Ростовчанка Нина Григорьевна Лихобабенко, возраст которой - около пятидесяти лет, несколько раз, по ее словам, сталкивалась с необъяснимым.

В кратком изложении суть ее рассказов сводится к следующему:

- В 1970 году я вместе с моей дочкой-школьни- . цей переехала в Ростов-на-Дону и купила изолированную квартиру на втором этаже двухэтажного дома в центре города. Едва вселившись в нее, вынуждена была волей-неволей обратить внимание на одну странность. Пока вечером в квартире горели электролампы, все в доме было нормально. Но стоило погасить свет, как тут же начинался негромкий треск. Найти его источник мне не удавалось. Звук исходил не из кирпичных стен, не из деревянного пола. Трещало прямо в воздухе, причем сразу и в комнате, и в прихожей, и на кухне. Казалось, сам воздух в доме потрескивает неким немыслимым образом!.. Я отправилась к соседям. Стала расспрашивать, "трещит ли воздух" у них. Нет, отвечают, не трещит. А одна соседка сказала: "Ну, страх и ужас! Это к тебе, деточка, подселился невидимый жилец - черт, домовой. Надо срочно выставить его вон, пока он еще не разошелся - не начал в полную силу куролесить да проказничать в твоей квартире".

- Как вы отреагировали, услыша такую версию о природе непонятных тресков? - Разумеется, пришла в ужас. - И что же вы предприняли?

- По совету той соседки обратилась за помощью к одной набожной старушке, якобы умеющей "заговаривать нечистую силу". Старушка вошла в мою квартиру с флаконом святой воды в руках. Побрызгала водой во все углы в доме, что-то пошептала и ушла. - Процедура помогла? ^ Представьте себе, да. Трески прекратились... Миновало два года.

Нина Григорьевна, работавшая в ту пору на одном из ростовских заводов, всегда выходила из дома, отправляясь на работу, в семь часов утра. Просыпалась же в шесть часов - по звонку будильника. В один далеко не прекрасный день весной 1972 года потребность в будильнике отпала - к ужасу женщины. Начиная с сего треклятого дня, она стала просыпаться за две-три минуты до того, как начинал трезвонить будильник.

Ее будил очень громкий, энергичный стук в дверь, которая вела из жилой комнаты в прихожую.

- Когда стук раздался впервые, я страшно изумилась,- говорит Лихобабенко.- Ведь кроме меня и моей дочери, в то мгновение, как и я, спавшей, в квартире никого не было! Вылезла я из-под одеяла, подошла к двери, в недоумении распахнула ее. Вижу, за дверью никого нет... На следующее утро неведомо кто снова затарабанил кулаком в дверь. И опять я не обнаружила никого за той дверью. Так продолжалось изо дня в день,- сокрушенно вздохнув, сказала Нина Григорьевна.

Быстро записывая ее рассказ, я проронил мимоходом: - Надо было вновь обратиться за помощью к той вашей набожной бабульке.

-А я и обратилась. На сей раз старушка пришла ко мне не с пузырьком святой водицы, а с куском самого обыкновенного белого мела в руке. Молча и очень быстро она нарисовала мелом кресты на всех дверях, какие только были в квартире. Затем сказала шепотом: "Ни в коем случае не смывай кресты в течение, как минимум, месяца". И покинула мой дом.

- Так. Кресты мелом. На всех дверях. Очень интересно... И что в результате? - Стуков больше не было.

- Пожалуйста, дайте мне адрес этой бабки,- попросил я и, вознеся авторучку над блокнотом, приготовился записывать.

-Адрес... Ее адрес нынче-городское кладбище. Старушка померла года три или четыре тому назад. Пусть земля будет ей пухом.

Нина Григорьевна размашисто перекрестилась. Потом молвила:

- К сожалению, пугающие события в моей злосчастной ростовской квартире не окончились на этом. Прошло более десяти лет. Я почти напрочь забыла о загадочных тресках, "залитых" святой водой, и о не менее загадочных стуках в дверь, "замазанных" святыми белыми крестами. Наступило лето 1983 года.

Около девяти часов вечера Нина Григорьевна прилегла, не раздеваясь, на тахту. Она решила немножко отдохнуть перед тем, как отправиться на свою ежевечернюю прогулку. Ее дочери в тот вечер дома не было.

Так вот, едва она вытянулась на тахте, как в дверях комнаты возник мужчина. Он появился там внезапно, словно вырос из-под земли. Было ему примерно лет 40-45 от роду. Высокого роста, широкоплечий, он был облачен в длинный темно-синий плащ. Волосы на голове-темные, короткая стрижка, аккуратные бакенбарды.

Лихобабенко вспоминает: - Свет в комнате в ту минуту не горел, но в ней было достаточно светло. За окном высилось по другую сторону узкой улицы девятиэтажное жилое здание. Почти все окна в нем были ярко освещены, и свет, падавший от них, заливал сквозь окно всю мою комнатушку... Увидев мужчину, я, конечно же, перетрусила. Лежу и думаю: входная дверь в квартиру заперта на ключ, и, значит, этот ворюга влез сквозь кухонное окно, распахнутое настежь по случаю летней жары. Меня затрясло от страха. Пусть, думаю, забирает из дома все, что хочет, лишь бы только не убил меня! Решила я так прямо и сказать ему, мол, забирай все, только не убивай. Однако

разговаривать в полутьме как-то неловко, боязно. Протянула я руку к стене, нажала на выключатель настенной лампы-бра. Вспыхнул свет. Гляжу, нет никого в дверях комнаты! Ворюга куда-то исчез.

Всполошенная женщина выбежала в прихожую, глянула туда-сюда... Никого! Она прошла на кухню. Там - тоже никого. Вернулась в жилую комнату. Присела в полном недоумении на тахту.

- И тут,- рассказывает она,- на меня навалилась с потолка какая-то невидимая тяжесть. Сверзилось сверху что-то вроде здоровенного мешка с мукой. В панике рванулась я в сторону от "мешка", кубарем слетела с тахты. Ощущение непомерной тяжести, рухнувшей на плечи, затылок и спину, тотчас же исчезло. А по комнате разнеслось какое-то рассерженное шипение... Меня как ветром выдуло из квартиры! Выбежала я на улицу. Стою, трясусь. Боюсь вернуться назад в дом. В конце концов, вернулась. Деваться ведь было некуда. К счастью, ничего необычного ни в тот вечер, ни в последующие дни не происходило. Миновало еще несколько лет. В 1986 году Лихобабенко забрала из деревни свою престарелую мать и поселила ее в собственной городской квартире. Старушка тяжко заболела и требовала каждодневного ухода. В феврале 1987 года у больной случилась истерика. Глубокой ночью она разбудила свою дочь истошными воплями. Показания старушки:

- Внезапно я проснулась, охваченная чувством сильнейшего страха. Поглядела влево, потом вправо, не понимая, что конкретно могло так сильно напугать меня. За окном висела луна, ее рассеянный свет неплохо освещал помещение. Вижу, сквозь приоткрытую дверь входит из прихожей в комнату высокий мужчина в длинном темном плаще. На вид - лет сорока пяти. Запомнились узкие бакенбарды, обрамлявшие его лицо, аккуратно подстриженные. Мужчина молча постоял несколько секунд перед дверью, в упор глядя на меня. От него исходили флюиды невиданной мощи, некой таинственной великой силы. А мне становилось с каждой секундой все страшнее и страшнее.

Кто это? Ночной вор? Или же сам Сатана, принявший человеческий облик?! Мужчина вдруг отвел давящий взгляд в с-юрону. Он повернулся через плечо и вышел из комнаты в прихожую.

Выслушав рассказ своей матери, Нина Григорьевна тщательно осмотрела всю квартиру. Она не обнаружила в доме посторонних лиц. Оба замка на входной двери оказались крепко запертыми. Все окна тоже были закрыты на щеколды изнутри.

Судя по описанию внешности, больная старушка узрела воочию того же самого загадочного мужчину, которого несколькими годами ранее видела ее дочь.

ВЫХОДЦЫ С ТОГО СВЕТА?

Ростовчанка Н. Н. Ганлевская имеет пятерых детей. Недавно она развелась с мужем-алкоголиком, доведенная до отчаяния его бесконечными пьяными дебошами. Об этом алкаше я упоминаю здесь только потому, что тема его запоев и дебошей обыгрывается в потусторонних, так сказать, диалогах, которые вы вскоре прочитаете.

В 1962 году Нина Ганлевская была беременна третьим сыном. На последнем месяце беременности она проснулась однажды ночью, разбуженная каким-то шумом. Звук походил на потрескивание половых досок под ногами человека, бродящего по комнате.