Здесь, впереди, прямо по курсу нашего корабля, уже виднелась черная полоска берега. Берег был низкий и, наверное, болотистый.

- Р-раз! - командовал кормчий. - Р-раз! Р-раз!

И мы гребли. Потом, немного погодя, увидели: над берегом поднялся черный дым.

- Ага! - воскликнул кормчий. - Нас заметили! Р-раз! Навались! Р-раз! Не скучай! Нас ждет Чертог!

И мы прибавили, гребли быстрей, быстрей, быстрей. Теперь, с каждым гребком вставая со скамьи, я четко видел, как на берегу забегали.

- Р-раз! - надрывался кормчий. - Р-раз!

Весла мелькали все быстрей. На берегу уже стояли в линию. Они и луки уже подняли. И...

Вж! Вж-вж! Вж-вж! - в нас полетели стрелы. Тот, кто сидел возле меня, вскочил... И с хрипом повалился на скамью - стрела пробила ему грудь. Досталось и другим. И продолжало, продолжало доставаться! А кормчий:

- Р-раз! Р-раз! Р-раз! Чертог! Хей! Хей!

И мы гребли. И догребли-таки! Под днищем заскрипел песок, корабль накренился, замер.

- Хей! Хей! Чертог!

Мы стали прыгать за борт. А они все стреляли, стреляли. Мы вышли на берег. Они нас встретили. Но мы были напористей и злей - и они побежали. Мы гнали их, рубили. А берег там и вправду был болотистый, никто из них не убежал - все полегли. Когда же битва кончилась, я думал, что сейчас начнут грабить убитых - срывать с них обручья, перстни, амулеты...

Но нет, никто там никого не грабит - нет там такого обычая. Кормчий убрал меч в ножны и велел, чтобы мы строились в походную колонну. Мы построились. Я посчитал - из сорока нас теперь оставалось только двадцать. Ну что ж, значит, не каждому дано пройти весь этот славный путь до конца!

- Хей! - крикнул кормчий, и мы двинулись...

В болото. Болото было топкое и смрадное. Мы шли и шли и шли. Тропа сильно петляла. Здесь, на земле, я быстро бы выбился из сил, а там мне было все равно, сколько идти - я там не чувствовал никакой усталости. Зато я видел, что чем дальше мы идем, тем небо над нами становится все светлее и светлее. Что ж, это добрый знак! Вот только мои ноги с каждым новым шагом все глубже и глубже проваливались в топь. А вот...

Там, где-то впереди, раздался дикий вой! А вот и топот, ржание! А вот...

Я, увязший по пояс в болоте, видел вокруг себя лишь кочки да кусты да спину идущего впереди меня воина. Я поднял меч, прикрыл им голову...

Визг! Топот! Ржание! Разящие клинки! Это отряд вооруженных всадников галопом мчался по болоту. И мчался прямиком на нас! И вот уже... Я попытался увернуться - не успел, и мне - копытом в грудь! И я упал. А мне по голове копытом! По спине! Еще! Еще! Еще!..

Очнувшись, я с трудом поднялся. Кочки, кусты вокруг. Воин, который шел впереди меня, бесследно исчез. А остальные где? Я что ли, один здесь остался?!

- Хей! Хей! - раздался голос кормчего. - Есть кто-нибудь?

Мы стали откликаться:

- Есть. Есть. Есть...

А шестерых не досчитались. И дальше двинулись. Еще прошли...

И снова наскочили всадники. На этот раз я, выбравшись на кочку, рубился с ними, одного сразил. А после сам упал, опять меня топтали...

Но после, когда все затихло, и я - среди других - ответил кормчему:

- Есть. Жив.

На этот раз нас уцелело всего пятеро. Мы снова двинулись, прошли...

И вновь раздался топот! И я опять разил, опять меня топтали...

Ну а придя в себя, я встать уже не мог. Лежал, уткнувшись в грязь, и ждал, когда же вновь они появятся, когда же наконец они меня затопчут так, чтобы я уже не встал и не очнулся, чтобы вообще... Но тут вдруг прямо надо мной раздался голос кормчего:

- Айга, Чертог!

Мне стало очень радостно. Чертог! Великий Хрт, значит, все это правда! Чертог! Обитель избранных! Покоев там - неведомое множество, и всюду на скамьях пуховые подушки, на стенах много всякого оружия, в каждом покое разведен огонь, а на огне где мясо жарится, где рыба, а где дичь, а на столах - вино и всякие закуски. И всюду чисто прибрано! А к окнам подойдешь...

А я лежал в грязи, я не мог пошевелиться. Я даже не мог открыть глаз. Тогда кормчий перевернул меня на спину и рукавом утер мое лицо. Но я по-прежнему лежал совершенно неподвижно и ничего вокруг не видел. Тогда он пальцами открыл мои глаза...

И я увидел небо. Оно было белое-белое, настолько белое, что и смотреть нельзя. Я повернул голову в сторону...

И увидел Заветный Чертог. И он предстал передо мной точно таким, каким я и ожидал его увидеть: стены его были сложены из ярко-красных - в два обхвата - древков копий, а островерхая крыша покрыта черными железными щитами. И окна все распахнуты. А вот и двери открываются - одна, вторая, пятая... А их, вы это тоже знаете, в Чертоге сорок девять; то есть откуда ты к нему ни подойдешь, везде перед тобою будет дверь! И вот те двери открываются, из них выходят люди...

Да, просто люди, а не воины! И эти люди были очень низкорослые. Великий Хрт, что это может значить? Или, быть может, я что-то не так рассмотрел? Ведь я лежу внизу, в болоте, Чертог же возведен на вершине крутого холма, и этот холм очень высок - стреле не долететь до тех дверей. Даже моей стреле, хоть я, скажу без лишней скромности, очень хороший стрелок...

А! Что тут говорить! Я сел и осмотрелся. И слева, и справа, и сзади от меня было болото. А впереди, вверх по холму, возвышался Чертог. В Чертоге из дверей выходят низкорослые люди, выкатывают камни...

И начинают сталкивать их вниз, на нас! Великий Хрт, какой это был оглушительный грохот! Какой был крик!..

Да, крик! Ибо и слева, и справа от нас вставали из болота воины и устремлялись вверх, к Чертогу. Откуда были эти воины - как знать! Окрайя ж велика и в ней без счета...

Х-ха! И вот теперь вот эти воины бежали вверх, кричали! А камни их сбивали и сбивали! И воины катились вниз! Камни катились вниз! Катились - с грохотом! А что такое грохот? Это песнь! Я встал, взялся за меч...

Кормчий схватил меня за локоть, удержал. Я вырвался, спросил:

- Чего тебе?!

- Я - Рунгвальд, - сказал он. - Меня еще зовут Черный Кулак. Запомнишь?

- Да.

- Тогда прощай.

- И ты прощай. Хей!

- Хей!

И мы, как и все остальные воины, до этого лежавшие в болоте, побежали наверх, к Чертогу. Я не могу сказать, что мне тогда было очень страшно. Страшно тогда, когда ты чего-то ждешь. А тут ждать было некогда. Камни сбивали нас, мы падали, вставали, вновь бежали. Сперва Рунгвальд держался впереди меня, а потом я потерял его из виду. Да и Чертога я уже не видел, а видел только камни, камни, камни. И я бежал, кричал, размахивал мечом. И, добежав, ударил низкорослого - и тот упал. Я на второго кинулся, ударил...