Бруно уже шагал к ней. В этот момент чувство реальности вернулось к Кэти. Боже, что теперь будет?! Девушка в отчаянии посмотрела вокруг, с облегчением заметив, что глаза Джозефа по-прежнему закрыты.

Кэти в нерешительности застыла на месте, глядя вслед удалявшейся паре. Бруно, крепко держа Изабел за руку, вывел ее из пристройки. Девушка быстро схватила халат и завернулась в него, как будто этим можно было что-то исправить.

Оставлять Джозефа одного было неблагоразумно. Кэти принялась будить старика.

– Пора возвращаться домой, Джозеф. – Голос казался чужим. Кэти выдавила улыбку.

В голове вихрем проносилось случившееся.

Бруно поцеловал ее, и она почувствовала себя безумно счастливой. Она даже не пыталась сопротивляться.

– С вами все в порядке, моя дорогая? Кажется, вы немного… расстроены. – Джозефу стоило большого труда не улыбнуться или по крайней мере не рассказать шутливую байку о молодых людях, считающих старика годным разве что дремать на стуле у бассейна, пока они поглощены всецело друг другом.

Джозеф действительно удивился, внезапно открыв глаза и увидев разыгрывавшуюся перед ним сцену. Он, может, и старик, но увиденное захватило его не меньше, чем непосредственных участников. Теперь, думая о случившемся, Джозеф вспоминал множество мелких деталей, ежедневные совместные визиты Кэти и Бруно в клинику и предшествовавшие сегодняшнему вечеру подробности. Он прекрасно все знал, не пытаясь вмешиваться. Да и зачем вмешиваться? Бруно и Кэти – самые дорогие в его жизни люди, и для него не было ничего приятнее, чем видеть их вместе. Изабел не создана для Бруно. Тот просто вообразил себе это.

– Расстроена? – Кэти постаралась как можно веселее рассмеяться. – С чего бы?

Джозеф что-то пробормотал и позволил отвести себя в дом. От старика не укрылось, что для возвращения был избран самый удаленный от гостиной маршрут. Там, надо полагать, его крестник приходил в себя.

– Где же Бруно и… и… ох, дорогая, кажется, я забыл имя леди… возраст, знаете ли.

Кэти удивленно подняла брови. Она всегда чувствовала себя увереннее рядом с Джозефом, словно часть его спокойствия передавалась ей.

– Имя леди Изабел, Джозеф, и вы прекрасно это знаете. Они где-нибудь поблизости… – Кэти сделала неопределенный жест рукой, обводя то крыло дома, где их точно не было.

– Может, следует пойти к ним на минутку? Просто из вежливости.

– О нет, – торопливо произнесла Кэти. – Они… они, вероятно, заняты. Мы увидимся с ними позже.

Девушка содрогнулась, представив себе Джозефа, втянутого в шумную, яростную, сопровождаемую громкими криками ссору. Ведь выражение лица Изабел у бассейна не предвещало ничего хорошего, и спокойной реакции ждать не приходилось.

Ее любовник и домработница (за которую Изабел принимала Кэти) в объятиях друг друга! Кэти никогда раньше не могла даже представить себя в подобной роли и теперь с ужасом и чувством вины сознавала совершенную ошибку. Она позволила Бруно поцеловать себя и сама бросилась в его объятия в страстном упоении, вместо того чтобы оттолкнуть его прочь.

Чувство вины нарастало с каждым сделанным шагом, и, усадив Джозефа в оранжерее с чашкой чая и газетой, Кэти решила, что непорядочно оставлять Бруно наедине с гневом Изабел. Ей потребуется собрать все свое мужество, но Кэти считала своим моральным долгом убедить Изабел хотя бы в одном: их объятие ничего не означает, все произошло случайно и никогда больше не повторится. А дальше та решит сама, как ей поступить.

– Куда вы торопитесь? – спросил Джозеф направившуюся к двери девушку. – Вы просто места себе не находите.

– О, я хочу… переодеться. Принять душ. Я еще не успела снять купальный костюм. – Кэти посмотрела на Джозефа, который воспользовался раздевалкой в бассейне и сидел сейчас в брюках и рубашке с накрахмаленным воротничком, свежий и подтянутый. – И еще я думала узнать, не хотят ли Бруно и Изабел выпить чего-нибудь. Например, чая.

– Чая? Большинство нормальных людей предпочитают в это время суток кое-что покрепче.

– Хорошо, найдется и покрепче. Вино.

Джозеф многозначительно кивнул, и Кэти, вылетев из оранжереи, пересекла холл, направляясь прямо в гостиную, подавляя желание рвануть вверх по лестнице. Ей действительно нужно было принять душ и переодеться, но Кэти знала, что, оказавшись в своей комнате, она, скорее всего, струсит и никуда не пойдет.

Звук голосов доносился из-за закрытой двери, но по крайней мере никто не кричал. Впрочем, Кэти никогда не представляла себе Бруно кричащим, а вот насчет Изабел не была уверена. Может, Бруно и Изабел уже помирились и целуются?

Хорошо, если бы это было так. Глубоко вздохнув, девушка постучала в дверь и тут же открыла ее.

Две пары глаз смотрели на нее. Бруно выглядел невероятно спокойным. Он стоял у окна, небрежно держа бокал. По бесстрастному выражению лица Кэти не могла догадаться о ходе его мыслей. Зато прекрасно понимала, что на уме у Изабел. Красавица блондинка казалась воплощением ярости. От ее ледяных глаз веяло холодом, а рот скривился от злости.

– Какого дьявола вам здесь нужно? – буквально прорычала Изабел, делая пару шагов по направлению к двери.

– Я только хотела объяснить… – Кэти вцепилась в ручку побелевшими пальцами.

– Нечего объяснять, – спокойно произнес Бруно. – К вам это не имеет отношения.

Его слова хлестнули Кэти сильнее любой пощечины. Что она себе вообразила? Тот поцелуй ничего не значил для Бруно.

– Она не имеет к этому отношения? – Изабел повернула голову, сверля взглядом застывшую у окна фигуру. – Ты приглашаешь меня сюда, чтобы познакомить с твоим крестным, заставляешь меня поверить, что наши отношения могут перерасти в нечто большее, и после всего этого я застаю тебя целующим прислугу?!

– Хватит, Изабел. – Бруно холодно посмотрел на нее. – Мы уже более чем достаточно обсудили данную тему.

Он произнес эти слова таким резким тоном, буквально испепелив подругу взглядом, что на какой-то момент Кэти прониклась сочувствием к Изабел. Лондонская красавица глубоко страдает от унижения, застав своего любовника в объятиях другой женщины. Кэти осторожно сделала пару шагов, потуже затянула пояс халата и деликатно кашлянула:

– Я лишь хотела сказать, Изабел… то, свидетелем чему вы были, ровным счетом ничего не означает…

– Вы действительно ожидаете, что я поверю в это? – Изабел отвернулась от Бруно, и, честно говоря, Кэти ее не осуждала.

– Это правда!

– Вы вместе уединились здесь, в глуши, посвящая долгие недели так называемой работе, и пытаетесь заставить меня поверить в сказку? Ведь вы не могли сдержаться даже на один-единственный день моего приезда сюда; поверить после того, как я застала вас в объятиях друг друга, целующимися с энтузиазмом подростков?! – У Изабел вырвалось приглушенное рыдание, которое она усилием воли подавила. – Я не могу поверить в это. – Женщина перевела пылающие яростью глаза на Бруно. – Я не могу поверить, что ты оказался таким подлецом.

Мне не верится, что ты, после того как прижимал меня к сердцу, вдруг бросился в объятия другой женщины, и подумать только, кого – домработницы! О боже!

– Не впутывай сюда Кэти, – промолвил Бруно низким голосом.

– Я-то ее никуда не впутываю! Ее впутал ты! Изабел схватила со стула маленькую сумочку. – Не смей даже думать, что это сойдет тебе с рук! Я не какая-нибудь девчонка с улицы, Бруно Джаннелла.

Может, в прошлом ты и вытворял с женщинами что угодно, но на сей раз ты нарвался не на такую!

Кэти, прислонившись к стене, в ужасе слушала эту ожесточенную речь. Что бы ни утверждал Бруно, ответственность целиком лежала на ней. Виной всему ее воистину подростковое увлечение и отсутствие самоконтроля. Может, Бруно и совершил ошибку, но, не будь они пойманы с поличным, сегодняшний вечер носил бы гораздо более спокойный характер. Изабел не стояла бы посреди гостиной, выкрикивая угрозы, которые, судя по всему, действительно намеревалась осуществить.

– Правда? – В голосе Бруно прозвучал интерес. Что же ты намерена предпринять? Наймешь киллера и, убив меня, спасешь всю женскую половину населения от ужасного чудовища? А может, пробравшись тайком в квартиру, отрежешь рукава на всех моих рубашках? Или расскажешь о моем поведении прессе?