Восстание произошло, как и было условлено, 14 декабря 1825 года. В этот день революционные офицеры вывели на Сенатскую площадь в Петербурге около трех тысяч вооруженных солдат и построили их в боевом порядке в форме каре (четырехугольника) около памятника Петру I. Войскам горячо сочувствовали жители столицы, они готовы были поддержать восставших, но декабристы не сумели опереться на народ и не хотели делать его активной силой движения.

Революционным войскам недоставало организованности. Диктатор Трубецкой не явился на площадь. Лишенные руководства, революционные солдаты и офицеры отбивали атаки конной гвардии правительственных войск, при содействии “простонародья” разоружали полицейских, но сами не предпринимали активных наступательных действий.

Воспользовавшись нерешительностью восставших, их оборонительной тактикой, Николай перехватил инициативу. Верные ему войска окружили мятежников и рассеяли их картечными залпами. Около ста трупов осталось на площади. Петербургское восстание декабристов было подавлено. Но оно послужило сигналом к восстанию на Юге.

29 декабря под руководством С. Муравьева-Апостола и М. Бестужева-Рюмина восстал Черниговский полк на Украине. Однако и это революционное выступление 3 января 1826 года было разгромлено. Причины поражения восстаний в Петербурге и на юге России были одни и те же: декабристы не опирались на народ, были страшно далеки от него.

Победители декабристов свирепствовали. По всей стране прокатилась волна арестов. Арестовано было свыше 3 тысяч человек, в том числе более 500 офицеров и около 2500 солдат.

По утвержденному Николаем I приговору Верховного уголовного суда пять человек были повешены: П.И. Пестель, С.И. Муравьев-Апостол, М.П. Бестужев-Рюмин, К.Ф. Рылеев, П. Г. Каховский. К числу казненных следует прибавить насмерть забитых палками солдат.

Многие из осужденных декабристов были отправлены на каторжные работы, на поселение в Сибирь и на Кавказ — в “теплую Сибирь”. Пятеро декабристов отбывали наказание в Архангельске и Архангельской губернии. Некоторые участники первого революционного выступления в России служили на Севере до восстания в Петербурге и оставили глубокий след в истории этого края. О них рассказывается в книге. Введение и первые пять разделов ее написаны Г. Г. Фруменковым. Автор разделов, посвященных А. Н. Муравьеву и А. Г. Непенину, — В. А. Волынская.

Около четырех столетий дореволюционной истории северное Поморье было тюремно-каторжно-ссыльной окраиной страны. С XVI века сюда потянулись в рубище арестантов религиозные отщепенцы. В “бунташное” время, как официально именовался XVII век, прибывали участники стихийных крестьянско-казацких войн и их руководители. Со второй четверти XVIII века — “проштрафившиеся” представители столичной бюрократии, жертвы неудавшихся дворцовых переворотов и различные фрондеры, принадлежавшие, как правило, к высшим слоям общества. В последней четверти XVIII века пошли по этапу пугачевцы и отдельные деятели национальных движений, осужденные по политическим мотивам.

Революционное движение, начавшееся в России в 20-х годах XIX века, открыло качественно новую страницу в истории северного изгнания и заточения. В тюрьмы и на поселение стали поступать враги самодержавно-крепостнического строя. Началась политическая ссылка, основы которой были заложены ссылкой по политическим делам в XVII–XVIII вв.

Политическая ссылка была составной частью революционной борьбы масс. В ней, как в зеркале, отразились главные этапы освободительного движения в России, определенные В. И. Лениным, как дворянский, разночинский, или буржуазно-демократический, и пролетарский.

Состав ссыльных поселенцев и политических каторжан “пристоличной Сибири”, какой слыла Архангельская губерния в XIX веке, соответствовал той роли, которую играли классы и сословия русского общества, сменявшие друг друга на арене революционно-освободительной борьбы.

Представители всех трех поколений русских революционеров побывали в разные исторические эпохи в тюрьмах и в изгнании на Севере. Во плоти конкретных человеческих судеб предстали определенные В. И. Лениным этапы революционного движения.

Первым политическим процессом в истории России и первым прецедентом в использовании ссылки как карательной меры для расправы с политическим противником самодержавия была ссылка в Сибирь Александра Николаевича Радищева, являвшегося, по словам В. И. Ленина, гордостью русского народа.[7] А.Н. Радищев был ранним дворянским революционером, революционным одиночкой, предшественником декабристов, первым нашим революционером-республиканцем. Он выступил против самодержавия и крепостничества задолго до того, как заявили о себе тайные союзы, объединившие борцов начального этапа русской революции. Автора книги “Путешествие из Петербурга в Москву” обвинили в совершении “государственного преступления” и приговорили к смертной казни, которая была заменена лишением дворянства и чинов с последующей ссылкой в Сибирь, в Илимский острог, на 10 лет. Этим решением и его исполнением было положено начало политической ссылке. Правда, приговор по делу А.Н Радищева носил еще сугубо индивидуальный характер. Общие положения ссылки А.Н. Радищева были применены позднее в массовом масштабе к продолжателям его дела.

Политическая каторга и ссылка как карательная система открывается в России, в том числе и в наш край, декабристами, членами Южного и Северного обществ: Иваном Петровичем Жуковым, Сергеем Николаевичем Кашкиным и Александром Семеновичем Горожанским. Первые два находились в административной ссылке в Архангельске, с третьим жестокосердная царская Фемида обошлась суровее — заточила в тюрьму Соловецкого монастыря.

Многие декабристы побывали на Севере ранее 1825 года. Это были мореплаватели, которых с полярными морями и первым русским портом связала морская судьба. Одни из них плавали в северных водах добровольно и с интересом, другие — в силу служебной необходимости. Так, еще до восстания на Сенатской площади в северном краю служили Михаил Александрович Бестужев, Николай Алексеевич Чижов, Василий Абрамович Дивов, Николай Павлович Акулов и Михаил Карлович Кюхельбекер, брат друга А.С. Пушкина и одного из руководителей Северного союза — Вильгельма Кюхельбекера. Каждый из них внес вклад в исследование островов Белого моря и Ледовитого океана.

Внимание моряков — участников декабристского движения привлекала проблема Северо-Восточного морского пути из Европы в Тихий океан. Одному из первых ею довелось заняться Михаилу Карловичу Кюхельбекеру. Он был включен в состав экспедиции Андрея Петровича Лазарева — брата прославленного флотоводца Михаила Петровича Лазарева. Этой экспедиции предстояло в 1819 году предпринять плавание из Архангельска к берегам Новой Земли. Назначение было воспринято юным воспитанником морского кадетского корпуса как подарок судьбы.

Экспедиция А.П. Лазарева подошла к Новой Земле, но тяжелая ледовая обстановка в восточном секторе Баренцева моря не позволила ей выполнить поставленную задачу. Михаил Кюхельбекер не терял зря времени. В дни плавания он вел океанографические, астрономические и метеорологические наблюдения. В отличие от А.П. Лазарева, придерживавшегося того мнения, что обладание Новой Землей не принесет России существенной пользы, М. К. Кюхельбекер считал Новую Землю перспективным и полезным для России архипелагом.

М.К. Кюхельбекер поделился сведениями о результатах новоземельской экспедиции с известным русским мореплавателем и ученым, адмиралом Иваном Федоровичем Крузенштерном, и тот разработал проект новых плаваний к арктическим островам, которые затем были успешно осуществлены в 1821–1824 годах экспедициями под руководством Федора Петровича Литке.

В первом плавании Ф.П. Литке из Архангельска в Северный Ледовитый океан на бриге “Новая Земля” (1821 год) участвовал декабрист Николай Алексеевич Чижов.[8]