— Да, конечно, — Шейн снова сел на кушетку и вытянул перед собой длинные ноги.

— Но чтобы покупать джин, нужны деньги, — сообщила ему Мэй. — Да, сэр, за это нужно платить. Я достану на кухне бутылку, и если вы хотите выпить… — она замолчала, с надеждой покосившись на него.

— Не сейчас, — покачал головой Шейн.

Он подумал, что этой женщине не больше сорока. Но одутловатые щеки и нездоровая бледность лица старили ее по крайней мере лет на десять. Волосы Мэй, недавно подкрашенные и завитые, были сейчас растрепаны, и она то и дело дрожащими пальцами отбрасывала с лица липкие пряди. И все же по тому, как эта женщина держалась, чувствовалось, что при других, более удачных обстоятельствах она была бы способна проявить выдержку и достоинство.

Шейн еще раз попробовал пробиться к ее сознанию сквозь алкогольный туман.

— Зачем вы сегодня звонили мне по телефону? Откуда знаете мое имя?

— Я слышала, как они говорили, что хотят позвонить вам насчет этого дела, — пробормотала она. — И как только я услышала, что они о вас говорят, я сказала себе: "Мэй Мартин! У тебя есть шанс немного подзаработать!" Да, сэр. Я слишком долго вела себя как дура. Сколько раз в своей жизни я отступала, когда можно было легко заработать! Но на этот раз надо не зевать и не упустить свой шанс. Поэтому я собралась и поехала прямо сюда, чтобы встретиться с вами, мистер Шейн.

— Отлично! — сказал Шейн. — Значит, вы твердо решили подзаработать. Только на чем? Что вы хотите мне продать?

— Не то, что вы думаете, мистер! — она широко раскрыла глаза и хитро улыбнулась. — Я отлично понимаю, что здесь хватает девушек помоложе и покрасивее меня. Хотя было время… Да, можете не сомневаться. Когда-то…

— В этом я не сомневаюсь, — перебил Шейн. — Но что вы теперь продаете?

— Информацию, мистер. Хорошую секретную информацию. Она у меня всегда наготове, понимаете? Но только за бабки. Я ничего не даю просто так. Нет, сэр! Этот урок я уже хорошо выучила. Ну, сколько вы за это дадите? Говорите, сколько вы готовы заплатить бедной девушке?

— О чем информация? — терпеливо спросил Шейн.

— О, вы это отлично знаете. Послушайте, я могу раскрыть перед вами это дело. Полностью раскрыть. Вот так! — Мэй вяло растопырила пальцы. Потом она поджала губы и с умным видом кивнула. — За это стоит заплатить. И не спорьте со мной!

— О каком деле идет речь?

— Не пытайтесь меня дурачить! О том, которым вы сейчас занимаетесь.

— Сейчас я не работаю.

Мэй прищурилась и недоверчиво посмотрела на детектива.

— Не пытайтесь меня обдурить! Я знаю, о чем вы думаете. Вам кажется, что вы сможете все выудить у пьяной дуры и ничего не заплатить? Вот в этом вы ошибаетесь, мистер! Я пьяна, конечно, но не до такой степени. Нет, будь я проклята! Я знаю, что вы расследуете, и знаю, сколько будет стоить вам моя информация. Кусок, вот сколько! Ровно тысячу. И вам придется их выложить, прежде чем я заговорю.

— А над каким делом я работаю? — еще раз попробовал Шейн.

— Вы отлично знаете, что сегодня вам звонил Альберт Пейсон. Ладно, об этом даже в газетах писали. Кокопалмский «Голос» опубликовал очерк на всю первую страницу. Попробуйте-ка это отрицать!

— Я ничего не отрицаю, — мягко сказал Шейн.

Он, нахмурившись, посмотрел на свою потухшую сигарету и бросил ее в стоящую в углу пепельницу. Большим и указательным пальцами правой руки он помассировал мочку левого уха и осторожно спросил:

— Допустим, что я работаю по делу в Кокопалме. Почему я должен платить за информацию, которая к нему относится?

— Потому что это единственный путь, который позволит вам с ним разобраться, — не раздумывая ответила она.

— Но кто заплатит мне? — Шейн развел своими ручищами. — Тысяча — это большие деньги.

— Не такие уж и большие. Мои сведения стоят раза в два больше. Дело в том, что кто-то срывает банк на собачьих бегах не меньше, чем по три раза за вечер. А вы, говорят, если беретесь за дело, то всегда умудряетесь получить свой гонорар.

— Насколько я понимаю, вы можете с таким же успехом говорить по-гречески. — Шейн встал и пожал плечами. — Если вы знаете что-то, за что стоит заплатить, скажите мне, и я уплачу столько, сколько это стоит. А если нет, то я пошел.

— О нет, так вы ничего из меня не вытянете. Во всяком случае, не сейчас. Эту песенку я уже слышала. Вам придется сперва раскошелиться, а потом я вам все расскажу. Я буду сидеть здесь и держать рот на замке, пока вы не выложите бабки на этот стол.

— О'кей, — сказал Шейн. — Когда я решу, что у вас есть что-нибудь стоящее, я зайду. А вы тем временем лучше откажитесь от жидкой диеты и поешьте жареного мяса. Оно впитает то, что вы уже выпили.

Он взял шляпу и направился к двери.

Мэй вскочила и бросилась за ним. Она с удивительной силой схватила детектива за руку и посмотрела ему в лицо. Глаза ее странно блестели.

— Только не ждите слишком долго, — сказала она. — Если вы будете долго думать, то можете опоздать. Я вас предупредила. — Хитрое выражение исчезло с ее лица. — Я знаю, что подставила свою голову, и не очень об этом беспокоюсь, — продолжала она. — Но хочу сорвать куш до того, как меня выбьют из игры.

— Что вы хотите этим сказать? Что значит — я опоздаю, если буду ждать слишком долго?

Мэй пожала плечами, и ее тело опять стало вялым и расслабленным.

— Вы что, хотите, чтобы я вам все выложила?

— Все, что вы говорите, бессмыслица, — раздраженно сказал Шейн. — Если бы вы дали мне хоть что-то…

Он стоял лицом к двери, а Мэй смотрела мимо него на тускло освещенное окно. Вдруг она съежилась и замерла, прикрыв глаза рукой. Из ее губ вырвалось испуганное восклицание. Дрожащим пальцем Мэй указала на окно.

Шейн мгновенно оглянулся, но ничего не увидел.

— Там, я его видела! — завизжала женщина. — О, Боже, если он меня нашел…

Шейн одним прыжком подлетел к окну и выглянул наружу. Он увидел гладкую двадцатифутовую стену без единой трубы или балкона. Легкая решетка, поддерживающая вьющиеся по стене бугенвили, не выдержала бы и маленького ребенка. Он покачал головой и, обернувшись к Мэй, сердито сказал:

— Там никого нет и не могло быть.

Он схватил женщину за плечи и сильно встряхнул.

— Вы лучше скажите, зачем вся эта комедия?

Мэй протестующе покачала белокурой головой. Она решительно освободилась из рук детектива и села.

— Ни слова не скажу, пока вы не выложите деньги. Я буду молчать. Я знаю, что это не может быть он. Он не стал бы искать меня здесь. — Ее пронзительный смех заполнил все уголки комнаты.

Шейн раздраженно отвернулся.

— В следующий раз вы увидите розовых ящериц в цилиндрах. Позвоните мне, когда придете в чувство.

— Ну что же, вы не единственная тетива моего лука. И не надейтесь. Если не согласны на мои условия, у меня есть про запас кое-что еще. — Она пьяно хихикнула. — В этом деле есть подробности, до которых вам никогда не докопаться без моей помощи.

— Ну что ж, показывайте, что у вас спрятано в рукаве, — сказал Шейн.

Мэй с отсутствующим видом кивнула.

— Хорошо, именно это я и сделаю.

Она встала и прошла мимо Майкла к телефону.

Шейн курил, глядя, как она листает страницы, то и дело поднося телефонную книгу к глазам, чтобы разобрать мелкий шрифт. С чувством любопытства, смешанного с раздражением, он ждал, что будет дальше.

Наконец Мэй кивнула и нетвердой рукой сняла трубку. Она набрала номер и ждала, не глядя на Шейна. Видно было, что женщина осознает присутствие детектива, но воинственно игнорирует его.

— Говорит Мэй Мартин, — заговорила она с наигранным оживлением. — Ага… из Кокопалма. Но сейчас я в Майами. Это мистер Макс Самуэльсон?

Шейн выпрямился и медленно повернулся к ней. На его удивленном лице появилось выражение злости, но детектив даже не попытался прервать беседу.

— Я надеюсь, вы меня не забыли, — продолжала Мэй Мартин. — Мы встречались в прошлом месяце в Кокопалме… Да-да, правильно. Когда вы приезжали к Бену Эдвардсу насчет его изобретения. Оно уже готово. Говорят, работает отлично… Нет. Этот чудак до сих пор не хочет брать патент.