- У вас сломана ключица,- сказал он нахмурившись.

- Бензин... - прошептала Саманта. Страх перед взрывом буквально парализовал ее.

- У вас полный бак,- проговорил мужчина, высвечивая фонариком приборную панель.- Риск взрыва невелик, если не дать скопиться парам.

Он убрал руку, и Саманта с удивлением почувствовала, что вместе с ней ушло и успокаивающее тепло. Незнакомец тем временем исчез из поля зрения Саманты, очевидно занятый ее подругой. Единственным звуком, нарушающим тишину, было завывание ноябрьского ветра, дующего со стороны гор. Потом снова послышался стон Эмелин.

- Моя голова...- еле уловила Саманта.

- Кажется, у вашей подруги ничего не сломано,- раздался откуда-то сзади голос мужчины, - хотя возможны ушибы.

Саманта со слезами облегчения опустила веки и в следующую минуту почувствовала, что ее оборачивают чем-то теплым. Мгновенно открыв глаза, она увидела, что мужчина стоит перед ней на коленях, а верх ее тела закутан в кожаную куртку с овчинным воротником.

- Держитесь! - сказал он властно, почти грубо, и сильные руки подняли и прижали ее к широкой груди.

Резкая боль буквально ослепила Саманту, и она не сразу осознала, что оказалась в просторном салоне "доджа", прозванного "три четверти" за то, что его грузоподъемность составляла три четверти тонны. Затем прошло, как ей показалось, всего несколько секунд, и с новым порывом ледяного ветра через открывшуюся дверцу мужчина втиснул в машину Эмми и уложил ее на заднее сиденье.

Саманта с испугом уставилась на неподвижное тело подруги. Кажется, всего несколько минут назад они хохотали над какой-то глупостью. Да, Эмелин заметила, что разрез глаз подруги не такой, как у одной кинозвезды, они не такие громадные, как у другой, однако что-то сексуальное в них все-таки есть. Как у недоенной коровы, последовал вывод.

Честно говоря, теперь это замечание не казалось Саманте таким уж остроумным, но после непрерывной двенадцатичасовой езды любое оброненное ими слово вызывало у обеих безудержный хохот.

Мужчина тем временем забрался на место водителя, и Саманта наконец-то смогла рассмотреть лицо своего спасителя. Лампочка приборной панели высвечивала высокие скулы и четко очерченный подбородок, покрытый густой темной щетиной, которой было явно многовато для простой небритости, но еще недостаточно, чтобы именоваться бородой. Под прямым носом вытянулись в строгую линию бескомпромиссно сжатые губы.

Глаза из-под тяжелых век смотрели на Саманту изучающе, и она подумала, что выглядит, должно быть, не лучшим образом. Инстинктивным для любой женщины движением она поправила упавшую на правый висок прядь каштановых волос. Другая прядь выбилась из тщательно заплетенной косички и спадала на плечо.

- Я потеряла головную повязку,- тихо пробормотала она, словно оправдываясь за свой растерзанный вид.

Ее голос звучал, как с дальнего конца неимоверно длинного тоннеля. Она тщетно пыталась унять дрожь, сотрясавшую ее тело.

- Вам повезло, что вы не разбились насмерть,- сквозь зубы процедил мужчина.- И чего это вас понесло в такую погоду кататься? Разве вы не знаете, что всем водителям рекомендовано оставаться дома? Радио надо слушать.

Если незнакомец своей резкостью хотел вывести ее из шокового состояния, то ему это удалось. Она была вынуждена мысленно согласиться с ним. Да, они услышали предупреждение об опасной обстановке на дорогах еще минут двадцать назад, когда проезжали последние огни Тусана, но решили проигнорировать его - снежные заряды уже прекратились и, казалось, что после Бенсона дорога, которая начала круто подниматься вверх, расчистилась. Как же они ошибались!

- А вы что делали на дороге? - вопросом на вопрос ответила Саманта, в которой совсем некстати проснулся дух противоречия.

Мужчина указал на рукоятку включения переднего моста в полу машины справа от места водителя.

- У меня полноприводной джип,- пояснил он, - и я не гоняю очертя голову в такую погоду, как это делаете вы.

Саманта опустила глаза под его уничтожающим взглядом.

- Если бы фары вашей машины не горели так ярко, я бы увидела тот скользкий участок дороги вовремя. Это вы во всем виноваты!

Рот незнакомца скривился в саркастической усмешке.

- Вы были ослеплены фарами на расстоянии пяти миль?

Беспомощная перед его логикой, Саманта не знала, что ответить, но осознание того, что она находится в машине с незнакомым мужчиной и полностью беззащитна перед ним, снова бросила ее в дрожь. Ее взгляд упал на винтовку тридцатого калибра, закрепленную над одним из задних боковых окон джипа.

- Кто вы? - с подозрением спросила она. Прищуренные глаза незнакомца не отрывались от дороги.

- Юджин,- ответил он, решив ограничиться лишь этой скудной информацией.

- Куда вы нас везете?

- Назад в Бенсон, в больницу. Хотя она и маленькая, но на шестьдесят миль вокруг другой нет.

Саманта поджала губы. Она не представляла, что может быть хуже. Накануне она приняла предложение Эмелин провести уик-энд у их общей подруги, заодно собираясь поработать над статьей о планируемой свалке смертоносных отходов неподалеку в русле реки Хили. Но из-за внезапно лопнувшей трубы радиатора их двухдневный отдых закончился, не успев начаться, так же как и деньги, и они планировали безостановочно ехать до Финикса, чтобы прибыть туда еще в субботу.

Саманта уже представляла выражение лиц своих родителей: "А ведь мы предупреждали!" Это действительно сильнее любых упреков. Пять лет назад они настойчиво предупреждали ее, что двадцатилетней девушке рановато уезжать из родного городка Мерисвилла в штате Юта, чтобы зарабатывать себе на жизнь в качестве независимого репортера. Лучше было бы ей поступить в ближайший университет и изучать там журналистику. Теперь она и Эмми окажутся в больнице черт-те где, безо всякой надежды, что их фургон починят раньше понедельника или вторника. Слава Богу, что машина застрахована. Она также надеялась, что у подруги, как и у нее самой, есть и медицинская страховка.

Саманта сообщала дежурной медсестре необходимую информацию о себе и Эмелин Фарингтон, все это время ощущая на себе изучающий взгляд незнакомца. Впервые, под яркими лампами приемного покоя, ее взгляд встретился с его ярко-голубыми глазами. Было что-то знакомое в этих глазах, как и в грубоватом мужественном лице, обрамленном темно-каштановыми волнистыми волосами, спадающими на воротник фланелевой клетчатой рубашки.