подвели. Молнией мелькнул священный меч, и юноша со старухой рассеялись в воздухе, а пыль, заклубившись столбом, обратилась в девушку невиданной красоты.

С возгласом радости приблизилась она к отшельнику, протянула к нему руки и голосом, чистым и нежным, как звон серебряных колокольчиков, проговорила:

— Спасибо тебе, о Великий, что спас меня от демонских чар. Как мне отблагодарить тебя?

С неодолимой силой повлекло отшельника к девушке, безумно захотелось ему обнять ее и поцеловать. Но седьмой священный меч вырвался из доспехов и рассеял наваждение, а руки охватили пустоту.

Понял Спокойный, что подвергался смертельной опасности и тогда, когда пожалел юношу, и когда поверил старой женщине из-за того, что юноша, пронзенный мечом, не обратился в прах, и когда захотел обнять девушку. Понял, что без волшебных мечей не выйти бы ему из испытаний победителем, а значит, недостаточны его сила и умение, и не достигнуто совершенство, потому что слишком властны над ним еще душевные порывы.

Повесил отшельник щит за спину и пошел дальше. Шел, шел и пришел в прекрасную долину. Цветущие травы редкостной красоты благоуханным ковром покрывали ее. Только захотел Обретший Мудрость понюхать цветы, прикоснуться к ним, как вновь вылетел из доспехов священный меч и начал кружить по долине, под корень срубая цветы и сокрушая все на своем пути. И увидел вдруг отшельник свою давно умершую мать идущей к нему по разгромленной долине. Приблизившись, она обратилась к нему сокрушенно:

— Горе тебе, о сын мой! Ты нарушил покой Долины Мертвых, ты опозорил память обо мне. Не будет тебе удачи в твоих делах!

— Рассейся, проклятое наваждение! — воскликнул отшельник, и девятый, последний меч, сверкнув на солнце, пронзил призрак матери.

Пропала долина, рассеялись наваждения, улетели из доспехов все священные мечи, выполнив свое предназначение.

И тут же с девяти сторон набросились на отшельника, атаковали его девять разъяренных крылатых демонов-послушников. Взмыл отшельник в воздух, а демоны за ним. Первым напал самый коварный демон — воплощение коварства. Подлетел сзади к Спокойному, сорвал капюшон его плаща, чтобы вернее поразить в шею — и на мгновение застыл от неожиданности. Из-под капюшона глянул на демона золотой лик отшельника — золотая маска. Этого мига и хватило Обретшему Мудрость, чтобы нанести демону коварства решающий удар железным посохом с острыми лезвиями на обоих концах. Поверженное тело демона растеклось по земле пузырящимся болотом.

Не успел отшельник взглянуть на это болото, как уже напали на него с двух сторон самый трусливый демон — воплощение трусости и самый тоскующий демон — воплощение тоски. И тоже увидели перед собой маски.

Демона трусости встретила черная маска беспощадности, и он так испугался, что покинул свое тело, которое тут же обратилось в сумерки, боящиеся и света, и тьмы, дрожащие от страха по любому поводу.

А крылатый тоскующий демон увидел зеленую маску грусти и так затосковал, что его тело и сущность обратились в печальные звуки лесов и гор, до сих пор наводящие тоску на людей и животных.

Налетели на отшельника еще два крылатых демона. Справа — самый ужасный демон, а слева — самый отвратительный. Но не смогли они застать Спокойного врасплох. Заранее он надел по бокам головы оранжевую маску радости и голубую маску любви. Опешили демоны — ведь они ожидали увидеть перед собой лицо отшельника, искаженное ужасом и отвращением.