Просидев так почти всю ночь, я уже собрался уходить, как вдруг в памяти мелькнул неясный образ и попытался тут же растаять. Но я крепко за него ухватился и уже не отпуская стал в реальном времени делать то же самое, что стояло у меня перед глазами. Обойдя дуб три раза по часовой стрелке, я встал в том месте, где толстый корень разделился на два и, выпустив когти, стал копать у его основания. Выкопав ямку глубиной сантиметров сорок я, наконец, наткнулся на что-то. Этим «чем-то» оказалась некогда деревянная, а теперь рассыпающаяся в руках трухлявая шкатулка, завернутая в почти истлевшую тряпицу. На крышке была гравировка «Л+…». Увы, прочесть вторую букву не получилось, время не пощадило ее. Тем не менее, шкатулка почему-то показалась мне очень знакомой и я, не задумываясь, откинул крышку, почти оторвав ее. Внутри на рассыпающейся в руках некогда бархатной обивке лежали два кольца: одно побольше – мужское, второе поменьше – женское. Неожиданно мой взгляд заволокла пелена, и сначала я подумал, что ослеп, но потом понял, что это слезы. Но демоны не плачут! Видимо я действительно отребье, раз плачу. Эта мысль заставила меня рассмеяться и я, наконец, пришел в себя. Нежно проведя рукой по кольцам, я захлопнул крышку и пошел обратно. Теперь я понял, что кому бы эти кольца не принадлежали раньше, одно из них я должен отдать своей единственной. Обратно я летел. Мне хотелось быстрее ее увидеть: все-таки три дня слишком большой срок.

Почти через час я, наконец, приземлился на ее балконе.

Глава 4

Лин

Хранит душа неясный образ,

Глаза уже не видят свет.

А в медальоне спрятан волос,

Как данный памяти обет…

Открыв глаза, я сначала не увидела ничего, кроме двух огоньков напротив моих собственных глаз. В комнате было непривычно темно для полнолуния (а сегодня было именно полнолуние, я специально перед сном посмотрела в окно!) и эти два огонька выделялись особенно четко. По идее я должна была закричать, но почему-то даже не подумала об этом. «Кому принадлежат эти глаза?» единственная мысль, которая билась об мою черепную коробку с силой парового молота. Хотелось видеть сквозь этот мрак, определить очертания этого создания с огненными глазами. Меня так сильно разбирало любопытство, что я даже открыла рот, чтобы спросить, но мне тут же его закрыли ладонью (видимо он опасался, что я закричу (я была совершенно уверена, что это ОН, таких рук не могло быть у женщины)). На ухо мне полились совершенно незнакомые слова, но каким – то непостижимым образом я догадалась, что меня пытались успокоить. С совершенно серьезным (надеюсь) видом я кивнула и попыталась сесть, но меня снова уложили, хотя на этот раз руку с губ убрали.

- Кто вы? – тихо прошептала я.

На что получила весьма невнятный ответ, и поток неизвестных слов разразился с новой силой. Казалось, будто парень пытается меня в чем-то убедить.

Я решительно заявила ему, что не понимаю ни слова. Парень ненадолго замолчал, потом коснувшись пальцами моего лба что-то прошептал, и спросил:

- Теперь ты меня понимаешь?

Я от неожиданности чуть с кровати не упала, поэтому ограничилась кивком, но потом сообразила, что из-за неестественной темноты парень не видел мой «ответ», поэтому кое-как выдавила из себя тихое «Да».

Некоторое время помолчали, а потом парень снова заговорил:

– Раз ты не поняла ни слова из того, что я тебе перед этим говорил, придется повторить. Меня зовут Кельтайнен, я пришел, чтобы доставить тебя домой.

Честно говоря, хоть мы и говорили теперь на одном языке, до меня тяжело доходила информация. Я просто сидела и слушала его голос, попутно чувствуя, что пустота внутри меня начинает заполняться. Потихоньку до меня дошел смысл его слов.

– Куда домой? – опешила я. – И почему тут так темно? Как ты здесь оказался?.. Разволновавшись, я даже не заметила, что перешла на «Ты».

Парень с трудом смог меня успокоить, вновь положив мне руку на губы. В этот момент мне показалось, что сердце выскочит из груди. Все вопросы вдруг показались странными и ненужными. Появилось ощущение, что я знаю этого человека много лет и именно его мне не хватало, чтобы пустота внутри исчезла.

Но не думайте, что я сразу сдалась на милость победителю. Я замолчала, но все же терпеливо ожидала ответов на свои вопросы. Видимо Кельтайнен (и как запомнила его имя?) понял это и с тяжелым вздохом негромко щелкнул пальцами. Что произошло потом, я не поняла, но вокруг стало светлее и я, наконец, получила возможность разглядеть своего «гостя».

Сказать, что я была шокирована – это ничего не сказать. Он был прекрасен… Длинные черные волосы мягкими волнами спадали на плечи, губы растянуты в полуулыбке, глаза горят каким-то внутренним светом и в них таится такая печаль, что всему миру хватило бы, соберись он с ним поделиться. Рука сама непроизвольно потянулась к нему, но на полпути я остановилась. Как же велико было мое удивление, когда он быстро наклонился и прижался щекой к моей руке, тихо прошептав «Наконец-то…». Я уже открыла было рот, чтобы спросить, что это значит, как он поднял на меня свои удивительные янтарные глаза (а глаза у него и в правду были как два янтаря) и я буквально подавилась своим вопросом. С ТАКОЙ безграничной нежностью на меня еще никто и никогда не смотрел! Не знаю, сколько прошло времени: минута или час, но парень с явной неохотой отстранился и с горькой улыбкой на милых губах прошептал «я вернусь за тобой очень скоро», затем также быстро коснулся моих губ легким поцелуем и исчез…

Я слышала, как звенел будильник где-то в ногах моей кровати, но никак не могла заставить себя встать и отключить его. Ох уж эта надоедливая песня! Знала же, что нельзя ставить на будильник любимые мелодии, ведь вскоре начинаешь их ненавидеть. Так нет же, не сдержалась! Пришлось все-таки добраться до телефона.

И тут я вспомнила все, что произошло ночью. Лавина воспоминаний обрушилась на меня, сметая остатки сна и усталости от недосыпа, заменяя все это на сумасшедшую надежду и неконтролируемую радость. Правда это было на самом деле или мое воспаленное сознание сыграло со мной злую шутку? Мне не хотелось верить, что Кельтайнен плод моего воображения, но слишком нереально все казалось…

Восторженное настроение куда-то улетучилось, и я уныло побрела в ванну. Внезапно мое внимание привлекло что-то белое на одеяле. Не веря своим глазам, я быстро пошла обратно к кровати и подняла белую лилию. И тут я поняла, что все произошедшее ночью правда, и мои губы сами растянулись в глупой улыбке. Пританцовывая, я отправилась в ванную комнату, чтобы принять душ перед занятиями. На самом деле это уже стало моей традицией, ничто так не приводит в порядок мысли, как тугие струи горячего душа.

Выйдя из ванной комнаты, я схватила лилию с полочки, куда положила ее перед уходом и услышала легкий звон, как будто что-то металлическое упало на пол. Встав на колени, я заглянула под кровать, куда, по моему мнению, закатилось это «нечто» и увидела слабый блеск. Протянув руку, я вытащила маленькое золотое колечко, внутри которого была гравировка на латыни «Animae dimidium meae» , спасибо моему увлечению латынью в старших классах, я поняла значение этой фразы. Покрутив кольцо в руке, я пожала плечами и надела его на безымянный палец правой руки. Не знаю, почему я так поступила. Просто поняла, что это правильно. К тому же кольцо село как влитое, будто и предназначалось для меня.