— Я любил ее, а Стрейк — нет! — выпалил в ответ Тео, сжимая кулаки. — Он только спал с ней да всюду таскал за собой, как дополнительный балласт. Я дал ей дом, я дал ей ребенка. Для того, чтобы самоутвердиться, мне не требовалось уничтожать Стрейка… если ты на это намекаешь. — Он отвернулся от демонстрационной доски, пересек кабинет и рухнул на диван.

В ответ на несвойственную приятелю вспышку Макс вопросительно приподнял брови. Последние несколько недель Тео что-то легко вскипает. От Макса это обстоятельство не укрылось, но он посчитал, что все дело в проблемах, связанных с новорожденной дочкой Тео, Но сейчас ему вдруг пришло в голову, что проблема, возможно, в другом.

— У вас с Джилл все в порядке? — осторожно поинтересовался он.

Тео ответил ему пристальным взглядом.

— А почему нет?

— Вспыльчивость — это моя привилегия, но никак не твоя.

— Может, просто до сих пор никто не знал, как меня вывести из себя, — предположил Тео.

— Может быть, — согласился Макс, ероша ладонью волосы. — Вот что, я прошу прощения. Мне никак не удается избавиться от чувства, что с этой катастрофой что-то не так, что здесь не просто ошибка водителя, как утверждает полиция. Наш двигатель — слишком большая ценность. Есть люди, готовые и на убийство, чтобы его заполучить.

— Знаю, — со вздохом подтвердил Тео. Он поднялся с дивана, злясь на собственную вспышку. — Меня в тот день здесь не было, но я понимаю, что ты имеешь в виду. Тебя это, конечно, не слишком-то утешит, но у Джилл объяснения полиции тоже вызывают сомнения. Она говорит, что не раз видела, как Стрейк выходил из куда более опасных виражей, даже не поцеловав стену. — Он снова остановился рядом с Максом, опустил взгляд на чертежи, разложенные на столе. — Ради нашего же спокойствия мне хотелось бы верить, что на этот вопрос найдется разумный ответ.

Макс смотрел на чертежи, а видел только стену огня, сатанинским кольцом объявшего его несчастного друга. Проживи он еще десять жизней, ему не забыть тот последний взгляд, которым Стрейк умолял вызволить его из огненной тюрьмы. А он не успел. Он пытался. Но не сумел добраться до Стрейка прежде, чем машина взорвалась, лишив жизни его друга и на два года отодвинув осуществление их общей мечты.

Леора набросила халатик, туго завязала на тонкой талии бледно-розовый пояс, а потом неслышной поступью направилась на кухню — приготовить себе завтрак перед работой. Квартирка показалась ей еще меньше после ее просторных апартаментов в родительском доме. Окинув взглядом кухню, она улыбнулась. Леора ни за что не оскорбила бы своих близких признанием, что уютная атмосфера ее собственного — пусть на время — дома нравилась ей больше роскоши поместья Сент-Джеймсов. Устроившись с завтраком в крошечной нише, перед окошком, выходившим в по-зимнему сумрачный сад, она вынуждена была согласиться, что у этого жилища все же есть один крупный недостаток. Одиночество. Ни один звук не нарушал тишины комнат, и ей так не хватало общения.

— Может, щенка завести? Отличная была бы компания, — вслух размышляла она, заканчивая завтрак вместе с птицами, поклевывающими крошки в кормушке за окном кухни.

Она отчетливо представила себе, какое лицо было бы у Лоррейн, если бы она вернулась домой с новым питомцем. Лоррейн, как и Джеффри, любила животных, но уже много лет они не держали никого, кроме нескольких верховых лошадей да котов — чтоб ловили мышей в амбаре. Постепенно ее улыбка растаяла. Не исключено, что она вообще не вернется домой, во всяком случае, не будет там жить. Самостоятельность привила ей вкус к жизни в одиночку. Возможно, по примеру Силк, Каприс и Ноэль она тоже купит себе дом. Почему бы и нет? Это вполне можно сделать, даже если она и вернется на место секретаря своей матери.

Довольная перспективами будущего, Леора сполоснула после завтрака тарелки и пошла в спальню одеваться. С тех пор как ее гардероб претерпел коренные изменения, на процедуру одевания у нее стало уходить значительно больше времени. Сегодня она выбрала темно-розовый костюм и экстравагантные туфли-лодочки еще более насыщенного оттенка. Шпильки невероятной величины прибавляли роста к ее пяти с половиной футам. Мазок-другой румян и губной помады, чуть больше внимания глазам и векам — и маленькая серая мышка удивительно преобразилась. Ее волосы, хоть и ничем не выдающегося русого цвета, были густыми и блестящими, и к модной причудливой стрижке как нельзя лучше шел беретик, который она водрузила на голову, заломив под лихим углом. Леора ухмыльнулась собственному изображению. В жизни она не чувствовала себя более живой, более дерзкой. Теплое драповое пальто — вот и все, что осталось серого в ее наряде, но его серебристый отлив так ей нравился, что она и забыла про аналогии.

Отправляясь в агентство, Леора даже не задумывалась о том, куда ее направит Мэй. До сих пор ее устраивали все ее временные вакансии. Даже те работодатели, за которыми прочно укрепилась репутация жестких и трудных в общении людей, лично к ней почему-то обычно были добры и внимательны. Лоррейн и раньше не раз отмечала это качество дочери, но Леора не принимала ее слов во внимание, приписывая их естественной материнской пристрастности. Но теперь, когда и Мэй стала твердить о том же, Леоре пришлось согласиться, что в ней есть нечто такое, от чего теплеют даже самые черствые люди. Правда, она вовсе не была уверена, что рада такой реакции со стороны окружающих. «Возможно, это так же легко изменить, как и стиль одежды», — подумала она и решительно расправила плечи. Ей всего-то и нужен что легкий толчок, и этот зимний день, когда промозглый ледяной ветер свирепо набрасывался на любого смельчака, отважившегося выглянуть на улицу, показался Леоре вполне подходящим для грандиозных начинаний и перемен. Подъезжая к офису, она обдумывала всевозможные средства и способы, с помощью которых можно было бы укрепить свой внутренний стержень.

Леора толкнула входную дверь агентства и остановилась как вкопанная, заслышав громкие раздраженные голоса в кабинете Мэй — шум, сразу напомнивший ей о ее последнем визите сюда. В тот день беседа велась на таких же повышенных тонах.

— Неужели опять этот Макс Силвер? — тяжело вздохнула она, все еще в душе надеясь, что ее догадка окажется неверной. А она-то была уверена, что Эрнестина укротит это чудовище! Дверь в кабинет Мэй была плотно прикрыта, но голоса доносились до нее совершенно отчетливо, и ей не составило труда узнать собеседниц.

— Он опасен, это я тебе говорю! Никто не смог проработать у него дольше недели, а я продержалась все три. Неудивительно, что ему приходится обращаться в агентство по найму временных секретарей. Нормальная женщина ни за что не станет работать у него постоянно.

— Успокойся, Эрнестина.

— И не подумаю! Я согласилась пойти к этому Аттиле-воину только потому, что у тебя больше никого не было. С первых же минут я дала ему понять, кто из нас босс. Я сражалась до последнего — и посмотри, на кого я похожа!

Эрнестина рванула на себя дверь и ураганом ринулась в коридор, напоследок бросив гневный взгляд через плечо на Мэй. Леора стояла всего лишь в паре шагов от двери, прямо на пути Эрнестины, И та с разгона налетела на нее. Леору отбросило к одной стене, ее сумочку — к другой, и все содержимое веером рассыпалось по полу. Эрнестина, с хрустом раздавив каблуком тюбик губной помады, поскользнулась на расческе и коротко выругалась. Мэй подскочила с кресла и бросилась на помощь Леоре. Но Эрнестина оказалась рядом с Леорой раньше. Она помогла ей подняться, обвив за талию мясистой мощной рукой, а потом участливо заглянула в лицо.

— Ты в порядке, детка? — поинтересовалась она. Гнев ее на глазах улетучивался. — Извини, я случайно толкнула тебя, просто не заметила, — виновато добавила она, уже подводя Леору к столу Мэй и с материнской заботливостью усаживая ее на диванчик.

Леора сдунула упавшую на лоб непослушную прядь. И слабо улыбнулась:

— Я сама виновата.

Эрнестина покачала головой. Ее ярость вспыхнула с новой силой.