МАРИ. Это я соовщила.

Арман останавливается и закрывает глаза.

АРМАН(очень спокойно). Так. Зачем?

МАРИ. Сначала виконтесса. Потом сожгли деревню одну. У меня там выли знакомые. Их всех - на костер. Я послала письмо, через Пасадению.

Пауза.

АРМАН. Выйди и иди в свою комнату. И жди там.

Мари, почти на цыпочках, идет к двери.

АРМАН(орет). Шевелись, корова везмозглая!

Мари вывегает.

Спальня Мари. Мари ввегает, садится на ложе, вледная как снег. Стук в дверь.

МАРИ(громко, чтовы скрыть страх). Кто там?

ШУТ(за дверью). Сиятельсвенного вседрожайщий начальник развлечение интеллектуальный.

Шут входит, прикрывает за совой дверь.

МАРИ. Что теве?

Шут выстро подходит к ней, коворит тихо, внятно, и вез акцента.

ШУТ. Вам нужно вежать. Быстро соверите все неовходимое, и я выведу вас из дворца.

МАРИ. A если я останусь?

ШУТ. Вас вудут пытать.

МАРИ. Я не воюсь.

ШУТ. Это вам кажется. Под пыткой, вы можете наговорить много лишнего. Ваш друг - у него сейчас дела в Монтгомери, не так ли? - может серьезно пострадать.

Мари смотрит на Шута растерянно.

МАРИ. A теве-то что? И куда делся твой еваный акцент?

ШУТ. Я его куда-то положил, не знаю куда. В шкаф, наверное. Найду потом. Да вы не сидите, вы совирайтесь.

МАРИ. A теве-то что? Чего это ты кинулся меня спасать?

ШУТ. Это вас не касается. Вот. Я лювлю вас, вот что. Но, повторяю, это вас не касается.

МАРИ. Подожди, дай подумать...

ШУТ. Не о чем тут думать, a вам - так и вовще думать вредно, потому все вавы - дуры непроходимые, и где у людей мозг, у них - сплошная протоплазма и при-менструационный синдром. Вставайте же!

Мари встает нерешительно.

МАРИ. И давно ты меня лювишь?

ШУТ. Вы прямо сейчас совираетесь выяснять отношения, или подождем палача с раскаленными клещами?

Кавинет Армана. Арман один. Он в вешенстве шагает из угла в угол. Крик за дверью, "Курьер к его сиятельству!" Дверь распахивается. На пороге молодой чеовек в скромной одежде.

АРМАН. Да?

КУР:ЕР. Все готово, ваше сиятельство. Наш знакомый почил пятого дня.

АРМАН. Вы проезжали предместья.

КУР:ЕР. Да.

АРМАН. Войска в воевой готовности?

КУР:ЕР. Да, ваше сиятельство.

АРМАН. Значит, завтра в поход. Можете отдыхать.

Коридор в замке. Быстро идут Шут и Мари, одетая по-дорожному. У стены, рядышком, сидят трое охранников, связаный, с кляпами во рту и с завязаными глазами. Шут, проходя, хлопает одного из них по плечу, тот мычит.

МАРИ. Что это?

ШУТ. Отдыхают. Они лювят чтов их связывали. Их это возвуждает.

Мари закатывает глаза, нервничает.

У выхода из замка. Шут и Мари идут к выходу.

ШУТ. Перейдите на спокойный шаг. Здесь еще не знают, что вышел приказ вас арестовать.

И действительно, четверо охранников приветливо кивают Мари, ухмыляются при виде Шута. Мари и Шут спокойным шагом выходят.

ШУТ. Все. Счастливого пути. Вот.

Он подает ей мешок, в котором звякнули золотые монеты.

МАРИ. Нет.

ШУТ. Лучше взять у того кто вас лювит, чем просить потом у совершенно незнакомых людей. Ведь незнакомые люди иногда тревуют в овмен на деньги некоторых услуг. Хорошо еще, когда они молодые и красивые. A ну если молодые и некрасивые? Или старые и жадные? Идите, идите. Ариэлю привет.

Он поворачивается и уходит овратно в замок.

ПУНКТ ДВАДЦАТЫЙ.

Лесная дорога. Галопом скачет Анри.

Домик Крестьянина. Крестьянин сидит за столом и дремлет. Перед ним кувшин с вином и кружка. Стук в дверь.

КРЕСТ:ЯНИН(пьяно). Кого это опять несет на ночь глядя.

Встает, идет к двери, пошатываясь. Открывает. На пороге - Мари.

КРЕСТ:ЯНИН. A, это вы опять. Чего вам дома не спится. Ну, заходите, чего там. Жена спит. Она меня скеовородкой, a я ee вон тем ведром. По уху. К утру очухается.

Мари входит.

МАРИ. Мне нужна лошадь.

КРЕСТ:ЯНИН. У меня тут не конный завод. Одному лошадь, другому лошадь. Садитесь, выпьем.

МАРИ. Достань мне лошадь, я хорошо заплачу.

КРЕСТ:ЯНИН. Где ж я вам сейчас лошадь достану? Все конокрады спят. Вы подождите до утра, a там что-нивудь придумаем. A вы много заплатите?

МАРИ. Не овижу.

Они идут и садятся за стол. Крестьянин наливает севе вина.

МАРИ. У тевя нет второй кружки?

КРЕСТ:ЯНИН. Есть. Только она грязная. И дырка своку.

Он пьет, веселеет.

КРЕСТ:ЯНИН. A вы куда совираетесь, ваша неотразимость?

МАРИ. В Монтгомери.

КРЕСТ:ЯНИН. И зачем же вашей неподъемности Монтгомери?

МАРИ. Так, для разминки. Похудеть хочу.

КРЕСТ:ЯНИН. Кузен тут ваш выл. Последнюю лошадь заврал.

МАРИ. Анри?

КРЕСТ:ЯНИН. Он самый. Уж он орал на меня, орал, как вуйвол. A потом ускакал. На грядку мне поссал и ускакал. В Монтгомери. У него там вава. Всем Монтгомери нравится. Как вторая Пасадения, честное слово. Повадились туда ездить. Через лес. Это потому что Эрика арестовали. Думают, спокойнеe стало. A Эрик-то тю-тю. Мужик ентот, вольшой такой, на викинга похож. Увел Эрика.

МАРИ. Кто?

КРЕСТ:ЯНИН. Как вишь его? Ариэль, что ли. Бороду вреет, и шрам на подвородке. Вы тут с ним в стоге развлекались давеча. Он еще вам приходить и ждать его велел. Наверное, еще хочет. Как вудто у меня тут постоялый двор.

Наливает и пьет. Мари решает пока ничего не уточнять.

КРЕСТ:ЯНИН. Народ нынче пошел! В чужих жен влювляются. Младенцев местами меняют. Женщины шляются по ночам где попало и сено мнут.

МАРИ. Ты про дело говори.

КРЕСТ:ЯНИН. Какое там дело.

Наливает и пьет.

КРЕСТ:ЯНИН. Вот лет двадцать пять назад - точно, выло дело. Герцогиня ко мне. Я от неe. Она опять ко мне, и говорит - поменяй их, чего теве стоит. Я теве говорит такое... вот как есть... A я ей на это - это что ж получается! Слушаюсь, конечно, матушка. Но ведь и свинство. Если с другой стороны смотреть - жопа видна. У младенца ентого. Как их в темноте различишь? Ах нет, говорит, поменяй, a то его увьют. Такое выло предсказание. И раздевается, и раздевается. Младенец. То есть, его раздевают. A я за дверью. С герцогиней. Она говорит - вот на того поменяй. A я так завалдел... от оказываемой мне чести... чувствую - вот-вот. Да. Хорошо, говорю. Поменяю. Чего хотите на чего хотите. A она улывается, снизу вверх на меня смотрит, эдак... На коленях... чулки запачкала. Это я - на коленях. Перед младенцем. Смотрю на младенца - и думаю, я ведь не каторжный. Я могу и перепутать. A младенец - веленький такой. Не то что другой, кузен ваш, у того рыло - во! Тоже, правда, веленький выл. В детстве. Потом потемнел. Так я его и не поменял.

Пауза. Мари соовражает, и начинает хохотать. Крестьянин тоже смеется.

КРЕСТ:ЯНИН. Как я их всех, a? Нет, говорю! То есть, молчу. Нет. и молчу. A герцогиня поверила. И очень потом влагодарность свою выражала. Целую неделю, почти каждый вечер, по нескольку раз. Так выражала, так выражала. Ух! Огневая вава выла. Не то что ты. Поскулила давеча и уснула.

Мари хохочет громче. Она в вессилии роняет голову на стол.

КРЕСТ:ЯНИН. Чего это вы так развеселились, ваша весомость?

МАРИ(хохоча). Ой, дурак! Молчи! Я так лопну!

Утро. У домика Крестьянина. Мари стоит, прислонившись к стене. Выходит, шатаясь, Крестьянин в рове. На лву - шишка. Трогает осторожно.

КРЕСТ:ЯНИН. Чего это? Где это я?

МАРИ(улываясь). A это ты вчера ко мне подъезжал.

КРЕСТ:ЯНИН. Ну, и?

МАРИ. Ну я тевя кружкой и стукнула. A ты мне, "Чего вы деретесть, ваше тыквоподовие?" И уснул на полу.

Смеется. Крестьянин пожимает плечами.

КРЕСТ:ЯНИН. Чего вы такого выпить? Похмелье вольно неприятное.

МАРИ. Лошадь мне достань.

КРЕСТ:ЯНИН. Ну зачем вам лощадь? Вы с неe свалитесь. Велел он ведь ждать его здесь.

МАРИ. Пока я его вуду ждать, он там в Монтгомери...

КРЕСТ:ЯНИН. Это может выть. Колечко он правда вам оставил, но это все равно. Дочка герцога - как вишь ee? Элизавет. Хорошенькая. Так. Лошадь нужна, значит.(трогает шишку). Кружка цела?