Дома стояли плотной группкой, и майор Кальтендраккен сумела всего тремя парными постами надёжно перекрыть все подступы к ним — в том числе и от соседних домов. В дополнение она организовала патруль из двух человек, который беспрерывно обходил периметр, проверяя часовых. Незадолго до полуночи по местному времени всё, наконец, стихло.

Эрике Маан досталась совсем крошечная хижинка. Единственная прямоугольная комната, узкая кровать в одном углу, платяной шкаф в другом, стол возле окна, вешалка у двери, пара настенных полок. От полок тянуло слабым запахом медикаментов — наверное, здесь жил врач. Девушка застелила кушетку доставленным с фрегата бельём, придвинула в изголовье низкий табурет, зажгла на нём пару люминесцентных свечей. В их тёплом золотистом свете комнатка выглядела почти уютно, однако Эрику не оставляла какая-то смутная тревога. «Ничего удивительного. Провести ночь в таком месте… любому бы было неприятно» — сказала она себе, но легче от осознания не стало. Чтобы успокоиться, доктор выглянула в окно и увидела, как мимо проходят патрульные, светя себе фонарём. Где-то там, в темноте, прятались часовые, не разжигавшие огня, чтоб не демаскировать позиции. Всё же девушка на всякий случай проверила щеколду, положила возле подушки подаренный Гёзнером пистолет, и лишь после этого, раздевшись до нижней рубахи, улеглась. Попробовала читать — она прихватила с собой интереснейшую книгу профессора фок Мауна о его жизни в племени аборигенов Теты Омикрона-II. Учитывая, что аборигены были хоть и вполне дружелюбными, но негуманоидами, профессору пришлось нелегко. Писал о своих злоключениях он живо, увлекательно. Тем не менее, Эрика осилила лишь несколько страниц — смысл написанного начал ускользать от неё, строчки плыли перед глазами. Самое обидное — дело было не в усталости. Беспокойство продолжало нарастать, тревожный зуд прочно засел в груди, по спине забегали мурашки. Со злостью захлопнув книжку, доктор Маан надела на свечи непрозрачные колпачки, перевернулась набок и с головой закуталась в одеяло. Стиснув зубы, строго велела себе: «Спи!». Разумеется, организм не послушался. Теперь ко всему прочему добавился страх темноты, которым девушка не страдала даже в детстве. Опустив веки и смирив дыхание, она попробовала на память перечислить основные признаки родоплеменного строя, но запуталась, мысленно сплюнула и принялась без изысков считать до бесконечности. Добравшись до числа «двести шестнадцать», отчётливо поняла — на неё кто-то смотрит. Чувство постороннего, злобного взгляда было столь пронзительным, что у Эрики не возникло и толики сомнения в его реальности. Затаив дыхание, оставаясь неподвижной, доктор робко открыла глаза, бросила взгляд на окно. Сквозь щёлку меж задёрнутыми шторами лился серебристый лунный свет, выхватывая из мрака узкую полоску столешницы. Нет, оттуда смотреть на неё не могли. Значит, тот, кто смотрит — в одной с ней комнате! «Глупости. Нет тут никого. Глупости…» — несколько раз повторила она, но пальцы словно сами тянулись к пистолету — медленно, по сантиметру. Что-то скрипнуло, и ощущение чужого присутствия сделалось невыносимым. Схватив пистолет, Эрика рывком села на кровати, выставила оружие перед собой… Поняла — опасность там, в дальнем углу, где возвышается тёмная масса шкафа… Шкафа ли?! Девушке показалось, что она видит во мраке, на уровне человеческого лица, пару мерцающих красным точек. Не сомневаясь более ни секунды, доктор пронзительно завизжала, зажмурилась и вдавила спусковой крючок. «Бдзззиииууу!». Голубая молния пистолетного выстрела озарила комнату грозовой вспышкой. Чуть ли не в тот же миг, вышибив могучим пинком дверь, в помещение ворвался усатый солдат, зашарил стволом мушкета в поисках угрозы. Его напарник задержался на пороге, прикрывая.

— Та… там! — Выдохнула Эрика, указывая на страшный угол ещё дымящимся пистолетом.

Боец без раздумий повернулся на каблуках, вскинул ружьё к плечу и выстрелил. Затем скользнул вперёд, штыком распахнул простреленные дверцы шкафа. Внутри было пусто. Кроме собственно шифоньера, в углу ничего не оказалось…

Доктор Маан уронила пистолет на одеяло, зажала рот ладонью, всхлипнула. Так она сидела, пока не пришёл хмурый Хайнц — аккуратно одетый, словно и не ложившийся. Коммандер присел на край кровати, заглянул ей в лицо. Спросил, выговаривая слова раздельно, медленно:

— Что. Ты. Видела?

Девушка шмыгнула носом и закусила сгиб пальца, поняв, что не знает, как ответить. Страх сменился всепоглощающим чувством стыда. Сглотнув, она выдавила:

— Ничего… Просто… Испугалась.

— Чего? Тебе что-то почудилось? Что именно? — Настаивал Гёзнер, стараясь, однако, говорить мягко.

— Что… что в комнате кто-то есть. Как в детстве прямо… — Эрика перевела дух, задавила рвущиеся на волю истеричные рыдания и нашла в себе силы натянуто улыбнуться. — Глупость такая… Когда мерещится, что в темноте вещи оживают, или превращаются в чудищ…

Она была уверена, что руководитель экспедиции усмехнётся и ответит что-нибудь в духе: «Когда кажется — креститься надо», но тот, ничего не сказав, оглянулся на многострадальный шкаф. Хмыкнул.

— Это от нервов. — Убеждая сама себя, пробормотала доктор. — Я вообще не впечатлительная, не думайте… Просто…

— Значит, всё хорошо? — Коммандер поднялся.

— Да, но… — Эрика ухватила его за рукав. — Я одна не хочу… Можно к вам перебраться? Или хотя бы к солдатам…

— Э-э… Кхем… Ко мне не стоит. — Хайнц не пытался высвободить рукав. — Но ты права, одной тебе лучше не оставаться. Подселим тебя к Марии. Лучший из вариантов, по-моему. Согласна?

— Да. А… Где она? — Только тут до Эрики дошла странность ситуации — на шум первой должна была явиться именно начальница охраны, а не коммандер.

— Посты проверяет. Там тоже кому-то что-то примерещилось, стреляли в кого-то… К слову, одновременно с тобой практически. Не слышала?

— Нет.

— Ну да, не до того было… Одевайся, провожу тебя. Подушку возьми.

Майора они встретили у дверей её дома — женщина как раз возвращалась от постов. Увидев Эрику, несущую в руках подушку, она удивлённо выгнула бровь. Не дожидаясь вопросов, Гёзнер кратко рассказал о случившемся, косясь при этом на доктора. Эрика не поправляла его — добавить было нечего.

— Мнда… — Мария оправила кобуру под мышкой, потёрла подбородок. — У моих ребят почти то же самое. В кого стреляли — объяснить не могут. Я там порыскала по кустам — следов нет. Крупнее землеройки никто не пробегал. Из часовых один новенький, правда… Но что-то мне и самой беспокойно. — Она перевела взгляд на доктора Маан, с улыбкой подмигнула. — У меня нервы покрепче будут. И всё равно… Так что не переживай. Иди внутрь. А ты… — Майор ткнула пальцем в Гёзнера. — Только попадись мне завтра с красными глазами. Зашью в спальный мешок и оставлю в тёмном прохладном месте. Пока не выспишься. Знаю я тебя…

Она впихнула замешкавшуюся Эрику в дом. Там всё оказалось почти в точности как в жилище доктора — такая же прямоугольная комнатушка, кровать и шкаф в углах, стол. Выделялось глубокое рассохшееся кресло с деревянными подлокотниками. Майор плюхнулась в него, закинула ногу на ногу и вытянула руку в сторону постели:

— Располагайся.

— А ты?

— Дома я, бывает, на полу сплю… Под настроение.

Решив не спорить, доктор принялась разворачивать бельё — оно так и лежало в скатке посреди кровати. Вообще, Мария провела в домике с пару часов, а он уже начал напоминать её квартиру…

— Слушай… А твой новый кот… — Запоздало спохватилась Эрика. После встряски из глубин её памяти начали всплывать самые неожиданные воспоминания и вопросы. — Ты ведь не успела его отдать…

— Сосед присмотрит. Ты ложишься?

— Не уверена, что после всего смогу заснуть. Меня до сих пор потряхивает. Нет… точно не засну.

— Хочешь — по голове стукну?

— Зачем? — Оторопело спросила девушка.

— Заснёшь быстро. Гарантирую.

— Спасибо, не надо. — Мотнула подбородком Эрика, не уверенная, что майор шутит.