Комиссар да Силва, освеженный горячей ванной, удивленный и обрадованный тем, что чувствует себя таким бодрым, шагал по Авенида Атлантика, направляясь к знаменитому ресторану и радуясь, что Вильсон ему позвонил. Почти целая неделя пребывания в джунглях требовала вознаграждения, а что может быть лучше, чем час-другой в компании друзей, к тому же с хорошей выпивкой? За исключением, может быть, сна? Даже муки, которые он претерпел, соскабливая жесткую щетину опасной бритвой, которая прежде служила куда менее благодарным целям, не смогли испортить настроение. Ощущать на теле чистую одежду было верхом блаженства, и даже то, что тротуары оказались почти пусты - крайне редкое явление для этого района - тоже поднимало тонус. Справа от него пенистые языки волн четко ограничивали пространство человеческого существования, в то же время великодушно позволяя ощутить благотворность прохладного бриза.

Показались огни ресторана. Подойдя, комиссар увидел Вильсона за одним из столиков под окном бара. Занавеска не позволяла заглянуть внутрь. Остальные столики были свободны. Вильсон довольно наблюдал, как да Силва с улыбкой опустился в кресло.

- Привет, Зе. Ты, против обыкновения, пунктуален. Что случилось?

- Просто я должен был прийти сразу, пока не заснул, или не ходить вообще. - От улыбки на лбу да Силвы собрались морщины. - Я полагаю, выпивку заказывает первый?

- Я только что пришел...

- А где твоя спутница?

- Должна появиться с минуту на минуту, - Вильсон кивнул в сторону дверей. - Я только что звонил ей в отель. Она уже в пути.

Да Силва с сожалением покачал головой.

- Вильсон, дружище, тебе ещё многому нужно учиться. Джентльмен заезжает за дамой в её отель, а не уславливается о встрече невесть где. К тому же в чужом городе.

Вильсон в свою очередь покачал головой.

- Зе, дружище, тебе ещё многое предстоит узнать об этой юной даме. Если она говорит, что где-то с тобой встретится, потому что не хочет, чтобы ты за ней заезжал, то там ты с ней и встретишься.

- Ага! - Да Силва кивнул. - Упрямая, да? - Лицо его сделалось печальным. - Нехорошая черта, в этом ты убедишься.

- Не упрямая. Самостоятельная.

Да Силва пожал плечами.

- Самостоятельная, упрямая - один черт. - Он взглянул на часы. - Но слабость у них всех общая. Уже почти восемь.

- Она будет вовремя, - заверил Вильсон, взглянув на собеседника с оттенком превосходства. - Видишь ли, она не бразилианка, а американка. Так что придет.

Да Силва в упор взглянул на него.

- Неважно, из Бразилии она или из Америки, но она женщина! Во всяком случае, с твоих слов у меня сложилось такое впечатление. Вильсон, дружище, если ты насчет неё - или насчет любой другой женщины - питаешь серьезные намерения, позволь старому специалисту по этой части кое-что объяснить. Для женщины все, что связано со временем, значения не имеет. И от национальных особенностей это не зависит. Интернациональная черта...

- Ну кто бы говорил! Когда ты сам-то не опаздывал?

- Однажды было, - возразил да Силва. - Тогда мне было года четыре, и я ещё не знал часов...

Он откинулся назад и громко постучал в окно - у "Марио" это был признанный способ заставить официанта вспомнить о своих обязанностях. Занавеска на окне сдвинулась, появилось темнокожее лицо, оценило ситуацию и опять исчезло. Вскоре у столика появилась фигура в белой куртке, балансирующая подносом с двумя рюмками и бутылкой пятизвездочного "масьера"; вкусы обоих постоянных посетителей были здесь хорошо известны. Вильсон заботливо наполнил рюмки и придвинул одну из них другу. Да Силва поднял тост.

- Счастливого Рождества.

Вильсон кивнул, выпил и вздохнул.

- Знаешь, - медленно и задумчиво протянул он, - просто как-то не верится, что сейчас Рождество, когда видишь вокруг пальмы и теплое море. Он взглянул на темнеющую морскую гладь. - Не знаю, привыкну ли я к этому климату, к Рождеству без снега, без мороза, без саней с колокольчиками...

- Сани с колокольчиками? - Да Силва насмешливо покосился на друга. Извини, ты слышал эти колокольчики по радио или видел по телевидению?

Вильсон ухмыльнулся.

- Возможно, в своей ностальгии я зашел несколько дальше, чем следовало. Но ты же понимаешь, что я имею в виду.

- Я знаю, что ты думаешь и что имеешь в виду, - спокойно кивнул да Силва. - На самом деле ты подразумеваешь, что в таком благоприятном климате не может быть Рождества, потому что не будет слякоти, мокрых ног, простуды...

- Я имел в виду вовсе не это. Я полагаю...

Да Силва покачал головой.

- Вы, люди северного полушария, должны бы избегать холодной погоды, как чумы. Но к этому времени года с вашим разумом как-будто что-то происходит. Это относится и к европейцам и к американцам. - Он вновь покачал головой. - Такие рассуждения я уже слышал сотни раз, и большей частью с самой трагической интонацией. В Бразилии нет Рождества, потому что нет снега. - Он развел руками. - Нет снега, каково? Вы судите обо всем только по своему собственному опыту, а если что-то не по вашему, сразу отвергаете. Как слабоумный компьютер.

Вильсон вытаращил глаза.

- Я полагаю, у тебя есть конкретные возражения?

- Конечно. - Да Силва слабо улыбнулся, покрутил свою рюмку и поднял голову. - Если я не ошибаюсь, в тот день в Вифлееме вовсе не было снега. В тех местах его не бывает, и раньше тоже никогда не было. А на картинах с пастухами, наблюдавшими огромную звезду, на заднем плане всегда рисуют пальмовую рощу. В момент рождения Иисуса погода там была скорее как у нас, чем как у вас. - Его улыбка стала шире. - Я так и вижу трех мудрецов из Америки, пришедших в тот день к яслям. Внезапно один из них отступает назад и подозрительно качает головой. "- Тут что-то не так, - говорит он двум другим. - Весьма сомнительно, что это настоящий Мессия. Нет снега."

Вильсон рассмеялся.

- Мне давно пора бы знать, что с тобой бесполезно спорить, - он поднял свою рюмку. - За отсутствие снега.

- За это я выпью, - согласился да Силва.

Поставив рюмку на стол, он взглянул на часы и нахмурился.

- Я понимаю, что она женщина и так далее, и не хочу казаться любопытным, но где, собственно, находится отель твоей приятельницы? В Сан-Пауло?

Улыбка Вильсона исчезла. Он тоже посмотрел на часы и озабоченно встрепенулся.

- Ты прав. Она живет в "Миракопе", а это совсем недалеко отсюда. Давно должна быть здесь... Пойду ещё раз позвоню в отель; возможно, она что-то забыла и вернулась обратно.

Он направился в ресторан. Да Силва откинулся на спинку кресла, закурил, взял бутылку и вновь наполнил свою рюмку. Если бы не Вильсон, он с большим удовольствием остался бы дома и выспался. Он рад был снова видеть друга, отведать такого коньяка, кроме того, удалось кое-что разъяснил Вильсону насчет Рождества и снега, но пугала мысль о том, что придется за бифштексом битый час выслушивать историю обманутой любви. Он поставил рюмку на стол и широко зевнул. И тут из бара выскочил Вильсон.

- Зе! Мы уходим! Я уже расплатился!

Да Силва прервал свой зевок.

- Уходим! Мы ещё не поели. В конце концов, ты сам меня уговорил прийти сюда поужинать, а теперь...

- А теперь мне немедленно нужно в отель! - бросил Вильсон.

Он подошел к краю тротуара и нетерпеливо посмотрел в обе стороны.

- Проклятие! Где это дурацкое такси?

Да Силва пожал плечами, выбросил окурок и последовал за Вильсоном на улицу.

- Сегодня Рождество, - напомнил он. - Все сидят дома и смотрят по телевизору снег. С чего ты так взвился?

Пришлось Вильсону отказаться от тщетных попыток.

- Проклятие! Ну, тогда пошли пешком!

- Согласен, - кивнул да Силва и зашагал рядом с Вильсоном. - Я все равно не голоден. А так мы будем проходить мимо моего дома и я смогу пойти поспать.

- Ты пойдешь со мной, может, сумеешь спасти жизнь этому идиоту портье в "Миракопе"! - прошипел Вильсон. - Если я буду один, обязательно убью его! Идиот! Чертов шут! Сейчас он говорит, что прежде чем покинуть отель, она написала мне письмо и оставила ему для отправки почтой. А до того сказал только, что она уже ушла. И ни слова о письме! Этот слабоумный остолоп...