Поддельный менестрель вполне представлял себе мысли трактирщика: не в первый раз. Обычно такое его забавляло; иногда, под настроение или по делу, он мог изобразить чванливого осла и затеять бучу; нынче же было все равно. Лишь зудело: скорей, нельзя задерживаться, опасно, опасно, опасно! Расплатился честь по чести, самолично заседлал подаренную бароном пегашку, выехал со двора, — и остановился в нерешительности. Обвел взглядом просторную, безлюдную по раннему времени площадь, — лишь в рыночных рядах начиналось уже утреннее оживление.

Будь Игмарт на месте застукавших его на шпионаже мятежников, уж он бы королевского лазутчика так просто не отпустил. Дорог много, но мест, какие не минешь — мало, и проследить за каждым нетрудно. Поставить людей следить за воротами, стражу расспросить, обойти постоялые дворы… долго ли? Скажем прямо, думал Марти, странно, что на въезде не взяли. Дадут ли выехать?

Тронул кобылу — не в паутину ведущих к воротам узких улочек, а через площадь напрямик, к магистрату. Очень кстати припомнилось оброненное вчера кем-то из посетителей "Королевского стремени": мэтр Огьен, мол, после визита его милости Анегарда совсем заработался, и ночует в своем архиве… видать, хорошо молодого барона припекло, щедро платит. Вот и еще раз Лотар меня выручает, усмехнулся Марти, спешиваясь у боковых дверей магистрата, под вывеской, изображающей книгу и перо.

Мэтр Огьен, архивариус славного города Оверте, оказался бойким юрким старичком. Лицом он был схож с печеным яблоком, а повадками походил на домовитую белку. Как и надеялся Марти, мэтр успел позавтракать и приступить к работе. Посетитель обнаружил хозяина архивов не без труда: тот сидел на верхней ступеньке шаткой стремянки, с поистине ураганной скоростью пролистывая растрепанный том.

— Мэтр Огьен, доброе утро! Не позволите ли…

Погруженный в изыскания архивариус и головы не поднял.

— Почтенный мэтр! — На сей раз Марти рявкнул так, что с полок посыпалась труха.

— А? Что? — Стремянка покачнулась, но устояла. — Что вы кричите, молодой человек? Что вам угодно?

— Я хотел бы написать письмо.

— Так пишите. Вон стол, — мэтр махнул рукой куда-то вглубь, — там есть и бумага, и перо с чернилами.

— И отправить. Скоростной почтой, — уточнил, понизив голос, Марти.

— Отправим, — мэтр Огьен безразлично отмахнулся, как будто речь шла о чем-то столь же скучном и рутинном, как подшивка магистратских счетов или, к примеру, поиски позапрошлогодних решений земельного суда. — Пишите пока, а я тут… — и снова уткнулся носом в книгу. Марти чуть заметно пожал плечами и пошел на поиски обещанного стола с бумагой, пером и чернилами.

Искомый стол обнаружился в самой глубине архива, за полками, у окна. Марти присел, взял лист бумаги, на миг задумался: секретная почта стоила дорого, тем дороже, чем больше слов…

Он уложился в дюжину, не считая имени адресата.

И вышел из архива с пустым кошельком. Зато мэтр Огьен и впрямь оказался умельцем хоть куда: на глазах посетителя ровная чернильная вязь истаяла, а через пару минут на побелевшем листе проступила печать королевского архивариуса: принято. А деньги, что деньги… можно продать пегашку, жаль, конечно, зато без коня и к дорогам не привязан, а по лесу он любую засаду обойдет.

Дело сделано, и сделано на совесть; однако Игмарт из "Королевских псов" не относился к породе людей, готовых умереть с чистой совестью, зная, что долг исполнен. Он предпочитал победить, выжить и победить снова.

В вечерних сумерках, примерно за полчаса до закрытия ворот, со стены славного города Оверте, с той стороны, что над рекой, спустился человек. Пауком скользнул по веревке вниз, без плеска ушел в воду, а вынырнул уж почти на стремнине. Да какая там стремнина в середине лета — чай, не половодье! Пересек реку, держа к заросшему ивняком мыску. Вылез, отряхнулся, сделал шаг… и застыл, оказавшись вдруг под прицелом сразу трех самострелов.

А ведь пусто было, когда со стены осматривался!

Острое лезвие кольнуло шею под ухом: стой, мол, не дури. А куда дурить при таком раскладе? Игмарт из "Королевских псов" проигрывать, конечно, не любил, но признавать проигрыш умел. Сейчас, похоже, он проиграл вчистую. Этот заход. Потому что игра целиком еще не сделана.

Стоящий против него стрелок, тот самый, что во дворе Ульфарова замка "Три дочки у трактирщика" заказывал, ухмыльнулся:

— Споешь, менестрель?

— Хватит с вас, — откликнулся Марти.

— Невежливо так уходить, менестрель, — стрелок откровенно забавлялся. — Господин барон тебя наградить хотели за песни, а ты…

— Не зря, видно, говорят, — словно невзначай проронил Марти, — что награда героя всегда найдет.

— Верно, — хохотнул Ульфаров наемник. — Пошли, герой. Господин барон тебя заждались.

Мысли о побеге Марти отбросил сразу. Ясно ведь: не дадут. Позориться только. Шел, поглядывал искоса на довольных — не иначе, награды за пленника ждут! — конвоиров. Думал: если след потеряли и искали наудачу, то не только Оверте должны проверять. Кто встретит его сейчас? Только Ульфар, или?…

Долго гадать не пришлось. Ульфар, даром что на чужой земле, не стеснялся расположиться с удобствами. Палатка, костер, мясо жарится… коней два десятка, не так уж много… странно, чтобы вдоль всей стены караулить, а не только за воротами, людей побольше надо. Впрочем, странность объяснилась, едва пленника втолкнули в палатку.

Ульфар был не один, и все же Марти не смог удержать вздох облегчения. Его врага — того, встреча с которым сейчас могла означать только смерть, — здесь не было. Зато рядом с Ульфаром сидел мэтр Гиннар: маг из столичных, наипервейший специалист в поисковых чарах. Такому — хоть стену сигналками обнести, хоть след в городе найти да бубенчик на него навесить. Такому проиграть не стыдно.

Хотя обидно все равно.

— Ну, здравствуй, — Ульфар сыто усмехнулся, — менестрель. Что сегодня нам споешь?

Отвечать Марти не стал.

— Быстро бегаешь, — продолжал барон. — И сдался без боя, не ожидал, не ожидал… Или "Королевские псы" разучились сражаться? А?

И снова Марти смолчал. Глаза барона Ульфара насмешливо сузились.

— Чего молчишь? Или не знаешь, как ответить?

— "Королевские псы", — отозвался пленник, — не лезут драться там, где драка бесполезна. Может, я и похож на дурака, но не настолько же.

Барон хмыкнул. Кто-то из охраны подобострастно хохотнул, но тут же умолк, словив неодобрительный взгляд мага. Затрещала лампа, на миг вспыхнув ярче, и по лицам вспугнутыми бесами метнулись тени.

— Не дурак, говоришь? Посмотрим, посмотрим…

Ульфар взглянул на мага, тот чуть заметно качнул головой. Заранее обсудили, понял Марти, как обломать фальшивого менестреля. Ну что ж, барон верно говорит: посмотрим, посмотрим…

— Мой друг барон Герейн, — сказал Ульфар, — жаждет твоей крови. Подозреваю, что для тебя это не новость, Игмарт из "Королевских псов". Очень уж точно совпало… верно? Прям как в той песне, в дверь муженек, дружок в окно… знаешь, а?

— Знаю, — коротко согласился Марти. Ульфар заполнял паузы, похлопывая по широкой ладони кинжалом, и пленнику стоило больших усилий глядеть не на подсвеченное желтоватыми бликами лезвие, а хозяину палатки в лицо.

— И про Герейна знаешь?

— Конечно.

Ульфар кивнул рассеянно: не то ответу, не то своим мыслям. Сказал:

— Хотел я, Игмарт, сделать тебе одно предложение… Ты ведь понял, что к чему? Понял, понял… Небось и доложить успел: я знаю, ты заходил в архив Оверте и отправил письмо в столицу. О чем письмо-то? — Отраженная лезвием полоска света легла на глаза, заставив прищуриться. — Сам расскажешь, или старичка из архива расспросить?

Королевский пес пожал плечами:

— О мятеже, конечно.

Вот так, и моя смерть вам уже не поможет. Вопрос в другом: поможет ли моя жизнь? Или предпочтете месть? Ульфар молча вертит в руках кинжал, маг в задумчивости разминает пальцы, стража хрипло дышит в затылок… одно лишнее движение, и…