Бррр…даже вспомнить страшно. И сладко… Безумие какое-то! Такое наслаждение уже на грани безумия!

Таня протянула руку, опустила ее между ног и стала медленно, осторожно теребить «кнопку», отвечающую за наружный оргазм. Сразу тяжело задышала, расслабилась, но потом все-таки убрала руку – хватит! Сама себя всегда успеет удовлетворить, нужно оставить силы для «основного блюда»!

Непроизвольно посмотрела на левую руку. Вчера она решилась попробовать, как работает ее новая регенерация. Взяла нож, и распахала себе предплечье – до самого мяса! Было ужасно больно, аж слезы брызнули из глаз – не собиралась так сильно разрезать, но рука дрогнула, да и нож оказался слишком острым, вот и результат – кровь ручьем, весь ковер залила, пришлось вызывать слуг для очистки.

Ну и что потом? А ничего! Через пять минут вместо разреза – красный рубец, такой бывает через несколько месяцев после ранения, а еще через пятнадцать минут – ни следа от раны. Цирк, да и только!

Отраву, яд пить не стала (чтобы проверить и тут) – ограничилась бутылкой «Хеннеси». Впрочем – а где бы она взяла эту отраву? Вряд ли принесли бы по заказу цианистого калия, или хотя бы крысиного яда! Но любопытно, да. Нужно же удостовериться в своих способностях? Удостоверилась. Едва не описалась во время секса из-за проклятого «хеннеси». Нет уж, хватит таких экспериментов. Одного раза хватило!

Лену за все эти дни не видела ни разу – с тех пор как та рассказала о возможностях нового тела. Впрочем – не особенно и волновалась. Откуда-то знала, чувствовала, что Лена появится снова, и возможно – это новое появление Тане не понравится. Учителей никто не любит – если только они не вылизывают тебе гениталии. Но даже если вылизывают – все равно не любят. Учитель – это, можно сказать, инструмент угнетения, тот, кто заставляет тебя делать то, что ты совершенно не хочешь, и следит за исполнением этого самого деяния. Так за что его любить?

Коля? Тот, старый Коля. Ну да – Тане было приятно, когда он перебирал, вылизывал ее «лепестки», «кнопочку», доводя до оргазма. Ну и что? Любила она его? Скорее всего – нет. Во-первых, было приятно, что взрослый, уважаемый мужчина снизошел до школьницы, относясь к ней, как к взрослой женщине. Предпочел ее сотням взрослых претенденток, готовых для него на любые сексуальные изыски.

Во-вторых, он, как это называется у политиков, «лоббировал» интересы Тани в школе – не зря же она закончила ее с серебряной медалью. Там попросил, тут попросил – вот и натянули оценки. Что, впрочем, не особо ей помогло в жизни. Вернее – никак не помогло.

Ну и в третьих – неплохой сексуальный опыт, и притом при всем – без каких-либо последствий. Она научилась получать оргазм, научилась давать оргазм партнеру. Учитель заботился о том, чтобы она получала удовлетворение. Так что спасибо тебе, учитель русского языка и литературы, и покойся…хмм…нет, не покойся – чего ему покоится? Живи с миром в своем Краснозадрищенске! А Таня уходит за горизонт, к своему новому, яркому будущему, в котором нет места очкастому неловкому учителю с довольно-таки приличным по размеру, но совсем ей не нужным теперь членом. Его членом.

Таня снова вздохнула, прикрыла глаза. Хорошо! Меньше недели назад она думала, чем будет жить, а теперь…чистая ванна, массирующая бока, вкусная еда, вкусный секс, и за это еще и деньги платят! Ну не смешно ли?!

– Подъем! – Таня от неожиданности едва не нырнула в воду, захлопала ресницами, возвращаясь к действительности. Вот правильно мама говорила: «Вспомни гавно, и вот – оно!» Лена!

– Вытираться, и за мной! – скомандовала Лена, и Таня беспрекословно подчинилась, уже на ходу растирая тело белым махровым полотенцем. Здесь не было даже халата, черт подери! Не делать же что-то похожее на тогу из простыни?!

Впрочем – ее новые «постельные друзья» сразу предупредили – изготовление одежды из подручных средств, а также ношение одежды, отнятой у слуг считается серьезным нарушением правил. И как следствие – жестоко карается. Как именно – они не уточнили, но Таня подозревала, что ей это не понравится. А тогда зачем испытывать судьбу?

– Одевайся. Мы летим на Остров! – скомандовала Лена, указывая на разложенные на кровати вещи – короткую юбку, топик, и стоящие возле кровати элегантные туфли на низком каблуке.

– Быстро! У тебя пятнадцать минут на одевание, не успеешь – пойдешь как есть, с голым задом! – Лена явно была не расположена к объяснениям и сантиментам. Впрочем – как и обычно.

– А трусики? Лифчик? – слегка растерянно спросила Таня, глядя на простенькие вещи, будто купленные на рынке – А ничего поприличнее не нашлось? Чем это тряпье?

Рраз!

Хлесткий удар, в ухе зазвенело, из глаз едва не брызнули слезы:

– Оделась! Быстро! Иначе пожалеешь! Отпуск кончился, начинаются будни!

Таня молчком натянула на себя юбку, пришедшуюся точно по фигуре, надела топик, обулась. После почти недели, которую провела голышом, как в бане, странно было ощущать себя одетой. После того, как надеваешь юбку тут же возникает иллюзия, что ты теперь стоишь на одной ступеньке социальной лестнице с той, кто только что закатила тебе пощечину. И рука так и тянется послать ответ – в обратку!

Хлоп!

Еще одна пощечина, из глаз аж искры посыпались:

– Медленно собираешься, курица! Пошла к двери!

Пошла. Кипя от злости, кусая губы, чтобы не сказать что-нибудь такое, после чего все станет гораздо хуже.

Мда. Вернулась к тому, с чего начала. Может так и задумано? Чтобы сбивать с толку? Растерянный, не понимающий, как себя вести человек менее опасен и более управляем! Для того и держат голышом – голый человек беззащитен, постоянно испытывает дискомфорт, а значит легче поддается управлению. Все логично! Не такая Таня и дура, чтобы не понимать сути происходящего!

По коридору, такому же вымершему, как и тогда, когда шла сюда – в лифт, вылизанный до болезненной чистоты, ухнувший вниз так, что сердце едва не выскочило через глотку. Лена молчит, смотрит над головой, в пространство, всем своим видом будто бы говоря: «Все! Прежнее осталось позади, теперь – новый этап! Ты снова Никто, и звать тебя Никак!»

Таня читала про изуверский опыт с собачкой. Ее абсолютно непредсказуемо то били, то гладили, и она не знала, чего ждать от рук «хозяина» – наказания, или ласки. Через некоторое время собака превратилась в запуганное, нервное, истощенное существо, боящееся каждого шороха. Вот то же самое, похоже на то, пытаются сделать и с ней. Но Таня не собачка, Таня их всех на одном месте вертела, со всеми их экспериментами! Обломаются! Пять лет – это не вечность! А там – заживет! Может даже бизнес свой откроет! Кафе какое-нибудь, например! Ресторан! Она так-то умеет готовить, и любит это дело. А можно магазинчик, типа бутик – тоже здорово!

На улице, в закрытом от глаз прохожих высокими стенами дворе ждал микроавтобус – большой, черный, блестящий, наглухо тонированный. Возле него джип – тоже черный, и тоже весь в тонировке – не видно, сидит кто-то в салоне, или нет.

После прохлады офисного здания встретила августовская жара – солнце, сухой, горячий ветерок, непонятно каким чудом забравшийся в огороженный бетонными плитами двор.

Таня вдохнула полной грудью пыльный городской воздух, в котором чувствовалась примесь выхлопных газов, вылетевших из тихо пыхтевшего микроавтобуса, и губы ее раздвинулись в улыбке – а все-таки хорошо! Живому – все хорошо, как сказал один персонаж из читанной давно книжки. Или в кино где-то слышала? Да – неважно. Главное – в точку. Это мертвец не может ни о чем мечтать, радоваться жизни, живой же – всегда надеется на лучшее! Скоро курорт, море, красота! А эти пять лет она как-нибудь уж проживет!

Дверь микроавтобуса отошла в сторону, и Таня легко вспорхнула в салон, наслаждаясь тем, что у нее ничего не болит, что стройные, сильные ноги балерины несут куда надо, и как надо, и что вообще – она молода, красива, а впереди – конечно же, только хорошее и самое лучшее!

Опустилась в мягкое кресло, спиной к водителю, лицом к салону, дверь закрылась, микроавтобус тихо, почти неслышно заурчал. Поехали!