Вот мы попали, наконец, в то место, где я нашел "Скат-1".

Мы сделали остановку.

Титов включил светоискатель - тонкий луч обежал рваное отверстие по контуру, выхватывая зубцы и выступы. Несколько зубцов Титов спилил ультразвуковой пилой. Потом осторожно повел "двойку" в отверстие. Первую кабину даже не царапнуло. Титов включил передний плавник и вытянул через "горлышко" мой "Скат".

Мы очутились в довольно просторной полости в недрах земли. Широкая, а главное, высокая, она тянулась метров на сто пятьдесят. Не меньше часа мы потратили на тщательное ее обследование, пока не убедились, что выхода нет.

- Но ведь течение входило сюда! - сказал Титов.

- Для воды есть и выход, - возразил Калабушев. - Нет выхода для нас.

- Посмотрим все дыры, через которые вода выходила, - предложил я. Может быть, какую-нибудь удастся расширить.

Конечно, течение помогло бы нам отыскать все дырочки в подземном сите. Но Калабушев не зря имел специальность спелеолога. В конце концов он нашел под самым потолком узкую горизонтальную щель. Мы промерили ее ультразвуковыми локаторами: она шла, все время сужаясь, метров тридцать. О том, чтобы расширить эту глубокую трещину в толще пород, не могло быть и речи. Проскользнуть в нее не сумел бы человек даже в легком водолазном костюме. Словом, мы оказались закупоренными прочно и основательно - с обоих концов подземного хода.

- Самое скверное, - сказал Титов, - то, что нас не найдут: ведь вход завален.

- Да, разумеется, - спокойно подтвердил Калабушев. - Нет главного признака - скалы в форме развернутой пасти.

Упоминание о пасти змея вызвало в моем воображении вихрь картин.

- А я видел змея, - сказал я. - Перед тем, как попал в эту дыру.

Мы сидели сейчас лицом друг к другу. Титов и Калабушев повернули свою кабину. Получилось как бы маленькое совещание.

Калабушев взглянул на меня чуть испытующе. Он хотел уяснить: решил ли я вдруг разыгрывать товарищей в такой неподходящей обстановке? Или в моих словах заключался упрек ему: ведь мы очутились здесь в конечном счете из-за его убежденности в существовании змея.

Титов воспринял мои слова иначе. Он, видимо, решил, что я хочу приободрить их. Какая-то разрядка для нервов, отвлечение мыслей на короткое время были действительно необходимы. Он охотно включился в "игру".

- И здоровый он был? - произнес он, откидываясь в кресле и приготавливаясь слушать занятные байки.

- Да метров сто, - сказал я, понимая, что получается в общем-то ужасно глупо. Мне не верят. И кто не верит? Те, кто, собственно, и разыскивали змея!

- Ну, что это за змей! - усмехнулся Титов. - Вот однажды...

- Должен вас предупредить, - вмешался вдруг Калабушев. - Что бы вы сейчас ни придумывали, вряд ли вам удастся превзойти "очевидцев", чьи рассказы занимают особый, отдельный шкаф в моей коллекции. Собирая материалы о морском змее и сортируя их, я выделял самые несолидные "свидетельства", самые бесшабашные истории, рассказанный пьяными матросами, в особый раздел под наименованием "Чистый бред".

Меня разобрала досада. "Ты всю жизнь мечтал о встрече с морским змеем, - подумал я, - ты единственный человек, который верил в его существование, ты отправился специально на его поиски - и безрезультатно. И ты же высмеиваешь меня, единственного человека, который его видел". Но что я мог сделать? Мне оставалось подождать с рассказом о змее до более благоприятного момента. Но будет ли такой момент?

Я посмотрел на узкое лицо Калабушева. Он сосредоточенно думал. Теперь я понял секрет его мужества. Он просто привык к опасным ситуациям. И все. Спелеологи тоже понимают, почем фунт лиха. Сейчас он находился в привычной для него обстановке и привычно обдумывал положение.

- Есть какой-нибудь способ связаться с поверхностью? - спросил Калабушев. - Или с глубоководными судами, которые, конечно же, рыщут сейчас по каньону?

- Ультразвук но пробьет скалу, - сказал Титов.

- Радиоволны не пройдут сквозь гору, - заявил я. - Там пласты металлических руд. Кроме того, у нас направленный луч. Мы поддерживаем связь, так сказать, в пределах прямой видимости. Нащупать корабль вслепую почти безнадежно.

- Мы, спелеологи, пользуемся проволочной связью, - сказал Калабушев. Под землей это надежнее.

- "Скат" не для спелеологических исследований, - заметил я.

- Но вы же отправились в глубь лабиринта, - возразил Калабушев. Значит, должны были выбросить буй и сматывать с катушки кабель элементарное правило.

Я не стал объяснять, что в тоннеле очутился нечаянно. Сейчас было не до того.

- Значит, нужен провод, - рассуждал между тем Калабушев. - Кабельная связь. По крайней мере до каньона.

Он помолчал.

- Выходит, нужно искать, - заключил он. - Ну что ж, за работу. - И деловитым тоном добавил: - Я думаю, нам лучше расцепиться.

- Где вы думаете искать кабель? - оторопело спросил я.

- Да здесь же, где же ему еще быть!

Титов пристально посмотрел на Калабушева.

- Вы думаете, что кто-то оставил его здесь?

- Не кто, а что, - возразил Калабушев.

- Что же? - спросил я. Калабушев не переставал меня удивлять.

- Течение, конечно, - сказал Калабушев. - И, увидев наши недоумевающие физиономии, добавил чуть нетерпеливо: - Куда же, по-вашему, девалась телевизионная камера, которая сфотографировала "пасть змея"? Пасть поглотила ее, то есть течение втянуло ее в тот самый проход, где находимся мы. Камера в яйцевидном корпусе. Значит, течение может катить ее до тех пор, пока не встретится слишком высокий порог или слишком узкая щель. И то и другое - в этом зале. Следовательно, здесь и нужно искать.

Нет, что там ни говори, а спелеологи - толковые люди. Мы нашли камеру через полчаса. Я нащупал ее локатором. Металл отозвался пронзительным писком в наушниках, едва я коснулся его невидимым лучом.

От камеры тянулся тонкий трос. Но самое для нас важное: в каком месте он оборвался? По теории вероятностей скорее на более длинном отрезке, чем коротком. Тогда конец его должен выходить из-под земли. Теперь оставалось проверить теорию.

Я присосал камеру плавником. Затем включил внутренние проводники, по которым в плавник передавались электрические заряды. Эти проводники я, в свою очередь, подсоединил к антенне "Ската". У меня дрожали руки, но я старался не спешить. Внимательно глядя на стрелки, отрегулировал емкость. И вот он, решающий момент!