Но всадница оказалась отнюдь не одинокой. Новые верховые выскакивали из мрака — многочисленные и похожие на серых бесшумных призраков: морды коней плотно обернуты тряпками, а копыта — толстым войлоком, по обычаю йордлингов, желающих скрытно подобраться верхами к врагу.

Засвистели дротики, и взметнулись арканы, и дико заорал похотливый юноша Нудык, поднявшийся было, но тут же сбитый ударом палицы-пернача прямо в пламя костра.

Закончилось все быстро. Почти закончилось — из бандитов на ногах и при оружии остался лишь Бо-Жаир. Рана, нанесенная метательной звездочкой, зацепила артерию — кровь пропитала рукав, обильно струилась на землю, и вместе с ней быстро вытекали последние силы. Главарь едва стоял, со всех сторон его окружали конные враги и направленное на него оружие. И лишь повелительный жест ночной наездницы удержал йордлингов от того, чтобы тут же не прикончить или не пленить последнего грабителя.

— Я осчастливлю тебя своим благородным именем, скромный паломник Бо-Жаир, — произнесла женщина так, словно за последние две минуты ровным счетом ничего не произошло. — Не знаю, правда, каким… Эти люди зовут меня Дочерью Снегов. А ты можешь звать проще — своей смертью.

Она повернулась к йордлингам, махнула нагайкой.

— Свяжите его! И посмотрите, что за странную вечно спящую тварь они возят с собой!

Главарь завопил, и истошный вопль его наверняка был слышен за несколько лиг:

— Й-о-о-о-о-гэй!!!

То не был крик боли либо отчаяния, как могло показаться. Бандит попытался использовать свой последний шанс.

Громадная бесформенная куча, именуемая Хулгу, пришла в движение. И тут же стало ясно, на что рассчитывала шайка, планируя авантюрный рейд по селеньям йордлингов.

Если бы какой-нибудь маг, специализирующийся на выведении новых пород боевых животных, вдохновился бы вдруг бредовой идеей скрестить болотного тролля с гигантской ракатицей, обитавшей в безднах ныне высохших морей Лаара и способной, по слухам, топить своими щупальцами рыбачьи суденышки, — наверное, в итоге магических экспериментов получилось бы существо, весьма напоминающее Хулгу.

Но вполне может быть, что к появлению на свет Хулгу магия не имела никакого отношения, и стал он капризом природы, мутантом, каких особенно много появилось после Катаклизма.

Верхние конечности Хулгу своим строением отдаленно напоминали человеческие, но пропорции их частей были невероятно искажены: плечи и предплечья очень короткие, но толстые и мускулистые, зато кисти… Кисти Хулгу являли собой зрелище невообразимое. На обеих, как и положено, по пять пальцев, но каких! Невероятно длинные и гибкие, невероятно развитые, с огромным количеством суставов, — они скорее напоминали щупальца. Каждое свое щупальце Хулгу использовал как самостоятельную конечность, причем использовал в боевых целях, — один палец сжимал, обвивая, двусторонний топор-лабрис, другой стиснул обломок кавалерийского копья, в третьем поблескивал непонятный клинок, зазубренный на манер пилы… В общем, каждый палец держал какое-то свое оружие.

Если тому, что заменяло Хулгу руки, еще можно было найти аналоги в человеческом организме, то остальные части тела мутанта даже отдаленно не напоминали людские.

Высота Хулгу в полтора раза превышала человеческий рост. Головы как таковой не было, а если и была, то никак не выделялась из туловища. Большую часть этого головотуловища прикрывал не то природный панцирь, как у крабов, не то раковина. Неприкрытые же участки оказались густо залиты пузырящейся слизью, не позволяющей увидеть, имеются ли у существа глаза, уши, нос… Порой среди слизи на миг приоткрывался какой-то провал, но был ли то беззубый рот или нечто иное, разглядеть не удавалось.

А вот ног Хулгу совершенно точно не имел — ни ног, ни лап, ни чего-либо другого, служащего для ходьбы и бега. Опирался, подобно улитке, на одну большую подошву, слизистую и мягкую. И передвигался, надо полагать, тоже как упомянутый слизень, — не слишком-то быстро.

Но сегодня мутанту не пришлось гоняться за врагами, они сами навалились на него со всех сторон. Потеряв несколько человек от ударов, которые Хулгу щедро раздавал во все стороны своим многочисленным оружием, йордлинги быстро оправились от первоначального шока. Вновь пустили в ход дротики и арканы, держась на расстоянии и стараясь не попадать под разящую сталь, направляемую пальцами-щупальцами.

Однако дротики отскакивали, не в силах пробить не то панцирь, не то раковину, а если и вонзались в мягкую, не защищенную часть существа, то некоторое время торчали, не причиняя видимого вреда, затем выпадали, — и края раны тут же смыкались, срастались. Выступившую кровь, если таковая имелась у Хулгу, скрывал все тот же толстый слой слизи.

Арканы же… не много толку от аркана, если у твари нет шеи, на которую его можно накинуть. Порой сплетенная из конского волоса петля захлестывалась вокруг одного из пальцев-щупальцев, но ее тут же рассекало оружие, сжатое в другом.

Схватка застыла в неустойчивом равновесии. Существо казалось неуязвимым, но и само не могло дотянуться до противников, держащихся на расстоянии.

— Й-о-о-о-о-гэй, Хулгу!!! Й-о-о-о-о-гэй!!! — вопил шепелявый, не переставая.

Неизвестно, были или нет у мутанта уши, но отчаянный призыв бандитского главаря он чем-то услышал. И тут же доказал, что все, посчитавшие, будто длиннопалое чудище не способно к быстрому передвижению, — жестоко ошибались.

Хулгу как-то осел, стал значительно ниже, втянув под раковину мясистую подошву-основание. И в следующий миг взвился в воздух!

Одним прыжком преодолел никак не менее двадцати локтей, приземлившись с сырым чавканьем в самую гущу врагов.

Дико заржала сбитая с ног лошадь. Люди падали на землю, сраженные беспощадными ударами. Кое-кто отступил, иные пытались отбиться, но без успеха, — никакая воинская выучка, никакое блестящее владение оружием не помогут, когда десять длинных, неимоверно гибких щупальцев со всех сторон тычут в тебя смертоносными остриями.

Вскоре вокруг Хулгу опять образовалось пустое пространство, усыпанное убитыми и ранеными. И он вновь начал оседать, втягивать подошву-основание.

— Назад! — перекрыл шум схватки громкий голос Дочери Снегов. — Все назад! Я справлюсь с ним!

Йордлинги послушались мгновенно.

Дочь Снегов стояла, протянув обе руки в сторону Хулгу. И вокруг вытянутых рук ее разгоралось алое сияние, поначалу едва заметное, но с каждым мгновением набиравшее силу. Вскоре стало видно, что это сверкает, светится кристалл, сжатый в пальцах ночной всадницы. Губы женщины беззвучно шевелились.

Хулгу промедлил с новым прыжком, словно предчувствуя какой-то подвох. Издал нечто среднее между булькающим хрипением и тем храпом, которым недавно услаждал слух компании, ужинавшей свинокрысом. Затем вновь втянул подошву, собираясь-таки прыгнуть — похоже, прямиком на главную свою противницу.

Не успел…

Сияние кристалла стало совсем уж ярким, нестерпимым для глаз. Потом с него сорвалась беззвучная синяя молния и понеслась к владельцу чудовищных пальцев, на лету ветвясь, рассыпаясь на множество молний поменьше.

Словно бы сплетенная из синего огня сеть охватила Хулгу. Существо и думать забыло об атаке, даже если могло и умело думать. Не прыгнуло — тяжело рухнуло на землю, пальцы-щупальца выпустили оружие и яростно извивались, с корнем вырывая небольшие чахлые кустики.

Долго сопротивляться силе заклинания чудовище не сумело. Движения щупальцев замедлялись, слабели. Вскоре Хулгу замер, опрокинувшись навзничь — живой, но не способный шевельнуться, спеленутый в синий искрящийся и потрескивающий кокон.

— Сделайте для него волокушу, — приказала Дочь Снегов. — Хочу разобраться, сможет ли тварь пригодиться для чего-нибудь полезного.

Бо-Жаир не увидел финала схватки — обессилел от потери крови и рухнул на землю в полуобморочном состоянии, а затем и вовсе лишился сознания.