[* Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 4, с. 379 - 380.]
За семь лет до рождения Киплинга в Индии был провозглашен первый английский вице-король - страна официально стала частью Британской империи. Скончался Киплинг за десять лет до обретения Индией независимости. Таким образом, его судьба совпадает с вековым периодом британского господства в Индии. Его творчество отражает острейшие конфликты того времени. Позиция "железного Редьярда" отличалась одной существенной особенностью: в отличие от различных "гуманных" краснобаев он предпочитал говорить открыто, называя насилие насилием. Автор обладал незаурядным литературным дарованием и стремился опоэтизировать силу, грубую, беспринципную силу, вернее, силу, признающую только один принцип "пользу Империи", и там, где читатели привыкли к замалчиванию или к уклончивым формулировкам, они слышали от Киплинга резкую, жесткую речь.
Литературный путь Киплинг начал в англо-индийской колониальной периодической печати, и в течение семи лет, которые им с особым чувством на страницах этой книги упоминаются, он заставил к себе прислушаться. О нем услыхали и в Лондоне, куда он попал, надо сказать, не сразу, а после того, как совершил описанное здесь путешествие. Читающая публика британской метрополии также к нему прислушалась, в нем признали талант крупнейшие писатели-современники. Правда, те же авторитеты говорили: "Еще посмотрим, в какую сторону этот талант разовьется". Но в принципе ситуация определилась как-то сразу, и если говорили "Еще посмотрим...", то лишь потому, что он был молод. Как показало время, все действительно определилось рано, в дальнейшем лишь повторяясь с некоторыми вариациями, с новым накалом. Своим постоянством Киплинг стал даже надоедать читателям, но прежде всего он поразил их.
Первый сборник рассказов Киплинга, увидевший свет в 1888 г., назывался "Простые рассказы с гор". Если учесть, что слово "простые" может по-английски означать "ровные", "равнинные", то станет ясно, что здесь намеренное противопоставление равнины и гор, простоты и сложности. "Простые рассказы о сложных вещах" - таков внутренний смысл этого заглавия. И конечно, в рассказах проявился подлинный писатель, способный именно так и говорить - просто о сложном, как бывает в самой жизни.
Первым признаком киплинговской простоты была краткость, которой он научился в газете, местной газете, сначала в Лахоре, затем в Аллахабаде. Второй особенностью была непосредственность рассказа - словно это не литературное произведение, не рассказ и даже не репортаж, а просто кусок живой речи. Теперь этот прием называется "сказовым", он вошел в литературный оборот, им пользуются многие писатели, причем пользуются ради той же цели - чтобы не рассказывать о человеке, но предоставить ему возможность рассказать о себе. В некоторых случаях Киплинг устранял даже наиболее привычные литературные условности, например какую-либо вводную часть, обозначение времени, места. Читателя как бы захватывали совершенно врасплох, останавливали на улице и обращались к нему с просьбой: "Возьмите меня к себе на службу, саиб, возьмите"... Ошеломленный читатель "останавливается", вслушиваясь в сбивчивую речь, может быть, не все сразу понимает, но вскоре ему становится ясно и кто с ним говорит, и где это происходит, и в чем суть дела. При этом автор в дело вроде бы не вмешивается. Вместо автора перед читателем выступает сам персонаж.
Первое впечатление от киплинговских рассказов таким и было - хлынул на книжные страницы поток жизни, причем читателям-профессионалам было ясно, что это, конечно, не само собой так получается: жизнь и все, - нет, это умело созданное впечатление жизненности.
Впечатление от киплинговских рассказов было вдвойне сильным, потому что оно было двойственным, сложно-простым, обычным и необычайным. Индия, "страна чудес", представала перед читателями в бытовых подробностях, мелочах жизни, повседневных заботах, которыми были заняты как индийцы, так и англичане. Заботы, понятно, разные. Для индийцев это были заботы о лишнем гроше, о том, как бы не умереть с голоду. Англичан-колонистов занимали продвижение по службе, ожидание очередного отпуска, какая-нибудь интрижка. Один из рассказов, который назывался достаточно громко: "История Мухаммед Дина", был по контрасту особенно кратким - в три странички - и особенно драматичным: о том, как, между прочим, по недосмотру врача, умер ребенок, индийский ребенок.
Непростым было в этих рассказах изображение англичан, или, как их называли, англоиндусов, граждан Британской империи, родившихся и живших в Индии. Киплинг сам принадлежал к этой категории людей и все их переживания знал доподлинно. Общую сагу Киплинга о своих соотечественниках можно бы озаглавить "Гордость, униженность и ущемленность". Эта сага о "слугах Империи", на плечах которых лежит бремя государственной ответственности. Они по своему положению вроде бы герои, в то же время они просто люди, даже людишки, одним словом, дрянь, а все же - молодцы!
"Никогда еще никто так не писал о наших людях в Индии", - сразу признали рецензенты. Вот характерный сюжет из второй книги рассказов Киплинга, которая называлась "Три солдата". Офицер издевается над подчиненными. А те тоже не сахар, прямо сказать - подлецы. Ведь что надумали: офицера сообща ухлопать, а на одного, непричастного, все свалить! Но не было счастья, так несчастье помогло. Этот один, сержант Мулвени, напился в стельку, потом проспался и случайно разговор своих друзей-предателей подслушал. Вида не подал и так все подстроил, что один из заговорщиков сам же тяжело пострадал: морду ему затвором разворотило. А офицер остался жив. Потом, правда, того офицера все же пристрелили. И за дело! Форменный был изверг. Однако не отымешь - смелый был человек, умел смерти прямо в глаза смотреть.
Еще один человеческий тип, которого Киплинг, дегероизируя, все же героизировал, - это шпион, лазутчик, разведчик. В ранних рассказах это был некто Стрикленд, позднее Киплинг написал о таком человеке целый роман, который назывался по имени главного персонажа - "Ким". В принципе это поэтизация двоедушия, которое становится уже не только службой, ролью, но второй натурой соглядатая. Этот "слуга Империи" даже не служит, не долг он исполняет, а неукоснительно, органически следует внутреннему закону своей предательски-преданной природы. "Такими людьми мы и держимся", - хотел сказать своим читателям Киплинг.