— Черт бы тебя побрал! Разве мы не квиты уже?

— Нет. Не думай, что ты спас меня. Песок не смог бы меня убить. Тогда как Бейшехир наверняка бы лишил тебя жизни!

Гавр был просто ошарашен таким красноречием и энергичной напористостью не характерными для гурий.

— Черт бы тебя побрал! — снова воскликнул он, не найдя ничего ответить на это.

Он подошел к пролому и, скрестив руки на груди, стал молча смотреть в серую муть. Потом он вдруг повернулся с выражением подозрительности на лице и спросил:

— Постой-ка. Ты назвала его по имени. Откуда ты знаешь?

Айшгур опустила глаза и почему-то смутилась. Но потом засмеялась и, лукаво глянув на Гавра, игриво спросила:

— Почему ты всегда вспоминаешь черта? Прямо как человек.

— Да так, привязалось кое от кого, — начал было оправдываться наместник. — Но ты не ответила на мой вопрос.

— Все очень просто, — ответила гурия.

С загадочным видом она шаловливо прошлась, перепрыгивая с обломка на обломок. Подойдя вплотную к Гавру, она поднялась на корявый камень и обвила его руками. Наместник недовольно скинул с себя ее руки, отчего гурия чуть пошатнулась и едва не упала на усыпанный мелкими осколками пол. Сразу же обиженно надувшись и нахмурив брови, она отошла подальше.

— Отвечай сейчас же на мой вопрос! — снова потребовал Гавр.

— Ну, что тут такого. Он уже приезжал к Умару не так давно, три луны назад. Я приходила к нему тогда с подругами. Он не скрывал своего имени.

Лицо Гавра стало иронично-настороженным.

— Так, — сказал он, подойдя поближе к Айшгур. — Наверняка и он проболтался тебе о чем-нибудь невзначай? Не так ли?

— Может быть. Разве я помню?

— А ты попробуй, припомни, — попросил Гавр, не меняя интонацию.

— Ну, что-то говорил про чудесную жидкость, которую изобрел. Хвалился, что она может убить любого бессмертного.

— А он случайно не рассказал, зачем ему это.

— Кажется, он говорил о каких-то северных землях, которые нужны его хозяину.

— А имя его он не называл.

— Не помню. Может быть.

— Постарайся вспомнить. Для меня это очень важно.

— Не понимаю…

— Не понимаешь?! — начал раздражаться Гавр. — Это ведь он меня хотел убить. Я — хозяин северных земель!

— Я попробую…Сейчас… Кажется Хамас или Хафир…

— Хамсин?

— Да. Кажется, так.

Гавр занервничал и заходил по развалинам.

— Мне нужно ехать. Мой мир в опасности. Теперь это очевидно.

— Правильно, Гавр. И твоя жизнь тоже, — прозвучал зычный голос из сумрака.

Наместник резко обернулся.

— Кто здесь?!

— Это я, Бейшехир. Я знал, что девчонка приведет меня к тебе.

— Это он! — испуганно закричала Айшгур. — Он тут!

Из темноты вышел закутанный в серый балахон мавр с двумя нукерами. Буря как будто совсем не захватила их: одежда была чистой, лица — ясными. Невозможно было подумать, что они только что двигались по пустыне во время песчаной бури. Гавр занял боевую позицию, но меч убрал в ножны. Бейшехир не наместник, с ним можно справиться при помощи силы.

Колдун остановился. В нескольких метрах позади него встали слуги. Вид у него был не воинственный, и лицо его даже выражало какое-то подобие дружелюбия. Он улыбнулся и молвил:

— Я хочу просто поговорить. Не кипятись, — он демонстративно поднял вверх руки, показывая этим свою благонамеренность и отсутствие оружия, и продолжил:-Я знаю, что ты, как и все наместники, можешь метать молнии, но они мне не страшны. Хоть я и не титан, а к сожалению, только человек, но я умею защищаться от гнева наместников.

— Тогда сразимся на мечах? — спросил Гавр.

— Мечом я не владею.

— Так зачем же ты сюда явился? — грозно рыкнул наместник. — Уж не думаешь ли ты меня и на сей раз провести?!

— Провести? Нет…

— Так что же тебе надо?

Еще пару секунд и теряющий терпение наместник начал бы метать молнии не только глазами. Но Бейше, видя, что соперник уже вскипает, решил перейти к делу. Он тут же убрал с лица дружелюбную улыбку и сказал:

— Я вижу ты готов разговаривать напрямик.

— Да. И я знаю, что ты хотел меня убить. И знаю, по чьему приказу.

— Отлично. Ты избавил меня от излишних утомительных изъяснений.

— Я одного не понял, — произнес Гавр, скрежеща зубами и едва сдерживая свой гнев, — как ты после этого посмел явиться мне на глаза?! Или ты думаешь, что у меня не поднимется на тебя рука? Или я слыву сердобольным среди наместников?

— Я позаботился о своей безопасности и не боюсь тебе. Я бессмертен ответил колдун еще более посерьезнев.

— Возможно. Но я уж точно смогу тебя изрядно покалечить.

— И все-таки, может быть ты сначала выслушаешь меня? У меня есть интересные новости.

— Какие новости могут быть для меня в пустыне?

— Не в пустыне, а в твоем мире.

— Что? — насторожился и прищурился Гавр. — Что в моем мире? Уж не совал ли ты туда свой черный нос?

— Я? Нет. Пока, нет…

— Ах ты, мерзкая крыса! — воскликнул Гавр и, в один миг выхватив меч, прыгнул на Бейшехира.

Но тот увернулся и проворно вынул из-за пазухи ярко-голубой флакон с искрящейся жидкостью. Наместник на секунду замер, увидев свою смерть в руках колдуна, но тут же, сделав молниеносный выпад, рубанул по его кисти, и склянка отлетела вместе с частью ладони в сторону.

Раздался вопль покалеченного мавра. Его верные слуги кинулись к нему, пытаясь тут же перевязать его рану каким-то тряпьем. Один из них, пытавшийся поймать окровавленную руку хозяина, которой он в ужасе размахивал в воздухе, не заметил голубой фосфорицирующей лужи на камнях и наступил в нее. В один миг его охватило пламя, и он, даже не успев вскрикнуть, рухнул обгоревшим скелетом к ногам своего господина. Другой слуга, безумно вытаращив глаза, попятился и тут же кинулся наутек в темную гущу бури.

Оставшись один Бейше рухнул на колени, зажав кровавую руку под мышкой. Он стонал от боли. Гавр был слегка ошарашен, но не подавал виду. Довольно глянув на оплавленные кости, он произнес:

— Так ты говоришь, у тебя есть новости?

Бейше собирался с силами и скулил. Но вдруг к неудовольствию своему и разочарованию Гавр заметил на измученном болью лице колдуна мстительно гадливую усмешку.

— Ты ведь… собирался к Лютому Князю? — спросил он, цедя слова сквозь сжатые от боли зубы.

— Верно. И что с того? Уж не хочешь ли ты слезно попросить, чтоб я не упоминал о тебе и твоем хозяине Хамсине?

— Нет, не хочу, — ответил колдун, тяжело дыша и сильно напрягаясь. — Ты и сам ничего ему не расскажешь.

— С твоей стороны наивно рассчитывать на это, — ответил Гавр, повеселев. — И кто же помешает мне. Не ты ли?

Гавр позволил себе довольную ухмылку, хотя внутри уже поселился червь беспокойства. Слишком уж уверенно ведет себя чертов колдун.

— Ты ведь не хочешь, чтоб твоей женщиной случилось что-то нехорошее? — спросил Бейше, и его ухмылка превратилась в злорадную гримасу.

— Что ты городишь? Что с ней может случиться?

— Уже случилось, Гавр. Сожалею, но…

Он закашлялся то ли всерьез, то ли нарочно. Лицо его было бледным, у колен растекалась кровавая лужа. Он терял сознание.

— Говори дальше! Что с ней? — злобно сжав челюсти, прошипел Гавр.

— Она у нас в руках. И если ты хоть словом обмолвишься Хозяину о том, что произошло в Дамаске и здесь, ей не поздоровится. Ты ведь знаешь, Хамсин не церемонится с людьми, — на едином дыхании проговорил Бейше и пошатнулся.

— Ты все врешь! У нее есть сила. Она так просто не сдастся! — проревел наместник.

— Не веришь? — слабым голосом спросил колдун. — Вот. Смотри.

Он протянул уцелевшую руку, и в его ладони Гавр увидел знакомые браслеты, которые носила Беатриче.

— Разве это не ее амулеты? — спросил Бейшехир и бросил их на камни.

Еще раз пошатнувшись, он задел плечом валявшейся рядом большой обломок каменной кладки в надежде задержаться в сознании. Но это ему не помогло, через секунду он рухнул без чувств.