Я уставилась в окно, когда начался рассвет. Мне уже было скучно, и я была на грани, ожидая, когда проснется малышка.

— Какая у Айрис фамилия? — внезапно сказал он.

Я повернулась к Шейну. Его руки крепко сжимали руль, но он продолжал смотреть на меня в ожидании ответа.

— Я не была уверена, что ты... — пробормотала я.

— Эванс? — спросил он, его плечи поникли.

— Нет, — ответила я тихо. — Андерсон.

Он кивнул, уставившись прямо, когда тяжело сглотнул.

— Спасибо.

— Айрис Рейчел Андерсон.

— Хороший выбор. Ей бы понравилось, — сказал он, потирая рукой нижнюю часть лица.

— Вероятно, нет, учитывая, что я трахнула ее мужа, — ответила сухо. — Не думаю, что ее бы это порадовало.

Он посмотрел на меня, как будто я была безумна.

— Поначалу мне было тяжело это принять, — сказал он, переходя на другую полосу и выезжая на автостраду. — Черт, чувство вины съедало меня изнутри.

— Да, помню, — я обратно отвернулась к окну.

— Мне потребовалось много времени, чтобы во всем разобраться, — сказал он, прежде чем затихнуть.

Я не хотела развивать эту тему. Понимала, что Шейн пытается включить меня в разговор и хотела проигнорировать его, но все равно спросила:

— Разобраться в чем?

— Что Рейчел похер, — сказал он прямо, проверяя зеркало заднего вида, чтобы убедиться, что дети все еще заняты. — Я скучаю по ней. Боже, иногда, когда один из детей делает что-то забавное, или когда Сейдж улыбается, я думаю, что никогда не перестану по ней скучать.

Я кивнула, потянув свитер на внезапно замерзших руках.

— Но она умерла, Кейт. Никогда не вернется. И ей похер, что я делаю сейчас.

— Шейн... — мои голосовые связки перестали функционировать. Я едва знала, что сказать. Согласна ли я с ним? По большей части. Я думала, что где бы ни была Рейчел, ее заботило, что с Шейном, но не в том смысле, который он имел в виду. Рейчел любила Шейна, она хотела бы, чтобы он был счастлив и в безопасности. Не думаю, что ревность следовала за нами в загробную жизнь.

— Не думаешь, что это было тяжело и для меня? — наконец, спросила я, разрывая тишину.

— Я не знал, как ты себя чувствовала, Кейт, — сказал он серьезно. — Ты ничего не говорила.

— Что я должна была сказать, Шейн? — спросила умоляюще. — Ты не хотел иметь со мной ничего общего. Мне стоило рассказать тебе, как плохо я себя чувствовала, когда ты был склонен меня во всем обвинять?

— Я извинился за это.

— Ты, может, и извинился за то, что вел себя как придурок, но это не значит, что ты смирился с ситуацией, — спорила я.

— Что ты хочешь от меня услышать, Кейт? Ответь мне, и я скажу тебе. Я чувствовал вину. За десять лет я не был ни с кем, кроме Рейчел, как вдруг, трахнул тебя в гостиничном номере. Я был слегка ошеломлен.

— Да, ну, добро пожаловать в клуб, — парировала я. — Я не обращалась с тобой как с куском дерьма.

— Если бы я мог вернуться и все изменить, то так бы и сделал, — сказал он, вздохнув и откидываясь на сиденье. — Я бы справился со всем лучше.

— Не думаю, что кто-то из нас справился с этим хорошо.

— Не надо, Кейт.

— Я была слишком занята, вновь проживая секс в своей голове, — сказала ему с удовлетворением.

— Ты можешь быть серьезной на одну гребаную минуту?

— Кто сказал, что я не серьезна?

Он нахмурился и замолчал. Через пару минут Айрис начала вошкаться.

— Мы дома, — сказала я маме, опускаясь на лавку на заднем дворе. Поездка в Калифорнию заняла три дня из-за остановок ради туалета, перекусов и просто ради перерывов. Это были самые долгие три дня в моей жизни. — Никогда не поеду так снова.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила она, посмеиваясь. — Как дети?

— Они ненавидели каждую секунду, и когда мы проехали Six Flags[3] , я была готова выпрыгнуть из фургона, пока он ехал по автостраде со скоростью восемьдесят километров в час.

— А Шейн?

— С ним все хорошо. На удивление был терпелив. Он уехал, чтобы отвезти фургон в место проката.

— Вы разобрались во всем?

— Не в чем разбираться.

— Кэтрин, — сказала она в предупреждении.

— Мы поладили, мам, хорошо? — пыхтела я, покачивая автолюльку Айрис ногой, когда она зашевелилась. — Я устала и не хочу сейчас ни о чем переживать.

— Вам двоим нужно...

— Мам! — зашипела я, потирая свою шею из-за напряжения. — Оставь это.

— Ладно, — проворчала она. — Думаю, Брам готов переехать в Калифорнию.

— Он ведет себя как придурок.

— Он просто беспокоится о тебе.

— Почему он не может больше походить на Алекса?

— Не сравнивай своих братьев, это несправедливо по отношению к обоим.

— Дерьмо, — я откинула голову назад, пока мое лицо не было направлено в небо. — Знаю, просто я растеряна.

— Они с Анитой разругались сразу после того, как вы уехали.

— Что? Почему? Келлер, держись подальше от бассейна.

— Кто знает этих двоих? Они как вода и масло. В итоге Алекс закинул Аниту на плечо и понес в дом.

— Почему ты не остановила их?

— Ты знаешь, мы всегда пытались позволить своим детям решать и договариваться в своих проблемах самостоятельно.

— Они взрослые.

— Еще больше причин так сделать, — пробормотала она.

— Черт, мам, я пойду. Ганнер только что засунул что-то себе в рот, — я встала со своего места и бросила телефон на лавочку, крича Ганнеру выплюнуть, чтобы это ни было. Как только достигла его, он выплюнул ком грязи и разрыдался.

— Все хорошо? — спросил Шейн, вынося Сейдж изнутри. Ее худые ноги были обернуты вокруг его талии.

— Да, — сказала я, поднимая Ганнера. — Ганнер засунул грязь в рот, и теперь пожалел об этом.

Я понесла малыша в дом, но остановилась, когда Шейн вытянул руку и коснулся меня.

— Уже пора ложиться спать, — сказал он, вытирая слезу из-за расстройства с моего лица. — Я наберу ванну, хорошо?

— Со мной все хорошо. Мне просто нужно... — я не хотела, чтобы он вмешивался. Но, черт побери, что я буду делать здесь, если не заботиться о детях?

— Я наберу ванну, Кейт, — сказал он решительно, прежде чем крикнул мальчиков.

Айрис выбрала этот момент, чтобы проснуться, крича, и я сдалась без слов. Мне нужен был один день, чтобы прийти в норму. Утром я почувствую себя лучше.

— Мне жаль, — сказала я, поморщившись, когда Шейн зашел в мою комнату и закрыл дверь за собой позже этой ночью. — Не знаю, почему она это делает, раньше подобного не было.

Слезы лились по моим щекам, когда я расхаживала туда-сюда. Айрис кричала уже двадцать минут, но казалось, что несколько часов. Я понятия не имела, что делать. Я покормила ее, сменила подгузник и крепко запеленала, как ей нравилось. Не было никакой причины для ее истерики.

— Ты хоть поспала? — спросил он так тихо, что я чуть не пропустила его слова.

— Да, около часа, прежде чем она снова проснулась. Малышка не позволяет мне положить ее в кроватку, поэтому продолжаю ее держать, — сказала я, рыдая. Я так чертовски устала.

— Иди сюда, — сказал он нежно, протянув руки к Айрис. — Ты пробовала дать пустышку?

— Я... я еще не использовала ни разу ее на ней.

— У тебя она есть? — спросил он, нежно раскачивая Айрис, пока та кричала.

— Думаю, может быть, в ее чемоданчике. Мама купила несколько, пока мы были в больнице, — я открыла чемодан и начала в нем копаться, наконец, достав пару пустышек в полиэтиленовом пакете. — Она даже стерилизовала их.

— Дай мне одну, — сказал Шейн тихо, протягивая руку.

Ему потребовалось несколько минут, пока он дразнил Айрис пустышкой, прежде чем она захватила ее ртом, и я с облегчением выдохнула, когда комната погрузилась в тишину. Мои глаза жгло, а веки потяжелели от всего этого плача, и мне потребовалась вся сила воли, чтобы не вытянуть руки и потереть их как ребенок.