Конечно, лучше бы пойти домой. Последняя репетиция отняла у нее почти все силы. Но стоит ли ожидать разумного решения от женщины, преследующей равнодушного к ней мужчину? Впрочем, как и от мужчины, преследующего безразличную к нему женщину.

Ей ничего не стоило найти себе компаньона из своего круга, с которым можно было бы пойти пообедать и приятно провести вечер. Мужчины от нее не бегали, напротив, она многим нравилась… Так нет, угораздило же ее влюбиться в этого холодного циника!

Она обошла пять телефонных будок, прежде чем в одной нашла справочник с телефонами. «Только посмотрю», — сказала она себе, выискивая имя Рида.

Скорее всего, он живет в центре. Нужно исполнить свое импульсивное решение, пока у нее еще есть силы. Вдруг она наткнулась на его имя. Он действительно жил в центре, в Сентрал-парк-Уэст. Это далеко, за пятьдесят кварталов отсюда.

Захлопнув толстый справочник, она и не подумала, что ей было вполне по средствам тоже поселиться в центре. Но она никогда бы не сняла квартиру в Сентрал-парке, потому что не чувствовала его своим. Другое дело — Грин-Виллидж, Сохо, район Нижних Сороковых улиц и артистический квартал, здесь она своя, здесь все родное и близкое.

Да, они с Ридом совершенно разные, и нужно это понять раз и навсегда. Она шла по улице, твердя себе, что идет домой, где примет ванну, а потом уютно устроится в кровати с книжкой. И правильно, что она никогда не интересовалась мужчинами. Чего от них ждать, кроме проблем?

А ей столько всего нужно держать в голове — и танцев, и песен, и реплик, что просто невозможно загружать ее еще и проблемами отношений с мужчиной, да и некогда…

Ноги сами принесли Мадди в подземку, где она смешалась с толпой. Порывшись в сумке, она выудила жетон и, продолжая беседовать с собой, прошла через турникет, который вел к поезду в центр города.

Надо было сначала позвонить, думала Мадди, стоя перед высоким внушительным зданием, в котором жил Рид. Может, его нет дома. Она стала расхаживать по тротуару. А может, и дома, но не один. Мимо, не удостоив Мадди взглядом, прошла женщина в шелковом брючном костюме, ведя на поводке двух холеных и тщательно завитых пуделей.

М-да, вот что такое этот район. Шелковые брюки и пудели. А она — дворняжка в ситцевом платье. Она осмотрела свои широкие джинсы и поношенные босоножки. Нужно было хотя бы забежать домой переодеться.

Мадди спохватилась и одернула себя.

«Нечего бурчать на свою одежду! Ты же не Шантел, которая вечно недовольна своими нарядами. Для твоих знакомых эта одежда в самый раз. А если она не подходит Риду Валентайну, то зачем ты сюда явилась?

Не знаю. Видно, умом слабовата, вот и явилась».

Да, с этим не поспоришь.

Глубоко вздохнув, она вошла через широкие застекленные двери в тихий просторный холл, выложенный мрамором.

Призвав свой артистизм, Мадди весело улыбнулась, вскинула голову и подошла к человеку в форме за дубовой стойкой.

— Здравствуйте. Рид дома? Рид Валентайн?

— К сожалению, мисс, он еще не вернулся.

— О! — Она постаралась скрыть свое разочарование. — Ну, ничего страшного, я просто зашла по дороге.

— Я с удовольствием передам ему вашу записку, мисс… — Тут он внимательно в нее всмотрелся и удивленно вытаращил глаза: — Да вы — Мадди О'Харли!

Она поразилась. Ее редко кто узнавал вне театра. Ведь на сцене она выглядела совершенно другой.

— Да. — Она машинально протянула ему руку. — Здравствуйте.

— О, я так рад! — Охранник, тоже невысокий, но очень толстый, сжал ее руку двумя пухлыми ладонями. — Когда моя жена сказала, что хочет отпраздновать годовщину нашей свадьбы, дети подарили нам два билета на «Парк Сюзанны». Места были прямо рядом с оркестром, вот как! Вот это получился праздник так праздник! Мы были в таком восторге!

— Очень приятно. — Мадди взглянула на его бедж. — Должно быть, у вас замечательные дети, Джонни.

— Не стану скрывать, ребята хорошие. Их у нас целых шестеро. — Он улыбнулся, блеснув золотым зубом. — Мисс О'Харли, не могу и сказать, как приятно было на вас смотреть. Жена сказала, это все равно что любоваться восходом солнца.

— Спасибо. — Стоило так долго учиться и неделями изнемогать на репетициях, чтобы услышать такой комплимент. — Огромное вам спасибо.

— Помните то место… Господи, жена моя прямо заплакала… Когда вы думаете, что Питер сел в поезд и уехал, и свет погас, только на вас падал такой бледный голубой луч. И вы запели… Ах! — Он прочистил горло и вдруг запел неуверенным баритоном: — «Как он мог уехать, когда я так его люблю?»

— «Как он мог уехать, — подхватила Мадди своим сильным звучным контральто, — когда у него мое сердце? Я дала ему шанс выбрать, но не меня он выбрал!»

— Вот это самое место, да. — Джонни покачал головой и вздохнул. — Скажу вам по секрету, меня тоже слезы прошибли!

— Я сейчас репетирую новый мюзикл, премьера которого намечается примерно через полтора месяца.

— Вот как? — Он радостно улыбнулся. — Ну, мы ее не пропустим, можете мне поверить!

Мадди взяла со стойки ручку и записала на листке блокнота название театра и номер телефона помощника режиссера.

— Позвоните по этому номеру, спросите Фреда и скажите, что вы от меня. Я прослежу, чтобы вам оставили два билета на премьеру.

— На премьеру! — Его лицо просияло таким счастьем, что Мадди растрогалась. — Жена не поверит мне, ей-богу! Не знаю, как и благодарить вас, мисс О'Харли!

Она задорно улыбнулась ему:

— Аплодисментами!

— Уж в этом не сомневайтесь. Уж мы-то… О, добрый вечер, мистер Валентайн.

Мадди резко отпрянула от стойки, почему-то чувствуя себя виноватой. Затем повернулась и заставила себя улыбнуться:

— Привет, Рид.

— Мадди…

Он пришел во время их короткого дуэта, но они его не заметили.

Видя, как он ошеломленно смотрит на нее, она быстро произнесла:

— Я оказалась в центре, вот решила заглянуть к вам и поздороваться. Здравствуйте.

Он только что закончил долгое совещание, от которого все время невольно отвлекался, думая о Мадди. И был недоволен этой встречей… именно потому, что мысли о ней не давали ему покоя.

— Вы куда-то направляетесь?

Казалось бы, чего проще — сказать, будто она идет к кому-то в гости, тут неподалеку? Но Мадди легче было с небоскреба спрыгнуть, чем солгать.

— Нет, только сюда.

Взяв девушку под руку, Рид кивнул Джонни и повел ее к лифтам.

— Вы всегда так любезны с незнакомыми людьми? — сухо осведомился он, когда они вошли в лифт.

— Не знаю! — Она небрежно пожала плечами. — Не обращала на это внимания. А вы выглядите усталым.

— У меня был трудный день.

— У меня тоже. Сегодня мы в первый раз провели репетицию всего спектакля. Дело происходит в борделе, и… — Она засмеялась и от смущения спрятала руки в карманы джинсов. — Наверное, не стоило говорить это такому респектабельному джентльмену.

Что-то неразборчиво пробурчав, Рид повел ее по коридору. А Мадди велела себе прикусить язычок. Он отпер замок и впустил ее внутрь.

Она представляла себе его квартиру роскошной, обставленной с тонким вкусом. И ей не пришлось разочароваться. Когда он включил свет, у нее сразу возникло ощущение необыкновенного простора. На светлых стенах висели прекрасные картины импрессионистов, из больших окон открывался великолепный вид на парк и раскинувшийся за ним город. Светло-серый ковер мягко оттенял коралловую обивку огромного дивана. В углу стояли две большие кадки, из них тянулись к потолку два фикуса с целым шатром из небольших глянцевых листьев. Стенную нишу украшала высокая напольная китайская ваза. Словом, все было точно так, как она и рисовала в своем воображении. Широкая лестница с легкой фигурной балюстрадой плавным изгибом уходила на второй этаж.

Здесь царила полная гармония цветов и безупречный порядок, и все-таки квартира не производила впечатления холодной, холостяцкой, а, наоборот, была очень милой и уютной. Мадди не понимала, в чем тут дело.