Так или иначе, но если Никита был евреем, то никаких претензий в ереси к нему в то время быть не могло. Дело происходило в Киеве, где жила богатая и влиятельная еврейская община, пользовавшаяся большой религиозной свободой, по словам летописи «их (евреев) всюду в разных княжениях много». «Повесть временных лет» сообщает, что всего за 90 лет до описываемых событий князь Владимир серьезно взвешивал возможность принятия Русью иудаизма, подобно хазарским каганам или князю Паулю, военноначальнику вестготского короля Вамбе (873–880). Вполне могло статься, что на знаменитом диспуте об испытании вер русская история сложилась бы по–другому.

Далеко не всякий, о ком говорили, что он еврей или связан с евреями, был на самом деле евреем. История знает множество случаев клеветы в сношении с евреями или в совращении евреями.

— Фотий занимался таинственными, запрещенными науками–астрологией и магией, византийский император говорил, что у него «хазарское лицо», а при дворе кружила легенда о том, что Фотий еще в молодости продал душу какому–то еврейскому чародею…

пишет о Вселенском патриархе Фотии IX века Милорад Павич в «Хазарском словаре», опираясь на исторические документы. Каждый раз, когда Фотия свергали с патриаршего престола, а это служилось с ним трижды, и когда его предал анафеме римский папа Николай I и во многих перипетиях его непростой судьбы, Фотия обвиняли в еврейских пристрастиях, в том, что он скрытый иудей. А ведь Фотий был учителем великих Солунских братьев, Кирилла и Мефодия, изобретателей славянского письма. Скрытым иудеем называли ушедшего в ересь константинопольского патриарха Нестора, основателя восточной Несторианской церкви. Потомком крымских караимов называли русского императора Петра I. В антисемитских кругах России евреем считают патриарха Всея Руси Алексия I, особенно после его выступления перед нью–йоркскими раввинами. Еще бы, ведь Святейший патриарх сказал раввинам: «у нас с вами одни пророки». Впрочем, еврей на патриаршем престоле в Константинополе тоже случился. с 1353 – 1354 и с 1364 – 1376 гг. Вселенским патриархом был Филофей, выдающийся многими делами и подвигами, яркая фигура, сравнимая по широте знаний и интересов, да и по политической философии, с фигурами раннего Возрождения. В русской истории патриарх Филофей связан с канонизацией одного из наиболее известных русских святых Сергия Радонежского.

Отметим, что среди преподобных отцов, молившихся за Никиту, был и летописец Нестор, описавший в «Повести временных лет» эпизод испытания вер. В Повесть под 986 г. включен интересный фрагмент, так называемая «речь философа», определившая, по словам летописца, окончательный выбор христианства князем Владимиром Святославовичем. Философ ученым языком рассказывает князю Владимиру историю евреев от древних времен до рождения Христа. Христос представляется, как ожидаемый евреями Мессия. Адресат «речи философа» явно не языческий князь, а ученый еврей, тоже хорошо знакомый с предметом, и безымянный философ лишь призывает его «сделать шаг» и принять христианство. Обстоятельство это отмечено русским философом Г.П. Федотовым в трактате «Русская религиозная мысль». Интересна гипотеза А.А. Шахматова и А.А. Приселкова, по которой бесследно исчезнувший со страниц истории в 1054 г. митрополит Иларион принял схиму и послушание под именем Никона–летописца. Схима не могла скрыть незаурядный литературный дар монаха. Не смогла изменить и его пристрастия к иудейско–христианской теме, и сейчас, через тысячу лет волнующей многих иудеев и христиан. Впрочем, существует и церковная версия, по которой в 1055 г. митрополит Иларион принял схиму – монашеский затвор под именем Ефрем и хиротония епископа Луки Жидяты была проведена им под этим именем. Схима для митрополита – вещь возможная, когда он уходил на покой. Но, невероятно, чтобы ушедший на покой митрополит рукополагал епископов. Хотя тысячелетняя история православия знает и неожиданно вернувшегося с «покоя» первоиерерха Русской Православной Церкви Заграницей митрополита Виталия, объявившего своего преемника и весь синод еретиками и обманщиками. Знает даже, когда рукополагали священников и епископов засушенной рукой умершего владыки, как это случилось в Украинской православной церкви в США. Все это безобразия века XX, a вот то, что, несмотря на все заслуги, первый русский митрополит Иларион не был причислен к лику святых остается загадкой века ХI. Почему его не прославили в ХI–XII вв. можно объяснить тем, что большинство русских архиереев были византийскими греками, не простившими «самовольства». Но почему его не канонизировали, скажем, в XV–XVI вв., когда русское православие искало национальных святых, остается загадкой. Возможно, помнили тогда какие–то обстоятельства, напрочь забытые сегодня.

Историки отмечают былинный характер рассказа об испытании вер и всего эпизода крещения Руси в «Повести временных лет». Среди фольклорных мотивов этого сюжета есть еврейские. Об этом очень интересное исследование русского историка и фольклориста Г.М. Бараца «Библейско–агадические параллели к летописным сказаниям о Владимире Святом» изданное в Киеве где–то в начале прошлого века и читаное автором в молодости.

Патрон Никиты киевский князь Изяслав старший сын Ярослава Мудрого (1024–1078) известен в русской истории своим неудачным правлением. Его неоднократно свергала киевская толпа, он бежал, возвращался с иностранными наемниками и с польскими войсками, сажавшими его на престол. В 1071–72 гг. ситуация в Киеве опять накалилась и горожане бунтовали. Как раз, когда «пророчествовал» Никита, «Летопись временных лет» сообщает:

Больше же всего через жен бесовские волхвования бывают, ибо искони бес женщину прельстил, она же мужчину, потому и в наши дни много волхвуют женщины чародейством, и отравою, и иными бесовскими кознями.

В 1072 г. в городе появились волхвы, пророчествовавшие о грядущих катаклизмах и беспорядках. Волхвов, по словам летописи «унес дьявол», но народ не успокоился. В 1072 г. Изяслав попытался исправить обстановку и объявил о канонизации князей Бориса и Глеба, погибших в княжеских междоусобицах после смерти Владимира Святославовича. Торжественное открытие мощей не помогло. Летописец сообщает, как гроб Глеба открылся и не хотел проходить в двери церкви.

В 1076 году некий волхв в Новгороде хулил православие и своей проповедью увлек народ от греческой веры. Конфликт разрешился просто. Князь Глеб велел народу разойтись. Те кто за христианство, чтобы отошли к князю, а те, кто за язычество – к волхву. Дружина собралась вокруг князя, а народ вокруг волхва. Князь, спрятав под плащом топор, подошел к волхву поговорить:

— А знаешь ли, что будет с тобою сегодня?

— Чудеса великие сотворю, – ответил ничего не подозревающий жрец.

Князь вынул припрятанный топор и одним ударом посрамил провидческий дар язычника. «И пал он мертвым, и люди разошлись. Так погиб он телом, а душою предался дьяволу», – записывает летописец.

В 1078 г. Никита предсказывает гибель того самого новгородского князя Глеба и советует Изяславу послать на княжения сына Святополка. Скорей всего Никита тогда играл значительную роль при дворе князя Изяслава Ярославовича и пользовался доверием его сына Святополка II Изяславовича с 1078 – князя Новгородского, а с 1093 по 1113 гг. князя Киевского старшего сына Святополка II Изяславовича.

Заметим попутно, что рассказ о еврее, предсказывающем княжескую, королевскую или императорскую корону – это бродячий сюжет, известный как в европейском фольклоре, так и в легендах и сказках народов Кавказа, Передней и Средней Азии. Один из наиболее ранних вариантов этого сюжета – предсказания талмудического мудреца и ученого Йоханана бен Закая императорской короны римскому полководцу Веспасиану.

Святополк II был известен своей веротерпимостью, неоднократно осуждавшейся церковными писателями. В частности, житие святого Прохора–лебедника повествуется, как Святополк продал еврейским купцам монополию на соль, чем вызвал возмущение простых людей. Святой Прохор прославился тем, что чудесным образом превращал пепел в соль и раздавал ее простым людям бесплатно, за что навлек на себя гнев и преследования и принял мученическую смерть. Знаменательно, что со смертью Святополка зимой 1113 г. в Киеве разразилось народное восстание, сопровождавшееся первым известным в истории России еврейским погромом. Русский историк В.Н. Татищев (1686–1750) пишет: