— Сигнал «Лотосу», — приказал Хорнблауэр: — отрезать цель от Штральзунда.

Во время войн, тянущихся бесконечной чередой, обо всяких средствах навигационного ограждения приходится забыть. Буй, который должен был обозначать подходную точку к глубоководному каналу — Бодден, судя по карте, — ведущему в Штральзунд. Командиру «Лотоса» придется хорошенько напрячь своих лотовых и самому не зевать, если он хочет найти вход в канал.

— У отметки семь! — выкрикнул лотовый. «Несравненный» уже подошел опасно близко к отмели. Буш выглядел смущенным.

— Убавьте парусов, если сочтете нужным, капитан Буш.

У «Несравненного» нет никаких шансов догнать «Бланш Флер», а если они рискуют сесть на мель, то пусть это случится как можно позже.

— Цель берет круче к ветру, — доложил Харст.

Да, это было именно так: француз явно отказался от попытки укрыться в Штральзунде. За это стоило поблагодарить Викери, который на своем «Лотосе» бросился ему наперерез по мелководью, не убирая ни одного паруса.

— Если француз будет долго лежать на этом курсе, то попадет под пушки «Ворона», — возбужденно проговорил Буш.

— Цель меняет галс! — снова доложил Харст.

— И пять с половиной! — прокричал лотовый.

Буш в раздражении закусил губу: его великолепный корабль идет к мелям подветренного берега, а под килем осталось всего тридцать три фута воды.

— К повороту, капитан Буш, — сказал Хорнблауэр. Теперь, когда они убедились в намерениях «Бланш Флер», не было никакой необходимости приближаться к берегу. «Несравненный» повернул и лег на новый курс; легкие волны разбивались о его левую скулу. Приятно горело солнце…

— Что случилось с «Вороном»? — вдруг крикнул Буш.

Фок-стеньга шлюпа, вместе с марсом, реем, парусами и всем такелажем, вдруг задрожала и вдруг, как подрезанная, жутким клубком снастей, дерева и парусины свалилась за борт.

— Сел на мель, сэр! ответил Харст, глядя в подзорную трубу.

Сила, с которой «Ворон» налетел на песчаную банку, была такова, что корабль лишился стеньги.

— У него осадка на восемь футов меньше нашей, сэр, — начал было Буш, но все внимание Хорнблауэра было уже вновь обращено на «Бланш Флер». Та, к несчастью, похоже нашла вход в канал, ведущий в укрытие бухты за островком Хидденсо. На карте в этом месте стояла лишь одна пометка: лаконичные «2Ѕ». Пятнадцать футов воды и батарея на конце далеко выдающегося в море полуострова. «Бланш Флёр» может считать себя в безопасности — если шведы будут защищать ее. На горизонте, с наветренной стороны, Хорнблауэр заметил характерные марселя бомбардирских кечей; очевидно Дункан и Маунд, после блужданий в тумане, наконец заметили «Несравненный» по пути в точку рандеву у мыса Аркона.

— Будьте добры, пошлите шлюпки на помощь «Ворону», капитан Буш, — сказал Хорнблауэр.

— Есть, сэр!

Для того, чтобы поднять баркас и тендер с кильблоков и спустить за борт, потребуются усилия пары сотен матросских рук. Свистели дудки, а боцманская трость подгоняла отстающих. Шкивы повизгивали в блоках, босые ноги глухо стучали по палубе и даже громадина «Несравненного» чуть накренилась от перемещения большого веса. Хорнблауэр вернулся к своей подзорной трубе.

«Бланш Флёр» нашла для своей якорной стоянки весьма своеобразное место: капер бросил якорь между островом Рюген и длинной полосой Хидденсо; последний, скорее, напоминал не остров, а песчаную косу, состоящую из длинной череды песчаных дюн, выступающих из желтоватого мелководья. Рангоут «Бланш Флёр» все еще был хорошо виден на фоне низких грязно-серых холмов Рюгена, а корпус француза был скрыт дюнами Хидденсо, которые лежали перед ним как извилистый брекватер. На одном из концов Хидденсо была батарея — Хорнблауэр разглядел силуэты пушек, черные на фоне поросших зеленой травой амбразур — прикрывающая вход на небольшой рейд. С другой стороны островка волны прибоя, с шумом разбивающиеся о берег, явно свидетельствовали о том, что тут не пройти и корабельному баркасу. Эскадре удалось отрезать «Бланш Флёр» от Штральзунда, но, похоже, теперь капер мог себя чувствовать в полной безопасности, на много миль окруженный мелководьем и под защитой батареи. Единственным способом вытянуть его из укрытия представлялась вылазка на корабельных шлюпках, которым при этом пришлось бы грести несколько миль, обходя многочисленные мели, затем — по узкому каналу, под самыми пушками береговой батареи и, наконец, если даже вся затея удастся, придется выводить захваченный приз под этими же самыми пушками, по незнакомому фарватеру. Подобные перспективы не представлялись особо привлекательными. Далее, он мог высадить отряд морских пехотинцев на обращенный к морю берег Хидденсо и попытаться взять батарею силой. Однако попытка эта может быть отбита с большими потерями, так как штурмовому отряду не удастся приблизиться к батарее достаточно скрытно. Кроме того, гарнизон батареи состоит из шведов, а он не хотел, чтобы пролилась шведская кровь — подданные Бернадотта пока лишь номинальные враги Англии, но любая недружественная акция может легко превратить их в реальных противников. Хорнблауэр хорошо помнил разделы своих инструкций, которые обращали на это особое внимание.

Словно эхо этих мыслей появился, отдавая честь, сигнальный мичман с новым докладом:

— Сигнал от «Лотоса», сэр.

Хорнблауэр прочел сообщение, написанное крупными буквами на грифельной доске.

«Шлюпки под белым флагом выходят из Штральзунда. Просит разрешения подойти к борту.»

— Подтвердить, — коротко бросил Хорнблауэр.

Что, черт возьми, все это значит? Один белый флаг он еще мог ожидать, но Викери докладывает, по крайней мере, о двух. Он навел трубу на место, в котором Викери весьма предусмотрительно поставил на якорь свой «Лотос» — как раз между местом стоянки «Бланш Флёр» и подходами со стороны Штральзунда. Там появились один — два — три— небольших паруса, идущих прямо к «Несравненному». Сейчас они, один за другим, обходили «Лотос». Все три шлюпки на вид были типичными для Балтики — от них отдавало местным колоритом, как от голландского купца — ароматом индийских пряностей: закругленные нос и корма, большие гафельные паруса на коренастых мачтах. Они шли в бейдевинд, выжимая всю возможную скорость, как будто на регате; белые буруны то и дело вскипали под тупыми форштевнями и брызги разлетались фонтанами во все стороны даже сейчас, при умеренном бризе.

— Что все это значит, во имя Господа? — проворчал Буш, наводя на них подзорную трубу.

Это может быть попыткой выиграть время. Хорнблауэр вновь взглянул на мачты «Бланш Флёр», торчащие из-за песчаной косы. Капер свернул все паруса и мирно покачивался на якоре.

— Белый над желто-голубым, сэр — заметил Буш, все еще не отрывая взгляда от приближающихся шлюпок: — это шведский флаг под белым флагом.

Хорнблауэр перевел свою подзорную трубу на ближайшую шлюпку и подтвердил догадку Буша.

— На следующей, сэр — Буш смущенно хохотнул, словно извиняясь за следующий доклад: — знаю, это покажется странным, сэр, но, похоже, это британский флаг под белым.

В это было трудно поверить, но на таком расстоянии нетрудно было ошибиться, пытаясь определить национальную принадлежность маленького шлюпочного флага. Но, глядя в подзорную трубу, Хорнблауэр почти уверился в мысли, что так оно и есть.

— Что вы можете сказать о второй шлюпке, мистер Харст?

— Британский флаг под белым, сэр, — ответил Харст без тени сомнения.

Третья шлюпка шла далеко позади первых двух и ее флаг было нелегко распознать.

— Думаю, французская, сэр, — проговорил Харст, но пока было не до нее — первая шлюпка быстро приближалась к «Несравненному».

Из нее на палубу в беседке — на «боцманском стульчике» — поднялся высокий дородный господин, придерживая треуголку. Он был одет в голубой мундир с золотыми пуговицами и эполетами. Поправив перевязь и придерживая шпагу, он снял свою шляпу с белым султаном и шведской кокардой и склонился в низком поклоне.

— Барон Боссе, — представился незнакомец.