Она расстегнула ремень и пуговицы на моих брюках за секунду, и спустила мои боксеры, пока они не оказались под моими яйцами на вершине моих бедер.

— Мой исключительный рвотный рефлекс сломался, — предупредила она, прежде чем высунула язык и провела им по члену. — Тебе придется принять то, что я тебе дам.

Я не знал, почему ее слова были такими сексуальными, но мне было плевать, потому что она всосала меня в свой рот и использовала одну руку, чтобы скользить по члену. Клянусь, это был один из лучших минетов в моей жизни, хоть она и не заглатывала глубоко.

От того, как она скользнула рукой по моему бедру и перекатывала яйца в своей ладони, мое зрение затуманилось. Она была полностью сосредоточена, глаза закрыты, а ее дыхание выходило из носа, прямо возле области моего таза. Не заняло много времени, прежде чем я потянул ее за волосы, полностью отрывая ее рот от меня.

Она не проглотила, но подняла свою майку, чтобы я мог кончить ей на грудь и шею, как будто я пометил ее или что-то подобное.

Когда закончила, Кейт направилась в ванную, а я двинулся в двери, заправляя свои штаны. Когда посмотрел через перила сверху лестницы, Ганнер все еще был в манеже, остальные дети смотрели мультики.

Я вернулся в комнату как раз, когда Кейт вышла из ванной, ее грудь и шея снова были чистые и накрыты тканью, а губы красные и распухшие.

Келлер, ворвавшийся в комнату, не вытянул меня из дымки возбуждения, как и изменения ее тела из-за беременности. Я не смог остановиться, когда ощутил, что вкус ее тела изменился, или когда она встала на колени. Но по какой-то причине слова, которые она сказала мне посреди комнаты, были как ушат холодной воды, вернув меня в настоящее.

— Я спущусь вниз и закончу ужин, — сказала она с небольшой улыбочкой.

Это было слишком, чертовски, по-домашнему. «Рада, что сделала тебе минет, милый. Сейчас мне нужно вернуться, покормить детей».

— Этого не должно было произойти, — ответил, отчего ее улыбка исчезла. — О чем, черт побери, мы думали?

— Ох, ничего себе. Ладно, — она издала тихий ироничный смешок и покачала головой. — Ты абсолютно прав. Это не повторится, — заверила она меня, отдав честь.

— Это не твой дом, — упрямо продолжил я. Боль в моей груди и чувство вины в желудке, казалось, были готовы сжечь все мои внутренности. — Я не твой муж.

— Да, ладно?

— Я не собираюсь играть с тобой в счастливую семью, Кейт.

— А я не думала, что это так называется.

— Я благодарен, чертовски благодарен, что ты заботишься о детях. Знаю, ты любишь их, и они также сильно любят тебя.

Она молчала, пока я пытался собраться с мыслями. Но было столько всего в моей голове, что я не мог сказать то, что хотел, и все выходившее звучало жестоко и снисходительно.

— Между нами ничего не будет, Кейт. Понятно? Не уверен, на что ты рассчитываешь, думаешь ли ты, что однажды мы станем одной большой семьей, но этого не будет. Ты не Рейчел. Просто не она, и ты милая, но я не чувствую к тебе того, что к ней.

Она кивнула, смотря мне через плечо, и я видел, как тяжело сглотнула, прежде чем отвернулась.

— Ты не собираешься ничего говорить? — спросил я, когда она достигла двери.

— Думаю, все уже сказано, не так ли? — спросила Кейт, приподняв бровь. — Я не преследую тебя, Шейн. Или что ты там видишь в этом. Ты попросил меня подняться сюда. Поцеловал меня. Доставил мне удовольствие, поэтому я вернула должок. Не я инициатор.

— Ты права — моя ошибка, — вымучил я из себя.

— Ты не чувствуешь ко мне того же, но для тебя не сложно всунуть свои пальцы в любую дырку, до которой можешь дотянуться, верно? — она покачала головой и вздохнула. — Мне не нужно это. Больше не прикасайся ко мне.

Я запрыгнул в душ, как только услышал, что она спускается по лестнице, и стиснул зубы, когда мыл свою все еще болезненную опухшую эрекцию. У меня только что был самый лучший минет в жизни, но я все еще был твердым. Когда, наконец, взял свое тело под контроль, натянув старую футболку и шорты, спустился вниз, как раз, когда парадная дверь закрылась.

— Где ваша тетушка? — спросил я Сейдж, когда поднял Ганнера.

— Ушла. Сказала, передать тебе, что печенье на верхнем противене в печке, а тушеное мясо готово в мультиварке, — ответила она, пройдя мимо меня к кухне.

Когда дети уселись и поели, я, наконец, вздохнул с облегчением. Вот как должно быть. Только я и мои дети.

Затем я осознал, что Кейт ушла, не поев домашней еды, о которой говорила с таким восторгом, и почувствовал себя самым большим мудаком на планете.

— Привет, большой братец! — ответила я на звонок так весело, как могла, пока прокручивала рабочие е-мейлы.

Осталось всего пара дней до отправления Шейна на его боевое задание, и я изо всех сил старалась сделать как можно больше, пока он проводил последние дни дома с детьми. Между заботой о маленьких монстриках и постоянной тошнотой, мне было нелегко справиться с парочкой клиентов, которых я оставила, и уже это становилось мучительным. Я был истощена, и большинство вечеров, когда входила в свою небольшую квартирку, просто хотела забраться в кровать и спать, но я не могла, работа начиналась в тот момент, когда я поднималась на ноги, и без поддержки кофеина мне было тяжело хоть что-то сделать.

— Что случилось, мишка Кэти? — спросил Алекс с подозрением в голосе.

— Полагаю, ты уже слышал новости.

— Какие новости?

— Не пытайся меня обдурить.

— Да, мама звонила.

— Боже, мне не позволено сказать никому самостоятельно? — пыхтела я, рассмешив его.

— Не-а, но уверен, мама позволит тебе рассказать Браму, желательно, когда Шейн окажется на другом конце мира, чтобы он не смог прилететь в Сан-Диего его убить.

— Но она рассказала тебе?

— Я застрял в жопе Миссури. Вероятно, она решила, что я не представляю опасности.

— Как дела? Давно не общалась с тобой, — сказала я, протянув руку к больной пояснице. В армейской жизни Алекс постоянно перебирался с места на место. Иногда мне требовалось несколько минут, чтобы понять, где он живет.

— Все хорошо. Скучно, но хорошо. Что насчет тебя? Жизнь полна неожиданностей, да? — сказал он сочувствующе.

— Боже, Алекс, ты даже не представляешь.

— Как, черт побери, оказалось так, что из всех мужчин ты переспала с Шейном? — спросил он.

Я фыркнула.

— Я знаю. Парень не может вынести меня.

— Все любят тебя, Кэти. Некоторые люди просто придурки, — я услышала, как затрещало на заднем фоне, и затем он зажевал что-то хрустящее. С открытым ртом. Боже, клянусь, у моих братьев не было манер, когда они были не рядом с мамой.

— Он не придурок, — спорила я.

— Я люблю этого парня, но его голова всегда была так глубоко впихнута в задницу Рейчел, что он не видел и света белого.

— Какая очаровательная картинка.

— Ты понимаешь, что я имею в виду. Что произошло?

— Ну знаешь, парень напивается на годовщину смерти жены, его приемная мама просит девушку проверить его. Девушка набирается храбрости пойти к нему, затем выпивает кружку «Джека» с парнем и одно тянется за другим...

— Дерьмо, он обрюхатил тебя на годовщину?

— Безупречное время, я права?

— Черт, Кейт, это отстойно.

Я вздохнула, облокотившись о спинку, и закрыла ноутбук.

— Вот так вышло. Сейчас я не могу ничего исправить.

— Как ты себя чувствуешь? Мама сказала, что тебя ужасно тошнит.

— Сейчас уже немного лучше. Они дали мне препараты от тошноты, которые помогают. Сейчас пытаюсь справиться с тем, что постоянно устаю.

— А Шейн уезжает через пару дней?

— Да. Завтра я перевезу вещи в его гараж и буду жить с маленькими монстриками все время. Шейн уедет послезавтра.

— Черт, я бы хотел помочь тебе собраться. Нервничаешь?