— Боже, я рад встретить здесь друга! Доброго вам утра, Николай! С вами всё в порядке?

— И вам доброго, мсье… И вам, мисс Доу. — Майор кивнул сперва дипломату, потом его телохранителю. — Как вам сказать… Ночь выдалась тяжёлая. Но я жив, сами видите.

— Может быть вы расскажете нам, что здесь стряслось?, — Полюбопытствовал француз. — От прохожих мы с Джейн услышали уже немало интересных версий. Говорят, например, что ночью над городом пролетела эскадрилья британских аэропланов, и забросала Рейхстаг бомбами. И что к обеду кайзер объявит Британии войну.

— Эм… Нет, вот этого точно не было. Но, боюсь, в подробности вдаваться я не имею права. Пока что. — Дронов виновато развёл руками.

— Понимаю, разумеется. — Покивал атташе с несколько рассеянным видом. — Но эти слухи сами по себе довольно неприятные. Вздорные. О чём только не говорят. Например, что Рейхстаг сожгли русские. Из местных, мстя за убитого посла. Такого рода слухи, расходясь среди простого народа, могут довести до погрома, или чего похуже.

Николаю показалось, что он сохранил непроницаемое лицо — но что-то его выдало, судя по тому, как прищурился Тьери. Француз продолжил совершенно будничным тоном:

— Такие события не могут не интересовать меня по долгу службы. Нападение на здание имперского собрания в сердце столицы. Применение, похоже, какого-то необычного оружия. Грандиозная полицейская облава прямо перед этим… Друг мой, Николай, вы не против продолжить нашу беседу позже, и в другом месте? Я пришлю вам приглашение, как только выдастся свободный вечер. Вашу очаровательную спутницу тоже считайте приглашённой. Нам троим определённо есть, что обсудить.

— Троим?, — Дронов посмотрел на невозмутимую Джейн.

— Ну, или четверым. — Поправился мсье Ламбер. — Так что скажете?

— Не могу говорить за лейтенанта Тельман, но сам постараюсь прийти.

— Тогда держите мою визитку. — Француз протянул бумажный прямоугольничек. — Запомните мою роспись и почерк. Я всегда пишу приглашения своей рукой.

Раскланявшись с военным атташе и спрятав визитку в карман, Николай поспешил обратно, захваченные внезапной идеей. Увидев Тьерри и Джейн, он вспомнил, что за подсказку сам себе дал. Такого оружия нет в армии! Нет в армии! В армии!

— Настя!, — Почти подбежав к сыщице, которую уже покинул дядя, майор схватил её за плечо. — Я знаю! Знаю, где может быть ниточка!

 — И ты её нашёл в разговоре с вероятным агентом потенциального противника?, — Усмехнулась девушка, поворачиваясь к нему.

— А ты заметила?…

— Какой же из меня сыскной агент, если я не замечу, как мой напарник куда-то убежал, пока я смотрю в другую сторону? Ну, выкладывай.

— Я вспомнил, когда заговорил с Ламбером… И когда снова Джейн увидел…, — Дронов взял паузу, чтобы привести мысли в порядок. — На первой встрече с ними мы говорили о всяком. Не только о деле. Но ещё и… о всяких военных вещах. И отставной аэронавт упоминал там воздушные торпеды. Флотское оружие для поражения больших дирижаблей. У новых торпед вроде как есть ракетные ускорители, которые удлиняют их полёт. Понимаешь, Настя? Я сам торпед никогда не видел, но знаю, что это здоровые штуки. Они летают, и если их можно разгонять ракетами…

— Та-ак…, — Глаза сыщицы за овальными линзами очков блеснули азартом. — А ведь если ты знаешь, где добыть боевые торпеды, то и зажигательную смесь можешь получить там же. А про покупку у бандитов пустить слух для отвлечения внимания. Пойдём-ка, поищем дядюшку. Надеюсь, он ещё не укатил на экзекуцию к канцлеру…

Увы, перехватить Беккера вовремя они не успели. Настю, однако, это не смутило. Приказным тоном велев Николаю позавтракать где-нибудь в городе и ехать отсыпаться, она, сама не спавшая и не евшая уже почти сутки, умчалась в Рейхсканцелярию — караулить дядю у порога. В номер «Жандарма» сыщица вернулась после обеда — но Дронов к тому моменту ещё спал. Девушка не стала его будить, а тихо разделась и скользнула в кровать, под общее одеяло. Поговорить о деле, таким образом, у них вышло лишь за ранним ужином.

— Дядюшке Готфриду очень понравилась твоя идея. — Сказала Анастасия, гоняя вилкой по сковороде маленькие шкворчащие сардельки. От сковороды, водружённой на журнальный столик, летели крошечные капли раскалённого масла, потому Николай отсел подальше, на самый угол дивана. Настя же продолжала играть с едой, лишь прикрываясь от брызг ладонью. — Он тебя похвалили, и заявил, что я должна больше ценить столь умного молодого человека.

— Настя…

— Но он правда так сказал!, — Сыщица фыркнула и наколола сардельку на зубья вилки. Сарделька тоже фыркнула, брызнув соком. — Ладно, в любом случае — лишний раз справившись, не пора ли звать священника и заказывать платье, дядя послал запрос на информацию в военное министерство. Министерство ответило, что в двадцати километрах к востоку от пригородов Берлина действительно есть полигон воздушного флота, где проводятся испытания новых типов торпед. В том числе с ракетными ускорителями. Разработки ведутся совместно с Россией, что характерно. Завтра поедем туда, разбираться на месте.

— Завтра?

Настя подула на сардельку и добрую минуту сосредоточенно её жевала. Закончив, дёрнула плечами:

— Это же военные бюрократы. С ними быстрее никак. До утра они выездную комиссию точно не успеют собрать. Придётся и склады проверять, и технику, и персонал. Нужны хорошие специалисты, и собирать их необходимо в тайне, чтоб на объекте проверки никто не пронюхал. Ну и бумаги все оформить идеально…

— Штази, наверное, само справилось бы быстрее…

— Быстрее, но не лучше. — Качнула головой сыщица, откинувшись на спинку дивана. — Штази может обойти часть формальностей, ускорив процесс. Однако задача — найти утечку деталей с военного склада и выловить её организатора. Тут никто не справится лучше армейских или флотских ревизоров. Даже агенты Штази. — Девушка наклонилась за новой сарделькой, помахала ею перед носом Николая. — Нужно уважать специализацию! Военное министерство на таких делах собаку съело. Большую, рыжую, в подпалинах. Кстати, а вот ты чего не ешь?

— Пусть остынет немного. — Дронов своей вилкой отклонил Настину. — Но я тебя понял. И что делать нам пока?

— В который уже раз — ждать. — Настя положила вилку на сковороду. Улыбнулась. — Сегодня можно лечь позже обычного. Не думаю, что завтра нас побеспокоят в первой половине дня. Если чего аврального не стрясётся, конечно…

Предсказание девушки сбылось в полной мере. Посыльный от Беккера постучался в дверь их номера, когда майор и сыщица собирались обедать. Уже собранный для трапезы стол пришлось с сожалением оставить — присланный директором Пятого отдела экипаж не мог долго ждать. Он доставил Николая с напарницей на пригородную заставу, где они присоединились к небольшому кортежу из паромобиля и армейского грузовика с крытым кузовом. В мобиле ехали ревизоры — сухощавый генерал, и два фрегаттенкапитана, мужчина и женщина. Капитаны держали на коленях пухлые портфели, генерал был «вооружён» только длинным чёрным стеком. Грузовик, в который пересели Настя и Николай, занимали нижние чины числом около дюжины. Лишь четверо из них были солдатами эскорта, остальные — писарями, техниками и счетоводами.

Кортеж помчался к своей цели с ветерком, оставляя длинный шлейф белого пара. В кузове грузовика нещадно трясло, а за несколько километров до полигона началась грунтовая дорога, в хлам разбитая колёсами большегрузного транспорта. Дронов, привыкший к подобному в армии, терпел лишения стоически, Настя же, понемногу зеленея, глухо ругалась сквозь зубы на трёх языках.

Полигон встретил неожиданных ревизоров настороженно, но без паники. В штабе сухощавый генерал выложил на стол коменданта ворох грозных бумаг, украшенных россыпью штампов всех мыслимых ведомств, от военного до полицейского. Начальник полигона, добросовестно прочитав каждую из них до конца, вздохнул и вызвал в кабинет своих заместителей. Им он поручил сопровождать комиссию, оказывая всяческое содействие. Как только формальности были улажены, вновь прибывшие парами и тройками рассыпались по всему объекту. Анастасия присоединилась к генералу, намереваясь провести пару допросов, Николай же остался один. Вернее, не совсем один — компанию ему составил молодой лейтенант-аэронавт по фамилии Грушевский. Разумеется, он носил эполеты российского флота, а не германского — комендант логично решил приставить к единственному русскому офицеру в комиссии соотечественника. Вот только что делать с таким помощником, Дронов не знал. Формально майор тоже входил в число ревизоров, но на деле Анастасия прихватила его просто на всякий случай. «Вдруг тебе ещё озарение стукнет. Было бы неплохо» — объяснила своё решение сыщица. Поразмыслив немного, Дронов решил отправиться на поиски этого самого озарения. Ничего лучше, чем бродить кругами по полигону в сопровождении Грушевского, он не придумал.