– Ты же знаешь, мужчины всегда найдут, – поспешил заметить Ролингс. – Даже если это всего-навсего победа их любимой футбольной команды.

– Я вам кое-что принес. – Финли раскрыл папку. Составленные с помощью компьютера диаграммы с графическим изображением тембров голосов дельфинов и испускаемых ими звуковых сигналов.

– Позавчера Джон обругал меня, да так, что пьяный матрос позавидовал бы. Вот доказательства. Посмотрите запись его брани. Парень был в бешеной ярости. – Он протянул Хелен диаграммы. Она пробежала их глазами и была вынуждена признать, что Финли прав. Джон вел себя просто безобразно. Судя по диаграмме эхо-сигналов, он был готов лопнуть от злости.

– Я ничего не понимаю, – заикаясь, пробормотала она. – Более добродушного существа, чем Джон, даже представить себе невозможно.

– Это он с женщинами так себя ведет! А меня он ненавидит, ибо я иногда обнимаю тебя. – Ты здорово преувеличиваешь.

– Нет, Хелен. – Ролингс снова заглянул в бассейн. Джон беспокойно плавал кругами около стенки и не сводил глаз с Хелен. – Когда я к тебе подошел и обнял за плечи, парень тут же выпалил заряд отборной брани. Вот смотри!

Он неожиданно схватил Хелен, привлек к себе и сделал вид, что собирается ее поцеловать. Джон мгновенно пулей вылетел из воды, разинул пасть, издал пронзительный крик – такого они еще не слышали – и попытался выпрыгнуть из бассейна. Разумеется, ничего не получилось, он звучно шлепнулся на воду и снова взлетел вверх.

Ролингс отпустил Хелен и отошел назад. Джон тут же успокоился.

– Все поняла? Надо Джона перекрестить в Отелло. Будь он человеком, наверняка совершил бы убийство из ревности. Я, во всяком случае, не рискну сейчас спуститься в бассейн.

– Ты прав, Стив, так дело не пойдет. – Хелен склонилась к Джону и покачала головой. – Ты дурачок, Джон, – сказал она внезапно изменившимся голосом. На такой тембр Джон особенно реагировал – за полтора года она хорошо изучила его и теперь сама могла различать и понимать разнообразный тембр голоса Джона когда он свистел или кричал. – И чего же ты добился? Теперь мы будем видеться только во время кормежки. И если ты не образумишься, я на тебя больше даже не взгляну. Ясно?

Дельфин Джон молчал. Он злобно посмотрел на Ролингса, смерил его взглядом, уплыл на середину бассейна и начал опять кружить. Его рота двинулась вслед за ним и образовала как бы живую стену вокруг него. Совершенно очевидно, что это был защитный вал. У Финли на лице появилась вымученная улыбка.

– Теперь он до смерти обижен, Хелен. Но это неопровержимое доказательство. И я с нетерпением жду, что же произойдет в ближайшие часы.

Но ничего не произошло, и это было самое худшее.

В то время как Хелен вместе со своими новыми подопечными во главе с Генри и Бобби нырнула в шлюзы, чтобы выйти в море, – все беспрекословно выполняли ее команды так, как их учили, – Джон решительно отказался слушаться кого бы то ни было. Гарри сперва как бы не знал, что ему делать, но затем все же решил вместе со всей группой принять участие в тренировках в бассейне, но всякий раз, когда Финли делал перерыв, он тут же подплывал к Джону, который мерно кружил в середине бассейна и, похоже, что-то оживленно обсуждал с ним. Финли прислушивался к издаваемым им звукам и ждал.

Джон по-прежнему не реагировал ни на какие команды. Он просто не обращал внимания на посылаемые Финли сигналы. К полудню все роты уже вышли в море, в бассейне оставалась только группа Джона – живое кольцо вокруг своего командира.

Финли сидел на краю бассейна и не знал, что делать. «Мы знаем, – размышлял он, – что уровень развития интеллекта у дельфинов гораздо выше, чем у всех остальных существ, за исключением человека. Отрицательное, но тем не менее необычайно значимое свойство человека то, что он продажен. Ежедневно миллионы и миллионы случаев подтверждают верность страшного выражения „на все есть своя цена, вопрос лишь в ее размерах“. Человека можно купить, а почему тогда дельфина нельзя?»

Финли встал и пошел к складу. Но на подходе к нему его перехватил доктор Ролингс. Он уже долгое время наблюдал в бинокль за Финли и его врагом Джоном.

– Я лично на попятную не пойду! – осторожно начал он. Финли недоуменно уставился на него.

– Более того, Стив, теперь-то и надо действовать! Если я Джону это все спущу, мне останется лишь упаковать чемоданы и пойти наняться служителем в Далласский зоопарк или в «Диснейленде» за Микки Маусом присматривать. Другие дельфины тут же об этом узнают и будут ко всем относиться так же, как к нам. Поглядите-ка, о него можно ноги вытирать.

– И что ты намерен сейчас делать?

– Пойду принесу ящик с селедкой.

– И…

– Мы, люди, называем это подкупом. Хочу подмазать лейб-гвардейцев Джонни. Посмотрим, как он будет себя вести, когда останется один, да еще в полной изоляции, когда все уйдут в море, а он нет.

– Это очень опасно, Джеймс. Если у Джона есть характер – а он парень с характером, – то, считай, он навсегда испорчен. И тогда его нужно будет отправить в какой-нибудь дельфинарий, подальше отсюда.

– У дельфина очень развит стадный инстинкт. – Финли покачал головой. – Если все отвернутся от него, он смягчится и перестанет упрямиться.

– А ты уверен, Джеймс, что это всего лишь упрямство? – Ролингс вытер пот с лица. – Заманивать селедкой, будить первобытные инстинкты… это может плохо кончиться.

Финли открыл дверь склада. «Дьявольщина, я просто обязан доказать этому Джону, что я тоже могу быть упрямым!»

Коварная задумка Финли удалась лишь частично. Семь дельфинов из группы, поколебавшись немного, подплыли к Финли и за любимую пищу начали делать все, что он от них требовал. Они танцевали в воде, кувыркались, ловили резиновые мячи, перетягивали с Финли канат и, наконец, громко фыркая, столпились гурьбой возле бетонной колоды, стоя на которой Финли раздавал рыбу. Трое дельфинов остались с Джоном, который по-прежнему плавал кругами посередине бассейна, время от времени поднимал голову и издавал резкие, гортанные звуки. Это означало, что он нещадно ругает предателей.

– Какое сходство с человеком! – с горечью сказал Финли, когда Ролингс встал рядом с ним с фотоаппаратом в руках. – Одни за хорошую жратву отечество продают, а другие готовы с блеском и славой стать героями. И все же мы прорвали фронт Джона. Я немедленно отправляюсь с семью оппортунистами в море и понаблюдаю, как они будут ориентироваться без своего командира.

Вечером ситуация окончательно прояснилась.

Джон по-прежнему плавал посередине бассейна, невосприимчивый к любым призывам, к любым электрическим импульсам, доходившим до его тела через приклеенный к шее сверхчувствительный приемник. Он ничего не ел. Даже когда Хелен позвала его, подманивая селедкой, он с обиженным видом отвернулся в сторону и нырнул. До глубины души оскорбленное живое существо!

Тренировка в море в основном прошла хорошо. Роты засекли все объекты и установили на них контактные устройства в доказательство того, что они не передавали фальшивых сигналов. Семерка Финли без своего «шефа» выполнила, правда, все задачи, но затем вдруг вышла из повиновения: расшалившись, носилась по морю, дружно налетела на двух небольших акул, обратив их в бегство, и, несмотря на посылаемые Финли через электронный датчик грозные приказы, последней подплыла к плоскодонке, в которой их ждали Финли и его ассистент. Но затем они по-военному четко выстроились по трое в ряд и поплыли за ней, впереди, заменяя Джона, дельфин Снупи. И только возле шлюзов рота опять рассредоточилась.

Солнце уже садилось, озаряя все вокруг золотисто-красным светом, когда Финли вновь подошел к краю бассейна и принялся искать Джона. Дельфин в окружении верных соратников по-прежнему плавал посередине. Но он поднял голову и посмотрел на Финли.

– Ты, как и все мужчины, полный идиот, Джон! – сказал Финли и уселся на самом краю, свесив ноги в воду. – Совершенно одичал из-за женщин, а эта женщина думает не о тебе, не обо мне, а о совершенно постороннем субъекте из Майами. И нам не нужно враждовать, мы должны быть друзьями, Джон, старина. Мы оба страдаем от одной и той же болезни, и нет никого, кто бы нам помог. Для Хелен ты – дельфин, а я – просто хороший приятель, которого можно иногда похлопать по плечу. И скажи я ей: «Хелен, я люблю тебя!» – она бы покатилась со смеху. И ты, Джон, можешь преспокойно злиться, объявить голодовку, срывать всю программу тренировок… этим ты ничего не добьешься. Они отправят тебя назад в океанариум, и там ты будешь на глазах у визжащих от восторга детей и перед многими тысячами объективов демонстрировать разные номера, хватать мячи, звонить в колокол, делать сальто, танцевать на хвосте, и все это за пару-тройку селедок. Такова жизнь, Джон. И не нужно нам из-за какой-то одной женщины пускать все насмарку.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: