- Перестаньте меня мучить вопросами. Вы всех тут замучили, Слег. Вы астроном или следователь?

- Но...

- Никаких "но", Григорий Константинович. Вы не хотите понять, что я работаю с Павлом Васильевичем со дня основания обсерватории.

- Вы сказали - работаю...

- Да, работаю, Слег! Для меня он не умер. Он в каждом приборе. Он доставал их сам, устанавливал. Рычаги управления еще теплые от его рук. А вы только ходите, спрашиваете. У него была забота в последние дни. Большая забота, как он сам, большой ученый. Мне бы десятую часть этой заботы.

- Может быть, вы не помогли Павлу Васильевичу?

- Он ничего мне не говорил, - угрюмо отвечает Гуранов. И вам ничего бы не сказал, Слег... - Лицо-маска опять появляется в сумраке. - Это его тайна.

- А... Инна? - спрашивает Григорий.

- Инна хороший работник. Порой мне кажется, что о звездах она знает больше любого из нас. Кроме того, она... отличная лыжница.

Ирония последней фразы не ускользает от Григория. Но когда он выходит из зала, Андрей Селимович опять отворачивается к столу. Гуранову, как и всем здесь, в обсерватории, думает Григорий, по-человечески тяжело.

У себя дома Григорий пытается восстановить разговоры с Инной, с Гурановым. С Инной все неожиданно. Явилась без вызова - раньше этого не было. Разорвала фотографию, обидела Сергеева. Григорий доверил ей записки Павла Васильевича. Гуранову ничего не сказал, а ей доверил. Почему он доверил ей?.. И потом: предупреждение не ходить на Багиру; Инна жалеет его, Григория? Опасается? В глазах у нее был страх. Пережили они тут немало страха...А почему - "Возьми меня с собой..."? И почему - Гриша? Доверил ей тайну, и это их сблизило?

Григорий думает о командировке, сюда, в Хан-Гулак, о комете. Сколько еще работы над книгой... И опять - Инна: "Не ходи на Багиру..."

Засыпая, Григорий решает окончательно: Инну с собой он не возьмет.

Утром он вышел один. Как искать, не имел представления. Звать?.. Но искать надо - долг перед Павлом Васильевичем.

Пошел по берегу Хан-Гулака. Крутые осыпи, камни. Это произошло здесь?.. Григорий на миг останавливается: как это было? Ветер несет поземку. Григорий идет навстречу ветру и снегу. Снег - это хорошо, рассуждает он, снегопад может помочь. Пришельцы материальны. Всякое тело имеет форму. Форма может как-то проявиться. Если наткнешься на то, что ищешь... Мир велик. Велика долина реки. Наткнуться можно только случайно. Мало шансов на такой случай.

Но Григорий идет. Работа приучила его к упрямству. Безымянную звездочку, блестку, приходится наблюдать в телескоп годами. Терпения Григорию не занимать.

Река по правую сторону. Буду возвращаться - будет по левую, отметил Григорий. Может быть, перейти реку? Ветер настойчиво дул в лицо. В круговерти ничего не было видно-ни гор, ни противоположного берега. Заблудиться молодой директор боялся. Временами он останавливался, вглядывался в метель. Пусто. Григорий никогда не охотился. Тут представил себя охотником. Забавно, нет ружья за плечами. Вдруг какое-нибудь зверье?.. И почувствовал, что кто-то за ним следит. Идет. Полно, сказал он себе. Но за ним кто-то шел: слышны шаги. Григорий обернулся.

- Вы все-таки пошли? - Инна догоняла его. - Один?..

Она была на лыжах. На плече другие - его, Григория, лыжи.

- Возвращайтесь! - сказала она.

- Инна!..

- Возвращайтесь! Видите, какая метель!

- Зачем ты пришла? - спросил Григорий.

- Зачем вы пошли один?

Метель сыпала, сыпала снег. Ничего не было видно, кроме снега.

Возвращались след в след. Ветер толкал их в спину. Через два дня она догнала его на Волчьих Холмах.

- Возвращайтесь!..

Григорий был раздражен.

- Кто будет искать? - спросил он.

- Не ищите ее здесь.

- А где?

- Вернемся...

Договорились: через день воскресенье - выйдут на поиск вместе.

В обсерватории заметили походы директора и то, что всякий раз Григорий Константинович возвращался с Инной. Наверно, ждали объяснений. Давать объяснения Григорий не торопился. Составлял докладную в академию, частью докладной были записки Павла Васильевича. О том, что начал поиск Илу, Григорий тоже писал. Все надо было продумать, аргументировать, чтобы не казалось фантастикой. Как ни расположены были в Москве к Павлу Васильевичу и к нему, Григорию Слегу, услышат подтверждение легенды о лебедях - не всполошатся ли москвичи? И формулы. Формулы!..

Докладную он обсудит в понедельник с работниками обсерватории. Сегодня суббота, Григорий у телескопа. Завтра они с Инной пойдут к Багире.

Григорий глядит на часы: семь минут первого.

- Сегодня. Уже воскресенье.

Но воскресенье началось по-другому.

Лыжи, ледорубы, веревка - все уже собрано: было два дня, чтобы подготовить поход. Выйти на поиск решили до солнца, путь на Багиру не близкий. Когда Григорий вставал, в окнах уже синело. Собраться к выходу тридцатилетнему мужчине хватит четверти часа. Рюкзак на плечи (завтракать с Инной они будут в пути), и готово!

Но когда Григорий поворачивал ключ, в коридоре открылась другая дверь. Коридор небольшой, разделял две квартиры - директора и Гуранова. Андрей Селимович стоял в своей двери с газетой в руках.

- Слег... - окликнул Григория.

Григорий обернулся, задел рюкзаком о стену.

Гуранов подал ему газету. В правом углу, внизу, отчеркнута красным заметка. Газета четырехмесячной давности.

- Прочтите, - сказал Гуранов.

Заметка сообщала об авиационной катастрофе над Татрами. Самолет, направлявшийся в Советский Союз, разбился в тумане, налетев на скалу. Пассажиры погибли. Среди них: младший секретарь посольства Иржи Маречек, астроном Инна Гранек... Последнее тоже подчеркнуто красным.

Григорий поднял от заметки глаза. Гуранов сказал:

- Инна Гранек.

- Однофамилица? - спросил Григорий.

- Обратите внимание... - Гуранов нетерпеливо кивнул головой.

- Зачем?.. - Григорий хотел сказать, мало ли бывает несчастных случаев. Гуранов перебил его:

- Инна приехала к нам в тот же день - четырнадцатого ноября.

- Вы считаете ее шпионкой? - спросил Григорий.

- Она слишком много знает о звездах, чтобы быть просто шпионкой, Григорий Константинович.

- Бросьте! - Григорий сунул газету в руки Гуранову.