Громкие крики женщины внезапно прекратились, когда гартиан, пытаясь протащить жертву сквозь узкую щель в решетке, раздробил и оторвал ногу бедняжке. Не обращая ни на что внимания, Даггер продолжал атаковать горло зверя. Воин почувствовал, как толстая кожа уступила острым как бритва лезвиям, вонзившимся в мягкую плоть под кожей.

Гартиан споткнулся, стоило Даггеру перерезать главную артерию на шее чудовища. Волна черной крови, пульсируя, фонтаном хлынула наружу, заливая пол арены, перетекая через решетку и распространяя вокруг тяжелое гнилостное зловоние. Продолжая давить на горло зверя, Даггер ждал, пока передние ноги зверя не подкосятся, и тот рухнет вниз, а затем выпустив конец цепи, закинул её по дуге вверх.

Смертоносный хлыст обернулся вокруг перекладины наверху клетки. Держась обеими руками за конец хлыста, Даггер ослабил хватку, когда зверь под ним свалился. Вопли и крики зрителей стихли, наступило ошеломленное молчание, когда гартиан издал последний судорожный вздох, его язык выкатился из пасти, а глаза остекленели.

Медленно вращаясь на цепи, Даггер висел по середине клетки и ощущал на себе сотни глаз. Он же смотрел на них сверкающим от ярости взглядом. Только когда он увидел одинокую фигурку, стоящую в стороне на самом верху арены, его ярость растворилась.

Он бы и не разглядел её, если бы не висел так высоко. Даггер наблюдал, как неизвестный в капюшоне поднял руки и откинул его назад, открывая лицо, спрятанное в тени. На мгновение, не больше, чем на полсекунды, взгляд Даггера встретился с парой карих глаз.

Даггер судорожно сглотнул, наблюдая, как фигура быстро накинула капюшон на голову и шагнула в тень, и в тоже время к ней приблизилась другая фигура. Руки Даггера задрожали, его силы иссякали. Оглянувшись, он отпустил хлыст и упал в стороне от мертвого гартиана. Даггер перекатился, встав на одно колено, глубоко вздохнул, замешательство охватило его разум.

Громкие аплодисменты зрителей оглушили его, пульсируя в измученном разуме. Даггер поднялся на зверя, рядом с которым приземлился, пытаясь разглядеть над толпой задние ярусы. И громко зашипел, почувствовав, как петли на конце двух шестов стянулись на его запястьях, когда охранники попытались его сдержать. Он недолго сражался, всё ещё пытаясь что-то высмотреть над головами восхищенной толпы, но всё бесполезно. Скатившись со спины гартиана, Даггер напрягся, увидев, как хлопая в ладоши, в клетку вошел Келман.

— Молодец, Триватор, — издеваясь, усмехнулся Келман. — За эту битву я заработал годовой запас васпийского ликера.

Даггер дернулся вперед, таща за собой стражников. Келман шагнул назад с задумчивым взглядом на лице. Ещё три охранника окружили наемника. Даггер пошатнулся, когда один из них ударил его электрошокером. На мгновение воин задрожал, потом его колени подогнулись, а охранник ударил его ещё одним мощным электроразрядом.

— Я... убью тебя, — прошипел Даггер, и его голова безвольно повисла.

Его плечи горели, пока охранники тащили его с арены в клетку на три этажа ниже бойцовской площадки. Отвращение и изнеможение состязались с болью от глубокого пореза на плече и спине. С болью и усталостью он мог справиться. А вот отвращение к себе его почти уничтожало. Отвращение от того, что его измученное сознание от отчаяния подсылало ему галлюцинации, позволяя в последний раз увидеть Джордан Сэмпсон, заставив подумать, что она могла оказаться в таком ужасном месте как «Дыра».

— Никогда, — с трудом прошептал он хрипло.

Даггер несколько раз моргнул, пытаясь прояснить зрение в тусклом освещении. Охранники опустили его на холодный жесткий каменный пол. Двое из них стояли над ним, угрожая длинными шокерами, пока двое других пристегивали цепи к манжетам на запястьях и лодыжках.

Как только это было сделано, в камеру вошел целитель. Келман всегда после боя посылал к нему целителя, чтобы тот позаботился о его ранах. Наемник хотел, чтобы Даггер был готов к следующему бою.

Воин прикрыл глаза, пока целитель обрабатывал его раны на плече и спине. Старик что-то пробормотал, склонившись над ним, прежде чем воткнуть инжектор в шею Даггера и нажать на курок.

Даггер не стал открывать глаза, когда старик с трудом поднялся на ноги. Через минуту в длинном коридоре наступила тишина. Он был единственным узником на этом уровне. Они отделили его от других сразу же, как привезли сюда, когда он, подстрекая других бойцов, атаковал охранников.

Перевернувшись на спину, Даггер посмотрел на потолок. Он чувствовал, как лекарство постепенно распространяется по его телу, притупляя боль и погружая его в сон. Что-то подсказывало ему, что старый целитель не подчинился приказу, вколов ему снотворное.

На мгновение Даггер попытался открыть глаза, но на него навалилась усталость. Его разум всё ещё бесцельно блуждал в потьмах, когда перед ним, отодвигая на задний план всё остальное, возникло бледное прекрасное лицо Джордан. Это её лицо он постоянно представлял себе в тихом одиночестве своей камеры между боями.

Он опасался, что, наконец-то, лишился рассудка. Мог бы поклясться, что там на арене видел именно её, но осознавал, что это невозможно. Сожаление и одиночество охватили всё его существо. Ослабив жесткий контроль над собственными воспоминаниями, Даггер надеялся, что они согреют его в течение нескольких часов отдыха до следующего боя.

— Пожалуйста, — прошептала он тихим хриплым голосом. — Пусть она будет в безопасности.

Он перестал сопротивляться сонливости. Вместо этого вспомнил, как впервые увидел Джордан Сэмпсон. Сожаление снова пронзило его от того, что он не сможет сдержать обещание, что дал ей при их последней встрече. Это обещание и их единственный поцелуй придали ему надежду и решимость бороться до последнего вздоха.

Незнакомое жжение возникло в увлажнившихся глазах. Он никогда бы не признался себе, что сквозь плотно сжатые веки просачивались слезы. Ибо признаться в этом значило признать то, что он оставил всякую надежду увидеть её снова.

Два с половиной года назад. Земля.

— Женщина пошла туда, — сказал Даггер, поднимаясь с колен возле сгоревшего человеческого транспорта. Они находились в узком переулке в нескольких кварталах от того места, где удерживали Хантера, и пытались найти человеческую женщину, что освободила его из плена. — Хантер, ты уверен, что это не очередная ловушка?

— Это не ловушка, — отрешенным голосом ответил Хантер, в отчаянии озираясь. — Я должен найти её... сегодня вечером.

Даггер пожал плечами, наблюдая, как ещё одна темная фигура материализовалась рядом с Хантером, положив руку тому на плечо. Из них трех Сэйбер был самым спокойным и оптимистичным. Даггер отвернулся и пошел по кровавому следу, оставленному человеческой женщиной.

Лично он думал, что его друг совершает огромную ошибку, пытаясь её найти. За последние четыре года встречавшиеся на его пути люди оставили о себе не самое благоприятное впечатление. Конечно, те, с кем они столкнулись, обычно пытались убить его, Сэйбера или Хантера.

И все же Даггер признавал, что среди людей были и хорошие. Он уважал человеческих военных, выполняющих непосильный труд, пытаясь взять под контроль население Земли. И тем не менее думал, что лучше держаться от людей как можно дальше, особенно сейчас, когда их миссия на Земле практически завершена.

— Мы найдем её, — пообещал Сэйбер, прежде чем обернуться и окинуть небо хмурым взглядом. — Почему мы должны были застрять в этом регионе, где с неба всё время льется вода?

Даггер хрипло засмеялся.

— Потому что именно ты, Сэйбер, решил, что забавно будет познакомить Джага с человеческой медсестрой, которая хотела зашить твои раны шесть месяцев назад. Следовало понимать, что не стоит так злить своего командира, — возразил он. — Я нашел больше крови. Лучше как можно скорее найти твоего сбежавшего воина, пока мы ещё можем отслеживать её по запаху крови, Хантер, или окажемся в полной заднице. Не имею ни малейшего желания обшаривать каждую дыру, в которой она могла спрятаться.