– По ростовщикам? – Для нее это было чем-то из другого мира. – Где же мне их найти?

– Как где? На Ломбардной улице, где же еще? – Она растерялась, и он добавил с ноткой раздражения в голосе: – На том берегу, между Крысиным кварталом и Восьмым округом. Там они и сидят по своим лавочкам, кровопийцы проклятые! И держите ухо востро, милочка.

Она поблагодарила за совет и ушла, с облегчением закрыв за собой дверь кофейни, где так опростоволосилась, хотя одна мысль о зимнем холоде вызывала у нее дрожь. К счастью, на улице оказалось не так уж страшно. Ветер утих, и холодный воздух уже не обжигал, как раньше. Снег красиво переливался под утренним солнцем. Магазины и лавочки уже открылись, по мостовой проезжали повозки и, экипажи, закутанные прохожие спешили по своим делам, выдыхая облачка пара; будничная суета являла собой довольно приятное зрелище. Отдых и горячая еда придали Элистэ сил. Одежда ее почти высохла, и теперь она чувствовала себя уверенней и могла успешней бороться с холодом, а также с горем и страхом, от которых у нее разорвалось бы сердце, если бы она дала себе волю.

Элистэ быстро уяснила, что лучше занимать мысли теми задачами, какие ей предстояло решать сейчас. Стоит ей только задуматься и представить себе, что ждет ее в Шеррине и каков жребий ее плененных друзей и родственниц, – она непременно впадет в панику и с криком бросится бежать. А вот о том, что нужно перейти Вир и на другом берегу отыскать Ломбардную улицу, – об этом думать вполне безопасно. Оказавшись на месте, она станет решать, кому продать драгоценности; выручив деньги, подумает, как найти безопасное и теплое укрытие…

«Безопасного не найти».

Не думать об этом. Сейчас нужно пересечь мост и отыскать Ломбардную улицу. Сейчас важно только это.

Но держать в узде мысли и чувства стало трудно, когда она перешла по Винкулийскому мосту на другой берег и увидела «Гробницу». Старая твердыня мрачно возвышалась над жилыми домами всего в двух кварталах от моста. Элистэ, против воли, замерла на месте и с минуту не могла отвести от нее взгляд. Цераленн, Аврелия, Кэрт – все там, и каково-то им сейчас? Но разум подсказывал ей, что им не придется долго мучиться в заточении. Промежуток между арестом и так называемым судом, как правило, занимал мало времени, а между судом и казнью – и того меньше. День-два, а порой всего несколько часов…

«Неужели я бессильна помочь? Неужели никто не вмешается? Быть того не может!»

Слезы вновь потекли по ее щекам, прохожие начали оборачиваться, а вот этого ей хотелось любой ценой избежать. Элистэ быстро утерла слезы и сообразила, что допустила очередную ошибку: ее носовой платочек был из дорогой газовой ткани, красиво расшитый и отороченный кружевом – такой могла иметь только Возвышенная. На платочек, конечно, обратят внимание. Не следовало бы его доставать на людях. Сколько подобных ошибок она еще может себе позволить?

Оторвав взгляд от гранитных башен, Элистэ поспешила вперед. Теперь она находилась в Восьмом округе, который если и видела мельком, так лишь из окна экипажа, да и то обычно отводила глаза. Но сейчас приходилось смотреть. Мерзость окружала ее со всех сторон, оскорбляла все ее чувства. Ветхие, полуразвалившиеся дома и лавчонки пестрели красными ромбами, ибо эти отвратительные трущобы были колыбелью экспроприационизма, каковой хоть и восторжествовал, но, судя по этой картине, едва ли облегчил участь Своих сторонников. В каждой второй витрине предлагались услуги астролога, либо предсказателя или гадалки, либо самозваного «целителя». Таверны и обжорки, из которых разило прогорклым маслом; лачуги, где комнаты сдавались почти что даром. Грязные, нечесаные горожане в лохмотьях, с худыми истощенными лицами, отмеченными печатью отчаяния и недугов. Лица порочные, лица хитрые и преступные. Согбенные и скрюченные в три погибели фигуры. Тьма попрошаек, некоторые давно утратили человеческий облик. Громкие голоса, грубая речь. А запах, вонь – как им самим не тошно? По всей улице Винкулийского моста в сточных канавах тлели кучи мусора, вокруг которых жались дрожащие тени. С желтоватым дымом, от которого першило в горле и слезились глаза, в воздух поднимались копоть и пепел. С запахом дыма смешивался масляный чад, вонь тухлой рыбы и немытого тела. Улица являла собой открытую клоаку, к тому же еще и забитую горами отбросов; водостоки, обычно промываемые дождями, сейчас обледенели.

Элистэ не посмела прижать платочек к носу. Опустив голову и стараясь дышать ртом, она поспешила по улице Винкулийского моста, положившись на то, что серо-желтое марево укроет ее от излишне любопытных взглядов. Но и в туманном чаду ее приличное платье и красивое лицо не остались незамеченными. Вслед ей то и дело неслись причмокивания и похабные реплики.

Напуганная и преисполненная отвращения, она прибавила шаг, чтобы поскорее выбраться из Восьмого округа. Чуть не бегом Элистэ добралась до конца улицы Винкулийского моста, быстро пересекла темный, пользующийся дурной славой (она не знала про это) переулок Большой Дубинки и, к великому своему облегчению, вышла на Ломбардную улицу, служившую границей округа. На противоположной ее стороне начинался Крысиный квартал – обиталище студентов, богемы и разного рода недовольных горлопанов, – район на несколько порядков выше Восьмого округа, с точки зрения безопасности и чистоты воздуха.

Все оказалось так, как ей говорили: на Ломбардной улице было полно закладных лавок и контор. На доброй половине домов красовалась старинная позолоченная эмблема ростовщиков. Элистэ прошлась по улице, приглядываясь к лавкам, витрины которых являли грустную выставку невостребованных сокровищ: драгоценности и посуда, украшения и произведения искусства, оружие, инструменты – ремесленные и музыкальные; на всем лежал слой пыли. Ассортимент не отличался особым разнообразием. Наконец она вошла в большую, сравнительно чистую лавку под свежеокрашенной вывеской. За прилавком справа от двери стоял сам хозяин – тучный горожанин, смахивающий на морскую черепаху. Он воззрился на девушку с откровенным любопытством – ее облик, похоже, вызывал в этом столичном округе одну и ту же неизменную реакцию. Вполне возможно, он принял ее за покупательницу; первые же ее слова заставят его убедиться в своей ошибке. Но следует быть осмотрительной. Хватит говорить и держать себя как Возвышенная, хватит глупостей и ошибок. Она – простая девушка, обычная гризетка без особых примет. Однако не уроженка Шеррина – это у нее ни за что не получится.